Ксения Драгунская - Целоваться запрещено! (сборник)
— Электрический чайник мы ей на прошлый день рождения дарили, — вспомнил Гунькин.
— Нет, — поправил Котов. — На прошлый день рождения мы дарили ей тостер, а электрический чайник на Восьмое марта.
— Совсем, что ли? — удивилась Смирнова. — На Восьмое марта был моющий пылесос, на прошлый день рождения — миксер, на Новый год — тостер, на окончание учебного года — кухонный комбайн «Мулинекс», а на День учителя — видеоплеер. Я точно помню, я папе рассказывала, а он и говорит: «Может, ей на первое апреля электрический стул подарить?»
— Короче, все это полная ерунда, — решила Евдокимова. — Такое любой подарит. Надо подарить ей что-вибудь душевное. И не от родительского комитета, а от нас самих.
— У нас в подъезде щенки родились, — говорит Женька Полунина. — Жутко породистые. Южнолабрадорская лайка. Помесь с гибралтарским боксером. Только они дорогие.
— Надо скинуться, — предложил Петросян. — Скидывались же на пылесос.
— Сравнил, — говорит Полунина. — Сколько пылесос стоит, это только на хвост собачий хватит…
— Значит, надо не один большой общий подарок, а много маленьких, — придумал я.
— Точно, — обрадовалась Евдокимова. — Много маленьких подарков гораздо лучше, чем один большой. Пусть каждый подарит Майе Первомаевне что-нибудь хорошее от себя лично. От души и на память.
Дома я поскорее пообедал и стал думать, что бы такое подарить Майе, чтобы на память и от души.
Надо бы подарить что-нибудь такое, что я сам люблю, чтобы совсем уж от души. А я много чего люблю! Больше всего я люблю трех барбосов, которые живут у нас на даче. Мохнатую маму Рыжуню, ее старшего сына Барошу и младшую дочку Дырку. Нашего пожилого кота Мяку Тимофеевича Мячкина я тоже люблю как родного и, пожалуй, никому не подарю, даже от души и на память. В компьютере я люблю «Командос», из музыки «Продиджи» и «Сплин»… Но все это как-то не очень подходит нашей Майе Первомаевне… Я порылся в «Лего», как следует погремел деталями и выбрал для нее трех отличных чубриков. Но тут подумал, что ведь она не станет в них играть и мои бедные милые чубрики будут просто так пылиться где-нибудь у нее в квартире, рядом с лишними электрическими чайниками и миксерами… Пожалуй, я подарю ей свой старый велик, ей наверняка полезно заняться велоспортом… Но она на нем вряд ли поместится. Раздавит еще, свалится. Хрясть — и нету.
У меня просто голова разболелась, и я поехал на роликах в парк. В парке я встретил Женьку Полунину, тоже на роликах, и очень обрадовался. Она тоже обрадовалась. Мы с ней стали носиться, беситься и колбаситься, ели мороженое, пили коку и никак не могли придумать, что же подарить Майе Первомаевне.
Потом мы с Женькой подъехали навестить заброшенный памятник неизвестно кому. Он стоит в нашем парке ближе к боковому выходу — на пьедестале плечи с головой, называется бюст. Он уже совсем старый и облезлый, с отбитым носом и похож на пугало огородное, а не на памятник. Весной девчонки любят надевать на него венки из одуванчиков.
— Бедный, совсем облез, — пожалела Женька. — А представляешь, как ему тут грустно одному, особенно если ночь или дождь?
— Надо пристроить его в хорошие руки, — сказал я.
И мы с Женькой посмотрели друг на друга очень внимательно. А у Женьки брат — совсем взрослый, в институте учится. Когда мы сказали ему, что хотим подарить Майе Первомаевне на день рождения заброшенный бюст, он долго смеялся, но сказал, что обязательно нам поможет, ведь он в детстве тоже учился у Майи Первомаевны.
В пятницу с утра Женькин брат на машине притащил памятник в школу и сам принес в класс. А мы с Женькой решили, что на шее у памятника удобно хранить бусы, а на голове — шляпы, поэтому Женька повесила на него несколько фенечек, а мне мама дала большую черную шляпу, которая пахла чем-то смешным. Чтобы памятник выглядел получше, Женька подрисовала ему глаза и накрасила губы.
Когда все собрались и стали показывать друг другу подарки, мы с Женькой сразу поняли, что наш — круче всех! Ведь другие притащили какую-то полную ерунду.
Евдокимова, наша главная умница и читательница, приготовила толстую растрепанную книжку. Сказала, что это самая интересная и любимая книжка на свете, потому что в ней нет ни начала, ни конца.
Гунькин принес гитару и сказал, что выучил для Майи Первомаевны очень душевную и жалобную песню.
Котов приготовил салют и фейерверк. Кравченко откуда-то приволок довольно крупный скелет, светящийся в темноте.
Вот у Петросяна тоже ничего себе был подарок. Он где-то добыл, выменял у кого-то, африканского таракана редкой породы, величиной примерно с мою кроссовку. Таракан сидел в трехлитровой банке и шевелил усами. Вещь! Все девчонки громко визжали и махали руками, а Смирнова стала как-то подозрительно заикаться, и Петросян накрыл таракана оренбургским пуховым платком, который принесла в подарок наша хозяйственная Попова.
Ну а уж про всякие шкатулочки с сюрпризами, выжигания по дереву, вышивания, бисероплетения, поздравления в стихах, огромные пальмы в горшках, попугаев в клетках, тортики, камни и другие икебаны я даже не говорю.
К первому звонку у нас все было готово. На столе у Майи Первомаевны стоял памятник в шляпе и с фенечками, рядом с памятником — Гунькин с гитарой. В углу у окошка притаился Котов с салютом и фейерверком. За дверью окопался Кравченко со светящимся скелетом.
Прозвенел второй звонок, все притихли, и Майя Первомаевна открыла дверь в класс.
Котов тут своим салютом как жахнет, как прибабахнет! Дыму, грому!.. Из-за двери Кравченко вместе со скелетом выскакивает, Петросян таракана подсовывает, девчонки с вышиваниями лезут, поздравительные стихи читают, а Гунькин на гитаре что есть силы играет и вопит:
— Когда! С тобой! Мы встретились! Черемуха! Цвела! И в летнем! Парке! Музыка! Играла!.. И было! Мне! Тогда еще! Совсем! Немного лет! Но дел! Успел! Наделать! Я! Немало!..
Майя Первомаевна, конечно, слегка покачнулась. Но все-таки немножко улыбнулась, схватилась одной рукой за стену и, разгоняя другой рукой дым от салюта, стала пробираться к столу.
Увидела наш с Женькой подарок, довольно сильно вздрогнула, уронила портфельчик и закрыла глаза. Но тут же открыла, потому что в класс вошли целых две делегации — от родительского комитета и от учителей школы. С цветами и подарками. Майя Первомаевна посмотрела на электрический чайник и коробку с миксером, засмеялась каким-то странным голосом и полезла под стол прятаться…
В классе после салюта ремонт делали. Гунькин капитально охрип. А Майя Первомаевна немножко заболела, но когда выздоровела, в школу уже не вернулась, а открыла магазин бытовой техники.
А наш с Женькой подарок все равно круче! Потому что от души. И на память…
Лекарство от послушности
День рождения дерева
Приятно поутру встретить добрую умную собаку с теплыми ушами. Вот Теме сегодня повезло. Идет через двор, а навстречу — собака. Уши теплые-теплые. Тема специально потрогал. И она ему ничего не сказала. Посмотрела своими умными глазами с пониманием и пошла, мохнатая, дальше. И Тема тоже дальше пошел. Вдруг слышит, кто-то вздыхает. Сначала один раз, а потом и второй. Так печально и тихо: «Ах ты, боже мой, ах ты, ох-ох-ох…» Тема оглянулся. Вокруг никого не было. Только старое черное Дерево росло себе и росло.
— Дерево, — спросил Тема строго, — это ты тут охаешь?
— Я, детка, — ответило Дерево и опять вздохнуло.
— Что же ты вздыхаешь? — удивился Тема. — Или тебе не нравится жить в нашем чудесном городе, где столько всего интересного?
— Очень нравится, детка, — ответило Дерево. — А вздыхаю я потому, что у меня сегодня день рождения.
— Вот это да! — удивился Тема. — А я и не знал, что у деревьев бывают дни рождения.
— Сегодня мне исполняется двести тридцать два года, — грустно сказало Дерево и вздохнуло еще раз.
Тема даже отошел подальше и запрокинул голову, чтобы оглядеть Дерево со всех сторон.
— Значит, ты старше меня на двести двадцать пять лет, — сосчитал он. — Пожалуй, я буду называть вас на «вы». Вы как мой прапрапрадедушка.
— Да, — вздохнуло Дерево. — Я было совсем маленьким ростком, когда в этом городе и вообще на всем белом свете не было еще ни жвачки, ни электричества.
— Что же вы вздыхаете, если у вас день рождения?! — воскликнул Тема. — Вам, наверное, надарили кучу подарков! А какие подарки дарят деревьям?
— Никто мне ничего не подарил. Никто не знает, что у меня день рождения.
— Давайте я вам что-нибудь подарю! — предложил Тема. — Хотите толстый зеленый фломастер? Или апельсин? Или…
— Скажи, детка, а хорошо ли ты учишься? — спросило Дерево.
— Хорошо, хорошо! — похвастался Тема. — У меня только по пению четверка, потому что я громче всех пою. А остальные пятерки, все до одной.
