Если ты, то я - Вун Ивонн
– Веские причины, чтобы отказаться.
– Но мне предложили огромную сумму. Сомневаюсь, что смогу сама найти столько денег на финансирование. Не смогу. Вдруг я откажусь от ее предложения, а потом потерплю неудачу и останусь вообще ни с чем?
– Такое возможно.
– Ну а ты-то что думаешь? Твоя же судьба решается. Ты хочешь, чтобы я тебя продала?
– У меня нет желаний. Я просто инструмент, призванный помогать.
– Ну вот я и прошу тебя помочь и подсказать, как мне поступить.
– Если ты хочешь, чтобы я озвучивала свои пожелания, тебе надо сначала запрограммировать меня таким образом.
Из коридора снова позвала мама. Я кинула телефон на кровать, потом стянула пижамные штаны. Было ясно, что решение придется принимать самостоятельно.
Ночью я зашла на «БитБоп». За последние две недели я написала ПостоянствоОбъекта десятки писем, но не отправила ни одного. Очень уж было странно представлять на его месте Аруна, потом Майка, потом Эй Джея. Я не могла позволить себе раскрыться перед кем-либо из них и рассказать о том, что у меня происходит. Но и делиться с Митци пока не рвалась, поскольку и так была слишком зависима от ее мнения, да и Амина на меня тоже влияла. Единственным человеком, с которым я не боялась ничего обсуждать, оставался ПостоянствоОбъекта. Он не знал, кто я, у него не было личной заинтересованности в том или ином исходе наших с Эллой переговоров. И я села за компьютер и попыталась представить его себе так, как раньше, – теплый свет вдали, готовый выслушать и ответить.
Отправленное сообщение от ЛучСвета:
Я нуждаюсь в твоем совете. Мне сделали потрясающее предложение. Просто грандиозное. Тысячи людей мечтают о чем-то подобном. И я должна быть счастлива, ведь так?
Я и правда счастлива. Польщена, благодарна, и все такое. Вот только не уверена, что мне это нужно.
Трудно объяснить суть проблемы, но представь, например, что я отлично готовлю и годами сочиняю особый фирменный рецепт. А потом однажды появляется шеф-повар крупнейшей сети ресторанов в стране, пробует блюдо по моему рецепту и приходит в восторг. Он предлагает мне кучу денег за право включить это блюдо в свое меню, но с условием, что я больше никогда не буду его готовить. Продать ли мне рецепт и отказаться от него навсегда? Или рискнуть открыть свой ресторан, который может с треском провалиться?
Это решение повлияет на всю мою жизнь. Как поступить?
Два дня не было ответа. Я чистила дорожку, помогала маме готовить и торчала при ней, пока она проверяла работы учеников. Все это время я обдумывала предложение Эллы. Что можно сделать для мамы на миллион две тысячи долларов? Купить ей новую машину. Или дом. Оплатить постоянную уборку в доме, расчистку снега и стирку. Ей не придется целыми днями проверять тетради, она сможет бросить работу и заниматься тем, что нравится, – я, правда, не знала, что ей нравится. Казалось смешным отказываться от денег, которые настолько облегчат нашу жизнь.
– У тебя все в порядке? – спросила мама.
Она редко интересовалась моим душевным состоянием, и я заволновалась, не отражаются ли у меня на лице все мои чувства.
– Ну да, – произнесла я как можно спокойнее, – а что?
Мама внимательно всматривалась в меня.
– Ты изменилась.
Я замялась. Мне хотелось поделиться с ней новостью о предложении Эллы и в то же время – нет. Меня терзали вопросы: поймет ли она, почему я сомневаюсь? Не скажет ли, что я веду себя смешно и неблагодарно и надо соглашаться не раздумывая?
– Что, если мне выпала возможность получить кучу денег?
Мама нахмурилась:
– Смотря какой ценой.
– В каком смысле?
– Деньги приходят к нам не просто так, а в обмен на что-либо. Когда-то я могла устроиться на вторую работу и получать двойную зарплату, но тогда не имела бы возможности проводить много времени с тобой, пока ты росла. Какова была бы цена этих денег?
Мне никогда не приходило в голову, что у денег тоже есть цена, но, кажется, суть моей проблемы заключалась именно в этом.
И, видимо, мое молчание было достаточно красноречивым, потому что мама покачала головой:
– Раз ты заговорила об этом со мной, значит, цена твоих денег высока.
– Но это очень крупная сумма. Я могла бы купить тебе дом. Или машину, которая не ломается каждые десять минут.
– А чем плох этот дом? Больше мне не нужно. И знаешь, новые машины тоже ломаются, а починить их стоит дороже, чем старые.
– Ты могла бы бросить работу, начать заниматься тем, что нравится. Тебе даже машина не понадобится. Наймешь водителя. Будешь сидеть на заднем сиденье, пока тебя везут куда хочешь.
Мама посмотрела на меня, как на сумасшедшую.
– Мне нравится то, чем я занимаюсь. Это наполняет мою жизнь смыслом. Зарабатываю я достаточно. И оно того стоит. Я могла бы устроиться на другие должности и получать больше денег, но мне всегда хотелось преподавать.
Мама говорила очень убежденно, но я невольно задалась вопросом, понимает ли она до конца, что значит не работать. Она ведь никогда не пробовала так жить, откуда же ей знать?
Словно прочитав мои мысли, мама сказала:
– Конечно, если бы сейчас позвонили в дверь и вручили нам небольшое наследство, я бы его приняла, но это не тот случай, как мне кажется. Я переехала в эту страну, чтобы у тебя появились возможности. Тебе не нужно делать то, чего не хочется, только ради помощи мне. У меня все хорошо. Ты меня поняла?
Это был один из самых откровенных разговоров за много лет, и я пожалела, что мы так редко говорим по душам.
– Поняла.
Мама, которая всегда некомфортно чувствовала себя, когда требовалось проявить эмоции, неловко кивнула и снова вернулась к тетрадям.
Позже тем же вечером пришло сообщение на «БитБоп».
Новое сообщение от ПостоянствоОбъекта:
Во-первых, поздравляю. Во-вторых, мне кажется, ты уже все решила – просто хочешь получить разрешение. На самом деле оно тебе не нужно, чтобы сделать так, как считаешь правильным. И плевать, если кто-то не согласен, – ты не такая, как все, и я готов поспорить, именно поэтому и рецепт у тебя – необыкновенный.
Я не могу сказать тебе, как поступить. Догадываюсь из твоих слов, чего ты хочешь, но не знаю, что у тебя на сердце. Зато я очень хорошо знаю, как чувствует себя человек, который почти всю жизнь действует по чьей-то указке. Никому такого не пожелаю. Это не доставит радости ни тебе, ни другим.
Я прокручивала в голове его слова все оставшиеся пять дней дома, ничем не отличимые один от другого. Накануне отъезда в Калифорнию я решила позвонить Митци и рассказать ей свои новости. Я откладывала это все каникулы, поскольку не знала, что говорить. Признаться, что не хочу принимать предложение? А если она разозлится и перестанет со мной общаться? Увижу ли я ее когда-нибудь после этого?
Я моталась по комнате, поглядывая на газетные вырезки с выцветшим изображением Митци у себя над кроватью и слушая гудки на том конце провода. Наконец она ответила и, кажется, обрадовалась моему звонку.
– Я уже гадала, что с тобой приключилось, – сказала Митци.
Я облегченно выдохнула. Она думала обо мне! Как приятно было снова услышать ее голос; может быть, теперь наши отношения снова наладятся.
– Мне звонила Элла Айснер.
На том конце раздался звенящий звук, как будто тарелка упала в раковину. И тишина.
– Тебе звонила Элла Айснер? – переспросила она наконец. – И что сказала?
Я доложила, что Элла хочет купить Умницу, потом назвала цифру.
– Что? – завопила Митци. – Когда это было? И ты так спокойна? Почему она не позвонила мне?
Я растерялась.
– Э… не знаю. На той неделе…
– Это случилось на прошлой неделе, а ты сообщаешь мне только сейчас?
– Я… я была занята. Мне надо было подумать.
– Чем ты могла быть занята? Торчала в своем захолустье?
Я нахмурилась. Может, так оно и было, но мне не понравилось, как Митци это сказала.
