Лора Уайлдер Инглз - Долгая зима
Рядом с флагштоком появился какой-то человек. Он стоял на чём-то, возвышаясь над толпой.
— Друзья, — начал он, — я не мастер выступать с речами, но сегодня славный день Четвёртое июля. В этот день наши предки освободились от европейских монархов. В то время американцев было мало, но они не желали мириться с тем, что их угнетают. Им пришлось воевать с британскими солдатами, с продажными наёмниками, а также с краснокожими дикарями, которых эти благородные, разодетые в кружева и золото аристократы натравили на наши селения и платили им за то, чтобы они убивали, сжигали женщин и детей, снимали скальпы. Немногочисленным босоногим американцам пришлось сражаться со всей этой сворой, и они её победили. Да! Мы разбили британцев в 1776 году и ещё раз разбили их в 1812 году, и всего каких-то двадцать лет назад мы изгнали всех европейских монархов со всего этого континента. И за это нам честь и хвала! Да! Клянусь нашим славным звёздно-полосатым флагом, что развевается у меня над головой, пусть только европейские тираны попробуют хоть одним пальцем тронуть Америку — мы тотчас же разобьём их снова!
— Ура! Ура! — закричала толпа. Лора, Кэрри и папа тоже кричали: "Ура".
— И вот все мы сегодня собрались здесь, — продолжал оратор. — Каждый из нас свободный и независимый гражданин этой Божьей страны, единственной свободной на всём свете страны. Сегодня Четвёртое июля, день, когда настала свобода. И нам бы надо устроить более торжественный праздник. Но в нынешнем году мы этого сделать не можем. Большинство из нас только что приехали сюда и теперь изо всех сил стараются пробить себе дорогу. На будущий год многие из нас станут жить лучше, и тогда мы сможем отпраздновать День Независимости как следует. Однако сегодня, Четвёртого июля, мы собрались здесь, и кто-то должен прочитать Декларацию Независимости. Похоже на то, что вы поручили это дело мне, и потому, друзья, снимите шляпы, а я буду вам её читать.
Лора и Кэрри, конечно, знали Декларацию Независимости наизусть, но когда они услышали знакомые слова, то испытали глубокое чувство торжества. Они взялись за руки и, стоя среди охваченной благоговением толпы, слушали вместе со всеми. Высоко в ясной синеве реяло звёздно-полосатое знамя, и ещё прежде, чем слова успевали донестись до их слуха, девочки уже мысленно их произносили.
"Мы считаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными и что все они наделены Творцом известными неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью.
... Ввиду вышеизложенного мы, представители Соединённых Штатов Америки, собравшись на Всеобщий Конгресс и призывая в свидетели правоты наших намерений Верховного Судью Вселенной, от имени народа американских колоний и в силу его власти торжественно объявляем и провозглашаем, что американские колонии по праву должны быть свободными и независимыми государствами, что они отвергли всякую зависимость от английской короны...
... Твёрдо полагаясь на помощь небесного Провидения, мы все готовы защищать эту Декларацию, взаимно ручаясь друг другу своей жизнью, достоянием и честью".
Никто не кричал "ура". Казалось, скорее следовало сказать "аминь". Но никто толком не знал, что надо делать.
Тогда папа запел, и песню подхватили все.
Свободная страна
На счастье нам дана -
О ней душа поёт.
Пусть до скончанья дней
Царит свобода в ней.
Нас волею своей
Господь ведёт!
Потом толпа начала расходиться, но Лора стояла как вкопанная. И вдруг её осенило: "Америка не подчиняется ни одному королю на земле. Американцы свободны. Это значит, что они должны слушаться своей совести. Папа не подчиняется никакому королю, папа подчиняется только самому себе. Когда я стану постарше, папа с мамой больше не будут говорить мне, что я должна делать, а на свете нет больше никого, кто вправе мне приказывать. Мне придётся самой стараться быть хорошей".
От этой мысли в голове у неё сразу прояснилось: вот что значит быть свободной! Это значит, что нужно быть хорошей.
Однако размышлять на эту тему дальше времени уже не было. Кэрри удивлённо спрашивала Лору, почему она застыла на месте, а папа звал:
— Сюда, девочки! Здесь угощают бесплатным лимонадом!
Бочки с лимонадом стояли на траве вокруг флагштока. Несколько мужчин ожидали, когда подойдёт из очередь напиться из жестяного черпака. Напившись, каждый передавал черпак следующему, а сам шёл к лошадям и коляскам, стоявшим возле беговой дорожки.
Лора и Кэрри стояли немного поодаль. Но человек с черпаком их заметил и передал черпак папе. Папа зачерпнул из бочки лимонад и дал напиться Кэрри. Бочка была полна почти до краёв, и на поверхности плавали ломтики лимона.
— Тут очень много лимонов, — отметил папа. — Лимонад, наверно, очень вкусный.
Кэрри пила медленно, глаза у неё округлились от удовольствия — она ещё никогда не пробовала лимонад.
— Его только что приготовили, а воду взяли из гостиничного колодца, так что он свежий и холодный, — сказал папе один из стоявших вокруг мужчин, а другой заметил:
— Всё дело в том, сколько туда положили сахара.
Папа снова наполнил черпак и протянул его Лоре. Она уже однажды пробовала лимонад на дне рождении Нэлли Олсон в Миннесоте, когда была ещё маленькой. Но этот лимонад был гораздо вкуснее. Она выпила всё до последней капли и поблагодарила папу. Просить добавки было бы неприлично.
Когда папа выпил свою порцию, они пошли по измятой траве к толпе, собравшейся у беговой дорожки. Чтобы сделать беговую дорожку, в прерии срезали и убрали весь дёрн. Получилось ровное кольцо. Внутри и вокруг кольца трепетали на ветру степные травы.
— Хелло, Боуст! — крикнул папа.
Мистер Боуст только что приехал в город, а миссис Боуст, как и мама, предпочла остаться дома.
На дорожку вышли четыре лошадки — две гнедые, серая и чёрная.
— Ты бы на кого поставила, если б захотела биться об заклад? — спросил Лору мистер Боуст.
— На чёрную! — воскликнула Лора.
Кожа чёрной лошадки блестела на солнце, а шелковистая грива и хвост развевались на ветру. Она потряхивала изящной головой и переступала с ноги на ногу.
По команде "Вперёд!" лошадки рванулись с места. Толпа взревела. Вытянувшись низко над землёй, чёрная лошадка пронеслась мимо. За ней бежали остальные, и все скрылись в облаке пыли. Когда они домчались до дальней стороны кольца, Лора увидела, что чёрную лошадку догоняет серая. Некоторое время они бежали рядом, а потом серая чуть-чуть ушла вперёд, и толпа опять заревела. Лора всё ещё надеялась на чёрную. Та старалась изо всех сил и постепенно нагоняла серую. Сначала её голова прошла мимо шеи серой, потом вытянутый нос почти поравнялся с носом соперницы. Вдруг все четыре лошадки повернули и стали приближаться к Лоре. Гнедая лошадка с белым носом догнала чёрную и серую и под одобрительные крики толпы вырвалась вперёд.
— Если б ты поставила на чёрную, ты бы проиграла, — сказал папа.
— Она всё равно самая красивая, — дрожа от волнения, ответила Лора.
Кэрри тоже волновалась, глаза её сверкали, щёки разрумянились, коса зацепилась за пуговицу, и она небрежно её отдёрнула.
— А ещё скачки будут? — спросила она.
— Обязательно. Сейчас будет забег на колясках, — ответил папа, а мистер Боуст в шутку предложил Лоре угадать, какая упряжка победит.
Пробравшись сквозь толпу, на дорожку вышла лёгкая коляска, запряжённая парой гнедых лошадок. Они отлично подходили друг другу и двигались так легко, словно коляска совсем ничего не весила. Потом появились другие упряжки с колясками. Лора загляделась на одну пару лошадок; кажется, она их видела раньше. Ей были знакомы эти гордые весёлые головы и изогнутые шеи, игра света на их шелковистых боках, развевающиеся чёрные гривы, чёрные чёлки над живыми, ясными, ласковыми глазами.
— Посмотри, Кэрри! Вон коричневые "морганы"! — воскликнула она.
— Это упряжка Альманзо Уайлдера, — сказал папа мистеру Боуста.
Высоко над лошадками восседал сам Альманзо Уайлдер. Он сдвинул шляпу на затылок, и вид у него был гордый и уверенный.
Когда его упряжка заняла своё место в ряду, папа с мистером Боустом и девочками увидели, что он сидит на крыше длинного высокого тяжёлого фургона.
— Где только он выкопал такую колымагу?
— Это фургон, на котором развозит товар его брат Рой, — сказал какой-то человек, стоявший неподалёку.
— Ну, рядом с этими лёгкими колясками никаких шансов у него нет, — заметил другой.
Все зрители разглядывали запряжённых в фургон "морганов" и громко обсуждали их стать.
— Справа Принц — тот самый, на котором Альманзо вместе с Кэпом Гарлендом прошлой зимой проехал сорок миль и привёз зерно, чем спас всех нас от голодной смерти, — пояснил папа мистеру Боусту. — А вторая лошадка — это Леди, которая зимой удрала со стадом антилоп. Обе крепкие и быстрые.
