Илья Туричин - Закон тридцатого. Люська
— Деньги на сетки есть?
— Нету. У завода попробуем попросить.
— Понятно.
— Теперь транспорт. Автомашина нам не нужна, да и дорого это. Надо, чтобы завод выделил электрокар. На нем и перевозить заказы.
— А дадут?
— Не знаю. Сегодня к ним пойду. Думаю, не откажут. Заводу-то выгода, — с жаром доказывала Люська. — Ведь если мы рабочим сбережем время отдыха и нервы, производительность труда повысится.
— Так уж и повысится! — Епишеву явно нравилась горячность Люськи.
— А как же! Может быть, на одном рабочем это мало заметно будет, а по всему заводу — еще как заметно!
— Ну что ж, самоуправцы, мне лично это дело по душе. Поддержим. Чем надо, поможем. Говорил я о вас в райкоме партии. Там тоже заинтересовались. «Пробуйте», — говорят. Так что держитесь!
Они еще немного поговорили. Степан Емельянович пожаловался на оптовые базы. Предупредил, что если они будут чинить препятствия, не будут завозить вовремя нужные товары, все дело может пойти насмарку. Торговля должна развиваться на взаимном доверии продавцов и покупателей — стало быть, товар должен быть вовремя и хороший. Иначе — назад в болото!
Когда Епишев ушел, Люська выдала товар в палатку Нине Львовне и отправилась на завод.
Пропуск Люське выписывали как старой знакомой.
— Зачастили к нам!
— На работу перехожу, по совместительству, — пошутила Люська.
Пока шла через двор к административному зданию, несколько человек поздоровались с ней. Это, верно, или ребята, которые были на собрании, или просто покупатели. И от этого она не чувствовала себя чужой здесь, на огромном заводском дворе, шла, по-хозяйски поглядывая кругом.
Навстречу двигался электрокар с металлическими болванками. Люська остановилась, последила, как неторопливо катится он на своих маленьких толстых колесиках. Подумала: «Нам такой кузов мал. Надо будет попросить, чтобы специальный сделали, пошире и с брезентовым верхом».
В приемной было пусто, только за письменным столом сидел молодой человек в кремовой рубашке с аккуратно повязанным галстуком. Серый пиджак висел на спинке стула. Прическа у молодого человека была ультрамодной, чуть взлохмаченной. Он сидел, вытянув под столом ноги, и сосредоточенно чистил ногти.
— Здравствуйте, — сказала Люська.
Молодой человек нехотя оторвался от своего занятия.
— Люська! Телегина! Вот так да!
— Лёдик! — Только сейчас Люська узнала своего одноклассника. — Ого, какой у тебя важный вид!
Лёдик встал, снял со спинки стула пиджак, надел его. Спросил, самодовольно улыбаясь:
— Ну как?
Люська оглядела его чуть насмешливо.
— Вполне! Экстра-люкс!
— Внешность надо уметь делать!
Зазвонил один из трех стоящих на маленьком столике телефонов. Картинным жестом Лёдик снял трубку, сказал, протягивая гласные:
— Хэл-лоу! Да-а… Хорошо-у… Переда-ам… — Положил трубку, спросил у Люськи: — Каким ветром?
— По мирским делам. А ты, я вижу, преуспеваешь? — Люська вспомнила спор на выпускной вечеринке: — Сел в экспресс?
— Как видишь. Личный помощник директора завода! Правая рука! Веду дела…
— Я-асн-о-у… — протянула Люська, чуть передразнивая Лёдика. — Послушай! А тебе не кажется, что это несколько дамское дело?
Картинная улыбка Лёдика потускнела.
— Отчего же? У больших людей подавляющее большинство референтов — мужчины.
— Я-а-сно-у, — снова пропела Люська. — Я надеюсь, что ты пропустишь меня к директору по старой памяти.
Улыбка совсем сошла с лица Лёдика. Он вдруг важно надулся, глаза погасли, остекленели.
— Сожалею, но сегодня Никодим Алексеевич принять не сможет. Мы готовим отчет для министра.
На столе что-то затрещало, зажглась маленькая лампочка.
— Минуту.
Лёдик бесшумно исчез за обитой коричневым дерматином дверью. Люське даже показалось, что он и не открывал дверь, а каким-то немыслимым образом просочился сквозь нее, растворился.
Так же бесшумно Лёдик возвратился, взял из ящика стола папку и снова таинственно исчез.
Люська решила последовать за ним, но — вот уж верно чудо! — дверь оказалась запертой.
С минуту Лёдика не было. Люська отошла от двери и села на потрепанный диван; жалобно пропели пружины.
Когда снова появился Лёдик, она спросила:
— Как же мне попасть к директору?
— Это совершенно невозможно! Директор принимает трудящихся, — он интонацией подчеркнул последнее слово, — только по понедельникам, средам и пятницам. Часы приема вывешены на двери.
— А если не по-личному?
— Можешь оставить письменное заявление.
— Ну и бюрократ же ваш директор!
— Некоторым несведущим людям свойственно принимать всякое проявление порядка за явление бюрократизма.
— И я принадлежу к этим несведущим людям, — подхватила Люська, — а посему не подлежу пропуску в кабинет директора по причине исключительной своей несведущности.
Лёдик покраснел.
— Знаешь, Телегина, ты всегда не очень умно шутила. И эти месяцы, что мы с тобой не виделись, нисколько не изменили тебя.
— Зато ты, наверное, каждый день ешь дрожжи.
— Дрожжи? — насторожился Лёдик.
— Вон как тебя раздувает. Смотри не лопни.
Люська повернулась и пошла к двери. Лёдик зашипел ей вслед, но что, она уже не слышала. Злая вошла она в комитет комсомола. Кроме Игоря Строганова, в комнате сидел Миша Кротов.
— Черт знает что за бюрократы ваш директор и его секретарша в штанах!
Строганов засмеялся.
— У нас сперва говорят «здрасте», а потом выкладывают страсти. Садись, Телегина. Взбаламутила народ, а сама в кусты?
— Как это в кусты?
— Очень просто. На собрании выступала, слова красивые говорила, а как до дела — тянешь. Ладно, ладно — не кипи, не чайник… Мы как раз о тебе с Мишей Кротовым говорили. Вы не знакомы?
— Знакомы, — сердито отрезала Люська.
Миша взглянул на нее и опустил глаза.
— Думаем ему поручить твое дело, — продолжал Строганов. — Он у нас организатор отличный, людей знает. Начнем поначалу с двух-трех цехов.
— И мы так думаем, — подхватила Люська.
— Ну, вот видишь! Так не возражаешь поработать с Кротовым?
— Почему ж… Он человек энергичный.
— А ты говорил, что Телегина с тобой работать не согласится. — Строганов похлопал Мишу по спине. — Ну, теперь давай выкладывай страсти-мордасти про бюрократов.
И Люська выложила.
— М-да… Все я никак этого парня расколоть не могу. Туманный он какой-то… Сейчас проверим. Может быть, и вправду директор просил никого не впускать? — Он снял телефонную трубку. — Маруся? Добрый день! Давненько не слышал твоего голоска… Болела? А как сейчас?.. Зайди после смены… Дай-ка мне, пожалуйста, Никодима Алексеевича… Спасибо… Здравствуйте, Никодим Алексеевич! Строганов. Тут вот товарищ Телегина пришла, представитель из магазина… Я вам рассказывал. Сможете принять?.. Спасибо… А то, по образному выражению товарища Телегиной, ваш «секретарша в штанах» в приеме категорически отказал… Ясно! — Строганов положил трубку. — Пойдем, Телегина, к директору. Будут с твоей секретарши штаны снимать за превышение власти.
Лёдик все еще чистил ногти, когда они вошли в приемную. Он встал, заслоняя собой дверь.
— Никодим Алексеевич занят.
— Он ждет нас, — сказал Строганов и, обойдя Лёдика, открыл дверь. — Заходи, Телегина.
Люська не удержалась и, проходя мимо, процедила Лёдику:
— Хэл-ло-у…
Директор завода Никодим Алексеевич вышел из-за стола им навстречу, протянул руку.
— Здравствуйте, товарищ Телегина! Я вас представлял более… солидной, что ли… — Он улыбнулся. — А вы нашим комсомольцам ровесница. Это хорошо. Отличные у нас комсомолята на заводе! Вы с ними подружитесь.
— Уже подружилась, — весело откликнулась Люська.
— Вот и отлично! Прошу садиться. Слушаю вас.
С некоторым страхом шла Люська к директору завода. Будет ли слушать? Вникнет ли в дело? Мало у него, что ли, забот? Но искренняя приветливость этого грузного седого человека, его мягкое оканье, открытая улыбка так располагали к себе, что все страхи Люськины улетучились. И снова, как и на заводском дворе, она почувствовала себя своим человеком, которого выслушают, которому помогут.
— Под каким же предлогом вас секретарь не пропускал ко мне? — спросил Никодим Алексеевич.
— Мы, говорит, отчет министру пишем.
— Так и сказал: «мы»?
Директор нажал кнопку на столе. Тотчас в дверях вырос Лёдик.
— Подойди поближе, Володя. Ты как себя чувствуешь? Не болен?
— Н-нет…
— Может быть, у тебя суставы болят или там мышцы?..
Лёдик растерялся.
— Н-нет как будто…
— Здоровый, значит, парень? — Никодим Алексеевич снял трубку. — Кадры… Решкин?.. Есть один здоровый парень. Найди-ка ему стоящую работенку… Ничего как будто пока не умеет. Научится… А вот он к тебе сейчас придет. А мне подыщи секретаршу. Только не в штанах, а нормальную, в юбке. — Он положил трубку. — Переключи телефон на меня и иди в отдел кадров. Там тебе подберут дело по рукам. Ты же мужчина, Володя! И имей в виду: с завода я тебя не отпущу. Я виноват, что послушался твоего отца и по старой дружбе взял тебя на эту «легкую» должность. Тебе надо, как я в молодости, стальные болванки в руках подержать. Тогда поймешь, что работать надо честно везде. Иди.
