Берли Доэрти - Дети улиц
– Ты в комнате мисс Сары!
– Мисс Сары?
– Мисс Блэкторн. – Хетти растирала руки Лиззи, словно ее все еще нужно было согревать. – Она ухаживала за тобой.
– Мисс Блэкторн? – нахмурилась Лиззи. – Кто такая мисс Блэкторн? – Она снова закрыла глаза и провалилась в сон, но это был естественный сон, в этом Хетти была уверена. Не кома. Щеки уже не были смертельно бледны, веки слегка трепетали, словно сон был очень поверхностным. Набравшись смелости, Хетти отпустила руку девочки и бросилась на поиски Сары, которая сидела и шила на первом этаже.
– Она проснулась! Она разговаривала! – прошептала она. – Кажется, этот ребенок будет жить!
Лиззи снова проснулась, ей снился приятный сон о былых временах: как она сидит у очага вместе с женщиной, мальчиком и еще одной девочкой. Она не знала, кто они такие, но эти люди отчего-то вызывали у нее чувство уверенности и безопасности. Девочка открыла глаза, окинула взглядом незнакомую комнату, задумалась. Она не могла вспомнить ничего из того, что происходило с ней. Она понятия не имела, почему лежит на чистых простынях в комнате цвета зеленых яблок. Все тело болело, а когда она попыталась сесть, то оказалось, что одна рука туго примотана к телу, так что она совершенно не могла пошевелить ею, вся кожа была пунцовой и желтой от синяков. Она не помнила, как машина таскала ее взад-вперед, словно тряпичную куклу. Осторожно выбравшись из постели, она увидела, что одна нога у нее так же покрыта синяками, как и рука. В этот миг дверь открылась, в комнату вошла светловолосая девушка и подбежала к ней, вне себя от радости и тревоги.
– Лиззи! Лиззи! Ты действительно очнулась! Только больше не вставай! Немедленно ложись обратно!
В комнату вошла еще одна женщина, та массивная, в синем платье, которая сидела у ее постели чуть раньше. Она принесла миску с водой, которую поставила на полированный столик у окна.
– Кто будет мыть ее, я или вы, мисс Сара? – спросила она. – Еще одному из нас нужно принести ей еду снизу, а другой должен отправить послание доктору Окстону и спросить у него, что делать дальше, теперь, когда она очнулась.
– Ты помой, – сказала та, что моложе, – а я сделаю все остальное. – Она склонилась над Лиззи, убрала волосы с глаз, улыбнулась девочке. – Как ты себя чувствуешь, дитя?
– Где я? – спросила Лиззи.
Крупная женщина расхохоталась.
– Вот только это и говорит целый день! «Где я? Где я?» Я сказала ей: «Ты в комнате мисс Сары», а она спрашивает: «Кто такая мисс Сара?» А потом уснула, благослови ее Господь.
– Я принесу из кухни что-нибудь теплое и легкое, – сказала Сара. – А потом отправлю записку доктору Окстону. Все это похоже на чудо, правда, Хетти? – и она отодвинула шторы, впуская в комнату летнее солнце.
– Помоем тебя – и тебе станет еще лучше, – сказала Хетти, обращаясь к Лиззи. – А затем я помажу эти синяки одной отличной мазью, хотя моя мама всегда молилась на кусок говядины. Видишь ли, если бы пришлось прикладывать кусок говядины к каждому синяку, ты стала бы похожа на лавку мясника. – Ее дыхание стало хриплым, когда она убрала последние повязки с тела Лиззи. – Бедная девочка. Здорово ты побилась, вот что я тебе скажу.
– Что случилось?
– Несчастный случай на работе, больше я ничего не знаю.
Лиззи нахмурилась:
– На работе? Какой такой работе?
Хетти уселась на стул, глядя на нее широко открытыми от удивления глазами.
– Ты действительно не помнишь, да? Ты не знаешь, кто ты, где ты, что вообще происходит? Что ж, может, и лучше, чтобы ты забыла все, за исключением имени. Ты – Лиззи, так мне сказали. Мисс Сара расскажет тебе больше, если захочет. А теперь закрой глаза, потому что я собираюсь положить тебе на лицо фланель, а я никогда не встречала ребенка, которому бы это понравилось.
На протяжение нескольких последующих дней Лиззи не видела никого, кроме Хетти и мисс Сары, которая иногда читала ей, а иногда просто сидела рядом, болтая с ней или занимаясь шитьем. Приходил пожилой сутулый мужчина по имени доктор Окстон, который осмотрел ее и проворчал, что она может встать с постели в любой момент и что ей нужно быть поосторожнее с правой рукой, которая была сломана, но скоро уже совсем заживет.
– Но ее сердце не зажило, равно как и рассудок. Не говорите ей ничего такого, что могло бы напугать ее. И попытайтесь не отправлять ее обратно в то место, – сказал он Саре, и та покачала головой.
– Я не собираюсь делать этого, доктор, – сказала она.
– Что он имел в виду? – спросила позже Лиззи у Хетти. – Какое такое место?
Но Хетти только подняла передник и промокнула глаза.
– Однажды ты вспомнишь, – вот и все, что она сказала.
Постепенно Лиззи смогла делать все самостоятельно: есть, умываться одной рукой, вставать с постели и ходить по комнате. Прикасалась к предметам в шкафах и на каминной полке: рассматривала узоры на фарфоре, вазе с нарисованной на ней розой. На стене висела вставленная в раму вышивка, выполненная цветными нитками. Она не могла прочесть слов. Хетти сказала ей, что тоже не умеет делать этого, но знает, что там написано: «Сара Блэкторн, 1859».
– Мисс Саре было примерно лет десять, когда она вышила это, – поведала Лиззи служанка. – Но меня ничему такому никогда не учили. А тебя, Лиззи?
– Не знаю, – протянула Лиззи. – Я не помню.
– Да-да, – согласилась Хетти. – Извини, Лиззи. Конечно же, ты не помнишь.
Лиззи отвернулась, расстроившись так же, как и Хетти. Выглянула в окно, увидела большой склон черного холма, уходящий прочь от дома, похожий на большую грозовую тучу. Она слышала, как шумит река, а вдалеке ей удавалось разглядеть длинное здание с множеством заделанных окон; но ничего из того, что она видела, не вызывало воспоминаний. Дважды в день она слышала тук-тук-тук: перестук деревянных башмаков, в которых мужчины, женщины и дети шли в большое здание и возвращались из него. «Кто они? Куда идут? Что они делают? – спрашивала она себя. – Имею ли я к этому какое-то отношение?» Иногда девочка думала, что, скорее всего, так и есть, но при мысли об этом у нее начинала болеть голова. Однажды она увидела, что какая-то девочка остановилась и повернула бледное лицо в сторону дома, проводя взглядом по окнам, словно кого-то ища. Лиззи захотелось помахать ей рукой, но вместо этого она, вдруг застеснявшись, спряталась за занавеской.
Каждый вечер в комнату приходила мисс Сара, помогала ей лечь в постель, убирала ей с лица волосы прохладными ладонями, читала девочке и снова уходила, шелестя зеленым платьем из тафты. И, как обычно, Лиззи задавалась вопросом: «Кто она? Какое отношение все это имеет ко мне?»
Однажды, набравшись смелости, она спросила ее об этом, когда они смеялись вместе и между ними не чувствовалось никакой неловкости:
– Кто вы?
– Я – твой друг, – ответила ей леди, улыбнувшись. – Ты можешь называть меня Сара.
– Она – мисс Сара, дочь мастера Блэкторна, – строго заявила Хетти, когда они снова остались одни. – Она ухаживала за тобой.
Бесполезно! Все было бессмысленно; все было незнакомым. Оглядываясь на свое прошлое, Лиззи чувствовала оцепенение и страх – воспоминания были подобны клочкам тумана и ничего не хотели открывать.
Однажды после ежедневного визита сутулого доктора Сара вошла в комнату и весело заявила:
– Хорошие новости, Лиззи! Доктор Окстон считает, что ты поправилась в достаточной степени, чтобы уйти.
Лиззи бросила на нее испуганный взгляд.
– Но куда мне идти? Я не знаю, куда идти!
– Что ж, ты никуда не пойдешь одна. У меня есть план! – И Сара хлопнула в ладоши. – Доктор говорит, что морской воздух пойдет тебе на пользу, и я знаю отличное место, куда тебя можно отвезти! У моей тети есть дом, у самого моря на полуострове Уиррел, и я люблю ездить туда каждый год примерно в это время. Ты хотела бы поехать со мной?
– Не думаю, чтобы я когда-либо видела море, – произнесла Лиззи.
– Что ж, это можно исправить! Ехать далеко, и нам придется останавливаться на ночь, чтобы ты не переутомлялась, но когда мы приедем, ты окажешься в самом красивом месте в мире! Я провела там детство и очень люблю его. На западе погода гораздо лучше. Солнце и морской воздух помогут тебе набраться сил, в этом я уверена. Я велю Хетти собрать для тебя сумку. И, посмотри, Лиззи, как ты думаешь, что я делала, пока ждала твоего выздоровления? Я сшила тебе платье!
И она протянула девочке желтое муслиновое платье с веточками и цветами, с вышитыми на нем зелеными листиками.
– Как красиво! – Лиззи едва не задохнулась от восторга. – Это действительно для меня?
– Чтобы похвастаться твоими красивыми рыжими волосами. Оставлю тебя, чтобы ты могла переодеться, – сказала Сара. – А потом поедем, согласна?
Лиззи натянула платье, размышляя, носила ли она когда-либо что-то такое же хорошее и красивое. Она знала, что в шкафу, стоящем в углу комнаты, висит простое синее платье. Она часто тайком вынимала его и прикладывала к себе. Она видела, что девочки на дороге тоже носят такие же платья, а поверх них – белые передники. Она с любопытством наблюдала за ними, как они спешат, торопливо завязывая за спиной завязки передника, затягивая чепцы. Вот и теперь она вынула из шкафа синее платье, с любопытством ощупала его. «Интересно, – подумала она, – кому оно принадлежало? Что оно здесь делает?» Платье было порвано и кое-где заштопано, на юбке было темное пятно, которое, судя по его виду, неоднократно пытались отстирать. Услышав на лестнице тяжелые шаги Хетти, она с виноватым видом повесила платье обратно в шкаф. «Как бы там ни было, – подумала девочка, – это не может иметь никакого отношения ко мне».
