Люси Монтгомери - Энн из Зелёных Крыш
– Надеюсь, что так, – сказала Марилла скептически.
Но Мэтью, который сидел молча в углу, ободряюще положил руку на плечо Энн, когда Марилла вышла.
– Не теряй свою романтичность, Энн, – прошептал он робко, – немного романтики – это хорошо – не слишком много, конечно, – но сохрани немного, Энн, сохрани.
Глава 29. Этап жизненного пути Энн
Энн гнала коров домой с дальнего пастбища по Тропе Влюблённых. Это было сентябрьским вечером, и все просветы и поляны в лесу были залиты рубиновым светом заката. Тут и там на тропинке тоже виднелись рубиновые сполохи, но по большей части она уже была покрыта тенями от кленов, а пространство под елями было заполнено фиолетовым сумраком, как терпким вином. Ветры веяли в их верхушках, и нет слаще музыки на земле, чем та, которую исполняет ветер в верхушках елей.
Коровы спокойно брели по дорожке, и Энн мечтательно следовала за ними, повторяя вслух боевую песнь из «Мармиона»[2], который они проходили на уроках английского языка прошлой зимой, и который мисс Стейси сказала им выучить наизусть. Энн наслаждалась стремительными строками романа и его образностью. Когда она дошла до строк:
Но копий лес непроходим,
И, как стена, несокрушим…
она остановилась и в экстазе закрыла глаза, чтобы лучше представить себя одним из героев этого произведения. Когда она снова их открыла, то увидела Диану, выходящую из ворот поля Барри. Она выглядела так значительно, что Энн сразу догадалась, что у неё есть важные новости. Но показывать своё любопытство она не стала.
– Разве этот вечер не как фиолетовый сон, Диана? Такие вечера заставляют меня радоваться жизни. По утрам я всегда думаю, что утро – это лучшее время суток, но когда наступает вечер, мне кажется, что он ещё красивее.
– Это прекрасный вечер, – сказала Диана, – но у меня есть такая новость, Энн! Угадай! Даю тебе три попытки.
– Шарлотта Гиллис будет венчаться в церкви и миссис Аллан хочет, чтобы мы украсили её, – воскликнула Энн.
– Нет. Жених Шарлотты не согласился, потому никто уже не венчается в церкви и он думает, что, это будет похоже на похороны. Это чересчур, потому что я уверена – это было бы весело. Ещё одна попытка.
– Мама Джейн разрешила ей устроить вечеринку по случаю дня рождения?
Диана покачала головой, ее черные глаза искрились весельем.
– Я не знаю, что это может быть, – сказала Энн в отчаянии, – может, Муди Сперджен Макферсон проводил тебя домой после молитвенного собрания вчера вечером. Угадала?
– Конечно, нет, – воскликнула с негодованием Диана. – Я бы не стала хвастаться этим, даже если бы он это сделал, ужасный мальчишка! Я знала, что ты не угадаешь. Мама получила письмо от тети Жозефины сегодня, и Тетя Жозефина хочет пригласить нас приехать к ней в город в следующий вторник и сходить с ней на выставку. Вот!
– О, Диана, – прошептала Энн, вынужденная опереться на клен для поддержки, – неужели это правда? Но я боюсь, Марилла не отпустит меня. Она скажет, что не может поощрять болтание без дела. Она так сказала на прошлой неделе, когда Джейн пригласила меня поехать с ними в их большом кабриолете на концерт, который организовали американцы в отеле Уайт Сэндс. Я хотела поехать, но Марилла сказала, чтобы я оставалась дома и учила уроки и так будет лучше для Джейн. Я была горько разочарована, Диана. У меня было разбито сердце, и я даже не читала молитву перед сном. Но посредине ночи я раскаялась и встала, чтобы прочитать её.
– Вот что я тебе скажу, – сказала Диана, – мы попросим маму поговорить с Мариллой. Тогда она тебя отпустит и это будет лучшим временем в нашей жизни, Энн. Я никогда не была на выставке, и так обидно слышать, как другие девочки рассказывают об этом. Джейн и Руби были там два раза, и они собираются в этом году снова поехать туда.
– Я не собираюсь думать об этом вообще, пока не узнаю, отпустят ли меня, – сказала Энн решительно. – Если бы я настроилась на поездку, а затем была разочарована отказом, я бы этого не перенесла. Но в случае, если меня отпустят, я буду очень рада, и моё новое пальто будет готово к тому времени. Марилла считала, что мне не нужно новое пальто. Она сказала, что моё старое пальто можно было бы перешить на следующую зиму и что с меня довольно и нового платья. Платье очень красивое, Диана – темно-синее и очень модное. Марилла теперь шьёт мне модные платья, потому что она говорит, что не хочет, чтобы Мэтью обращался за этим к миссис Линд. Я так рада этому. Гораздо проще быть хорошей, если носишь модную одежду. По крайней мере, это проще для меня. Я думаю, что это не имеет значения для людей, которые хорошие от природы. Но Мэтью сказал, что у меня должно быть новое пальто, поэтому Марилла купила прекрасный кусок синего сукна, и отдала его шить настоящей портнихе в Кармоди. Оно должно быть готово в субботу вечером, и я пытаюсь не думать, что пойду на церковную службу в воскресенье в моем новом пальто и шапке, потому что боюсь, неправильно представлять такие вещи. Но это всё равно появляется в моей голове, несмотря на все мои усилия. Моя шапочка такая симпатичная. Мэтью купил её для меня в тот день, когда мы ездили в Кармоди. Это одна из тех маленьких синих бархатных шапочек, от которых все в восторге, с золотым шнуром и кисточками. Твоя новая шляпа тоже очень элегантная, Диана. Когда я увидела, как ты пришла в ней в церковь в воскресенье – мое сердце наполнилось гордостью от того, что ты моя лучшая подруга. Неужели ты тоже думаешь, что нехорошо нам думать так много о нашей одежде? Марилла говорит, что это очень греховно. Но это такая интересная тема, не так ли?
Марилла согласилась, чтобы Энн поехала в город, и было решено, что мистер Барри отвезёт девочек в следующий вторник. До Шарлоттауна было тридцать миль, и мистер Барри собирался вернуться в тот же день, но для этого необходимо было выехать очень рано. Но Энн была рада и раннему выезду, она встала ещё до восхода солнца во вторник утром. Выглянув из окна, она убедилась, что день будет хорошим, потому что небо на востоке за елями в Лесу привидений было серебристым и безоблачным. Через просветы в деревьях был виден свет из окон в западной части Садового Склона, это означало, что Диана тоже встала.
Энн уже была одета, когда Мэтью развёл огонь, и к моменту, когда спустилась Марилла – завтрак был готов. Но сама Энн была слишком взволнована, чтобы есть. После завтрака она надела новую шапочку и пальто и поспешила через ручей и еловый лес в Садовый Склон. Мистер Барри и Диана ждали ее, и вскоре они отправились в путь.
Это был длинный путь, но Энн и Диана наслаждались каждой минутой. Как восхитительно было ехать по влажным дорогам в лучах рассветного солнца, медленно поднимающегося по скошенным полям. Воздух был чист и свеж, а небольшой дымчато-синий туман, спускался в долины с холмов. Иногда дорога проходила через лес, где клены начинали развешивать свои алые знамена, иногда она пересекала реки по мостам, которые заставляли Энн съеживаться от старого, отчасти приятного страха, иногда дорога сворачивала к берегу и проходила мимо небольшой деревушки из серых от непогоды рыбацких хижин, а затем снова поднималась на холмы, откуда виднелись изогнутые верхушки горной цепи или туманное голубое небо. Но куда бы не вела дорога – везде было много интересного, о чём можно было поговорить. Уже почти настал полдень, когда они добрались до города и нашли дорогу к Бичвуду. Это был весьма изящный старый особняк, стоящий в стороне от оживлённых улиц в компании зеленых вязов и ветвистых буков. Мисс Барри встретила их у дверей с весёлым огоньком в её пронзительных черных глазах.
– Итак, ты наконец приехала к мне, Энн, девочка моя, – сказала она. Боже мой, дитя, как ты выросла! Ты выше, чем я ожидала. И намного лучше выглядишь, чем раньше. Но я полагаю, ты и так об этом знаешь.
– На самом деле я не знала, – сказала Энн с лучезарной улыбкой. – Я только знаю, что у меня уже не так много веснушек, как раньше и я очень рада этому, но я не смела надеяться на другие улучшения. Мне очень приятно, что вы так считает, мисс Барри.
Дом мисс Барри был обставлен с «большим великолепием», как рассказывала Энн потом Марилле. Два девочки из провинции были весьма смущены роскошью гостиной, где мисс Барри оставила их, когда вышла, чтобы узнать насчет ужина.
– Разве это не похоже на дворец? – прошептала Диана. – Я никогда не была в доме тети Жозефины раньше, и не представляла, что тут так роскошно. Хотела бы я, чтобы Джулия Белл могла видеть это. Она так важничает из-за гостиной своей матери.
– Бархатный ковер, – вздохнула Энн восторженно, – и шелковые шторы! Я мечтала о таких вещах, Диана. Но знаешь, я не верю, что можно чувствовать себя очень комфортно среди них. В этой комнате все так хорошо, что нет никакого простора для фантазии. А ведь это единственное утешение для бедного человека – что существует много вещей, которые он может себе представить.
