Екатерина Мурашова - Гвардия тревоги
Проходя мимо кресла, Маша вдруг присела и обняла Роберта за шею.
— Никому, — прошептал Роберт в розовое ухо, обнял девочку и слегка дернул ее за косу. — Если угроза жизни, отдай. Не смогут, никто. Нет ключа.
— Берт, знай: ты — мое солнышко! — вслух сказала Маша, поднимаясь. — Навсегда.
— Я знаю, — кивнул юноша. — Спасибо.
Квадрат смотрел и слушал ошалело. Яйцеголовый боролся с предчувствием.
Маша ушла. Дверь в коридоре закрылась.
Роберт попросил трубку радиотелефона, набрал номер и сказал:
— Дима? Это Берт. Сегодня занятия отменяются. Нет, все в порядке, просто я буду занят. Слушай и запоминай задания, которые ты должен будешь приготовить к следующей неделе. Нет, записывать некогда, я сказал: запоминай! Ты можешь! Будь внимателен! Это важно! Поехали: АС/1345(37)8В2Р12…
Две пожарные машины прибыли на место через 20 минут после первого вызова, поступившего из дома напротив. Квартира на четвертом этаже пылала так, словно была изнутри набита соломой. Огонь тушили с лестницы, через окно. Потушили быстро.
Милиция тоже приехала оперативно. Опрошенные соседи сокрушенно качали головами.
— Где же ему выбраться-то, бедняге? Он же с детства не ходил совсем…
Взрыва, ссоры или выстрелов никто не слышал. Некоторые знали, что квартира была до отказа набита электроникой.
— Замкнуло там что-нибудь, вот и…
Специалисты-пожарные отрицательно качали головами.
— Поджог, не иначе. Бензином облили или еще чем… Жалко парня, но, когда мы приехали, он уже того… Вы уж разберитесь, кто его и почему…
— Разберемся, — обещали милиционеры, сами себе не веря.
— Идиоты! Гамадрилы!..!..! — Александр бушевал уже несколько минут.
Подчиненные пережидали у телефона.
— Где же вы были, кретины? Как могли допустить?!!
— Понимаете, шеф, у него, похоже, все было готово заранее, — заметил Константин, который первым выслушал сбивчивые, потрясенные объяснения неудачливых захватчиков. — Наши болваны просто не сумели бы такое придумать. Слишком абсурдно, потому — правда. Он вел себя крайне вежливо, на все соглашался, потом попросил принести ему верхнюю одежду и ботинки из коридора, а сам нажал какую-то кнопку, и все вспыхнуло прямо у них под ногами. Они едва успели выскочить из квартиры… А он, естественно, остался…
— Лучше бы они тоже там остались, — вздохнул Александр. — Ведь наверняка их кто-нибудь да видел… Если теперь милиция на них выйдет, неприятностей не оберешься…
— Так что же, получается, он знал?.. — спросил Константин.
— Выходит, знал… Или предполагал… В том-то и дело, что у него были возможности, которые мы с тобой даже представить себе не можем… И деньги, которые можно было за это его изобретение получить… Архипелаг в Тихом океане… Чертовски обидно! Идеалист хренов, рыцарь в сияющих доспехах, спалил все вместе с собой…
— Шеф, по словам Гоши, он как-то странно напоследок разговаривал со своими учениками…
— С этими детьми? Ну, прощался, наверное, идиот благородный…
— Нет, не в этом дело. Мальчику он диктовал какие-то цифры и буквы. А девочка унесла с собой толстую папку, в которой, как я понял, уместился бы небольшой компьютер…
— Что-о?!! И ты до сих пор молчал?!!
— Это не я молчал, это вы кричали…
— Константи-ин!!!..!!!
— Твой голубь опять нагадил в рояль!.. Ну, что ты скажешь?
Все то и дело раздражались друг на друга. В воздухе плавало электричество. Как перед грозой. Ничего нельзя было сделать.
— Наверное, ты, бабушка, не закрыла крышку…
— Да, я музицировала. Но почему я должна все время помнить?! Из-за какой-то птицы… Что ему, собственно, там нужно?
— Может быть, он хочет свить там гнездо?
— Абсурд! Гнездо в рояле! Я понимаю, если бы он попытался устроиться на ветвях Вольфганга…
Фикус в ужасе передернулся от этого предположения и уронил большой пожелтевший лист.
— Бабушка, городские голуби не вьют гнезда на деревьях.
— А где же…
— Они гнездятся на чердаках. Наверное, Голубю показалось…
— Сравнить беккеровский рояль с грязным чердаком! Уволь, Дима, ты слишком много…
— Хорошо. Уволю, — Дима отложил книгу, вышел в коридор, оделся, снова зашел в комнату, подозвал Голубя, взял его рукой и спрятал за пазуху.
— Что ты делаешь? — растерянно спросила Александра Сергеевна.
— Уношу его, чтобы он тебе не мешал. Его крыло поправилось. Пусть живет на голубятне.
— Но…
— Всего доброго, бабушка, я скоро вернусь.
Дима ушел. Александра Сергеевна опустилась в кресло и долго и тщательно протирала очки. Когда она наконец закончила это занятие и снова водрузила очки на нос, мир вокруг продолжал оставаться мутным. Пожилая дама догадалась, что дело не в очках, и снова потянулась за носовым платком. Промокнула глаза, продолжительно рассматривала монограмму, потом перевела взгляд на фикус.
— Ну что, Вольфганг? — спросила она. — Останемся мы с тобой…
— Да пусть бы и гнездо… — ответил фикус. — Подумаешь, endlich… (в конце-то концов — нем.)
Тимка сидел в палисаднике на спинке скамейки, поставив ноги на сиденье, и грыз сухарики из пакета. Маша схватила его за руку и потащила куда-то, задыхаясь и приговаривая: «Скорей, скорей!»
— Чего? Чего?! — не понимал Тимка, однако бежал за Машей.
Завернув за второй угол, Маша остановилась и протянула руку.
— Дай телефон!
Тимка, естественно, дал. Он знал, что у Маши один телефон на двоих с Людой. Наверное, сегодня Люда опять выпросила его у сестры.
Маша тыкала в кнопки, промахиваясь и кусая губы.
— Что?! — крикнул тот, кто ответил на номере. — Что случилось?!
— Они убьют его! — сказала Маша. — Они убьют Берта. Или он сам что-то сделает. Надо скорее…
В трубке задавали какие-то вопросы. Маша отвечала.
— Всего двое… Да, кажется, на машине… Надо увезти… Отдал мне… Скорее…
Потом нажала на кнопку отбоя, протянула телефон Тимке, смотрела пустыми глазами.
Тимка сильно встряхнул ее за плечи.
— Да что там у вас происходит, черт вас всех побери?!
Маша молчала. Не говоря ни слова, прошли квартала полтора.
— Давай понесу, — предложил Тимка и протянул руку к пакету. Маша отрицательно помотала головой. Сели на низкую кирпичную загородку. Пакет Маша поставила на землю, между ног. Тимка достал сигарету и закурил.
— Дай мне! — сказала Маша.
Не говоря ни слова, Тимка отдал ей свою сигарету, себе прикурил новую.
Мимо с воем проехала пожарная машина. За ней другая.
Девочка проводила их глазами, потом перекинула косу со спины на грудь и вцепилась в нее зубами.
— А ну пойдем взглянем! — решительно сказал Тимка, подхватил пакет и за руку сдернул Машу с загородки.
Дима медленно шел вдоль длинного дома по Мытнинской улице и пытался вспомнить, через какую парадную они с Кириллом поднимались на чердак и оттуда — на крышу. Все парадные казались одинаковыми. Дима дошел до конца дома и повернул назад.
План у него был такой: добраться до голубятни, с помощью шила и отвертки открыть незамысловатый замок («Пальцем открывается!» — так, помнится, характеризовал его Кирилл). Посадить Голубя в любую свободную клетку, оставив ему достаточное количество еды и воды. Написать Кириллу и Федору записку с объяснениями и извинениями и прикрепить ее на клетку Голубя. Снова закрыть замок. Спуститься вниз. Все.
Самым сомнительным этапом Диме представлялся его поход по крышам к голубятне. «Это только кажется, — убеждал себя мальчик. — А на самом деле ничего страшного нет. Нигде не нужно куда-то прыгать или переходить по доске. Никаких каскадерских штучек. Крыши почти везде горизонтальны, а если где-то есть наклон, то он никак не больше, чем на даче на Сходне, когда спускаешься к речке. Там-то я ничего не боюсь…»
Впрочем, на чердак Дима особенно не торопился. Он и из дома ушел отчасти для того, чтобы подумать на ходу. Странный звонок Берта не давал ему покоя. Что за отмена занятий? Чем будет занят Берт и о каких вообще занятиях идет речь? На прямой Димин вопрос о здоровье Роберт ответил, что все в порядке. Может быть, он внезапно сошел с ума? Совершенно не похоже. И что это за странные номера упражнений, похожие на какую-то шифровку, которые Дима должен непременно запомнить? Ну хорошо, он запомнил. А что с ними делать потом, ведь Берт не оставил на этот счет никаких указаний… Что вообще происходит в этом научно-фантастическом мире, в центре которого Дима внезапно оказался?! В конце концов, преодолевая неловкость, мальчик набрал определившийся на телефоне номер Роберта. Никто не отвечал. Вспомнив слова Кирилла о Маше Новицкой, которая хорошо знакома с Бертом и к тому же неплохо читает мысли, набрал номер Маши.
— Людмила у телефона, — пропищал в динамике тоненький голосок. — Дима Дмитриевский, что вы хотите мне сообщить? — и мелодичное многоголосое хихиканье, похожее на стрекотание стайки мелких обезьянок в зоопарке.
