Нэн Чонси - Барсук выслеживает тигра
— Все вы — ребята хоть куда, — заключил отец, сделав большой глоток из бутылки. — И хлеб будете есть с маслом, а кашу — с молоком, конечно, когда вернемся домой.
И он снова затянул свою любимую песню:
Сижу на пне с мукой в мешочке,
Есть сахар и чай у меня в кулечке,
И большая треска — не сыщешь жирней,
И четыре лепешки — еды нет вкусней!
20. ШЕППИ ДАЕТ ИМЯ СВОЕМУ НАЙДЕНЫШУ
Пеструха бесновалась уже меньше, не так яростно стремилась освободить рога (корова думала, что они зацепились за ветку), но, увидев теленка на руках у Дэйва, она, как безумная, рванулась вперед.
Дэйв поставил телушку на слабые ноги, а мать принялась нежно звать ее. Телушка посмотрела на мать, ответила «мэ-э» и побежала к ней, помахивая хвостом.
Дети смотрели, как она жадно сосет, а Пеструха ласково вылизывает ее своим большим шершавым языком, насколько ей позволяет дотянуться веревка.
— Не пойму я, папа, — сказал Бадж со вздохом после долгого раздумья, — а где же ее бык?
— Ты прав, сынок, я тоже сперва удивлялся, почему не всечлены семейства налицо. Но ведь телушка-то черная, вот я и вспомнил, что твой дядя Линк не раз встречал в лесу одичавшего черного быка. Я и сам думал о нем, когда замечал у нас в долине следы, но это, — он весело указал на сосущую телушку, — мне и на ум не приходило.
— Ну как же назвать ее? — спросила у Шеппи Крошка мама.
Это был важный вопрос, а Шеппи как будто еще ничего не придумала. И все стали наперерыв предлагать клички для телушки: Негритяночка, Самбо, Чернушка, Бархатка. Но Шеппи только отрицательно мотала головой.
— Ну так придумай же сама, наконец!
Шеппи взглянула на Крошку маму и замычала, подражая телушке:
— Мэ-эрл!
— Ага! — сказала Крошка мама, сразу поняв ее. — Я знала одну девочку с таким именем. Назовем ее Мэрл.
Так найденыш Шеппи получил имя Мэрл. Отец посмотрел на солнце, потом окинул взглядом свой маленький отряд и сказал отрывисто:
— Ну, Мэрл наелась, и нам пора в путь. Сэм! Ты дорогу знаешь. Вы с Баджем по очереди ведите телушку впереди, тогда Пеструха пойдет за вами. Мы с мамой будем с обеих сторон держать ее на веревке, чтобы она не побежала и не затоптала вас. А ты, Брон… Тебе мы поручим важное дело: возьми хлыст и подгоняй ее сзади, если остановится… Да, но ведь тебе еще надо присматривать за Шеппи.
— Ничего, справлюсь, — храбро сказала Брон. — Пойдем вместе, Шеппи? — Но тут же поспешно добавила: — Только вы шагайте не слишком быстро! Хорошо, дядя?
Сначала дело не ладилось. Отяжелев от молока, сонная Мэрл перестала откликаться на непрерывный зов матери, и Пеструха вдруг решила, что она куда-то ушла. Словно мать, спохватившаяся, что она оставила ребенка в магазине, корова рванулась назад, и Дэйву стоило немалых усилий удержать ее, чтобы она не наскочила на Брон и Шеппи. Успокоив корову, они дали ей обнюхать Мэрл, после чего она опять пошла вперед. Но еще не раз ей казалось, что ее телочка осталась сзади. И в конце концов отец сказал:
— У меня скоро руки оторвутся, так трудно удерживать эту проклятую корову!
— Не ругай ее, дядя, у нее же теленок, — упрекнула его Брон, когда они остановились передохнуть.
— Вот как? Что же, Брон, придумай, как заставить ее идти вперед, и тогда я готов называть ее хоть «рыжей голубкой».
— А что, если Бадж и мы с Шеппи пойдем вперед, а Сэм будет сзади подгонять ее?
— Гм… Брон дело говорит.
И это помогло, хотя двигались они все-таки медленно. На каждом повороте Бадж ждал, а отец привязывал веревку к дереву или выступу скалы, и все отдыхали, пока он не убеждался, что они на верной дороге.
Так одолели они самую крутую часть холма.
Затем отцу пришла удачная мысль: он связал обе веревки в одну длинную, пустил телушку к матери и погнал вперед обеих. Пеструхе казалось, что она свободна, до тех пор пока она не пыталась убежать. Когда же она такую попытку сделала, все, ухватившись за веревку, помогли отцу удержать ее, и корова присмирела.
По удобной Пеструхиной тропке они обошли наконец «лежачий лес» и очутились как раз над Долиной Заходящего Солнца. Был тот час, когда солнце готовилось закатиться за темно-синюю линию гор и заливало долину великолепным ярким сиянием.
— Тпру, лошадка! — сказал отец, привязывая Пеструху к дереву. Усталая Пеструха мирно вылизывала свою Мэрл, а путники смотрели вниз, отыскивая какие-нибудь ориентиры.
Отец расспрашивал ребят про найденный ими подземный ход, про «Сэмову расселину», кончавшуюся на вершине у арки. С того места, где они сейчас стояли, ее не было видно.
— Удивительная долина! — задумчиво сказала Крошка мама. — Никогда ничего подобного не видывала. Как красиво!
— Какие птицы! Какие цветы и деревья…
— Верно, сынок. Много травы, красивые озера. Но не всё тут хорошо. Змеи… И этот серый жуткий туман!
— И «дьяволы» на холме! — с живостью подхватила Брон.
Но Бадж был не согласен с ней:
— Да это мы им, наверно, показались дьяволами! Ведь они первые туда пришли и поселились. Они заняты своими делами, а мы им вроде как на голову свалились. Да, наверно, они тоже на своем языке называют нас «дьяволами».
— Ну, полюбуйтесь в последний раз на Долину Заходящего Солнца! Красотой этой сыт не будешь, а я уже проголодался, — заявил отец.
Тут и все вспомнили, что голодны. Так голодны, что готовы съесть дом или слона — все, что угодно, кроме горохового супа, что им пообещала Крошка мама.
— Сегодня у нас что-то вроде дня рождения, — сказал отец. — Рождение Мэрл. Ей почти день! И никакого пирога?
— Ну ладно, — засмеялась мать. — Не будет ни супа, ни гороха. Мы откроем консервы, чтобы отметить последний вечер в пещере.
Пеструху с телушкой поместили подальше от воды, а лошадей привели и накормили. Все устали до изнеможения. Брон еще раньше ушла с Шеппи в пещеру, и, когда мальчики вернулись, самая юная путница уже спала. Брон кипятила чай, а Крошка мама открывала банку мясных консервов. Бадж и Брон решили после чая провести остальных по тоннелю. Ведь Сэм с завистью уверял Брон, что никаких «тасманских дьяволов» она не видела, а Бадж ручался, что покажет ему этих зверей. Но, сидя в тепле у огня, они всё ели и ели до тех пор, пока их не сморил сон, и даже жевать они уже не могли.
Баджу снилось, что он ведет их по длинному тоннелю в темноте, через туман. Без всякого удивления он видел, как Шеппи гладит тасманского дьявола величиной с человека и кормит его остатками мясных консервов. Но Шеппи почему-то превратилась вдруг в Мэрл.
Затем он понял, что это сон, и хотел, чтобы сон продолжался. Но отец уже тряс его за плечо:
— Вставай, сынок, пора. День, видимо, будет жаркий, а нам надо провести корову через всю долину.
21. СЭМ — ХОЗЯИН ЛАГЕРЯ
Начались затруднения с едой.
— На завтрак каша с медом. Ешьте сколько влезет, потому что больше ничего нет, — объявила утром Крошка мама, стараясь говорить как можно веселее.
— И хлеба нет?
— Ни хлеба, ни лепешек. Будь доволен, что есть хоть горячая каша. Отец говорит, что и того не будет на следующем привале. Разводить в такую сушь костер опасно, может загореться весь лес.
Проглотив остатки каши, которую он с трудом запихивал в себя, Бадж отложил ложку и сказал:
— Хорошо, что Сэм нашел такое место для стоянки. Правда, мама?
Сэм навострил уши, но из скромности смотрел в тарелку. А Крошка мама, не взглянув на него, продолжала:
— Отец ушел вперед. Он поведет Пеструху с теленком через долину, делая остановки в самую жару, чтобы они могли отдохнуть. А вы, мальчики, догоняйте его. Поведете Принца и Алмаза.
— Можно мне ехать на Наррапсе?
— Нет, Сэм. Пони останется с нами. Брон мне поможет испечь хлеб из последней муки. Мы испечем его в золе, пока костер не совсем погас.
И вот, расправившись с кашей, от которой не осталось ни крупинки, они двинулись в путь. Сэм гордо шел впереди, ведя Принца (впрочем, по правде говоря, это Принц вел Сэма, ибо старый умный конь знал, куда ушел его хозяин, и всегда безошибочно находил дорогу домой), а за ним — Бадж с Алмазом.
Долина Заходящего Солнца в этот рассветный час была так же хороша, как и в ярких красках заката, но Бадж почти не замечал ни свежести утра, ни птичьего пения и свиста, сопровождавшего их все время, ни омытых росой орхидей, по которым ступал Алмаз. Он был занят одной мыслью: неужели Крошка мама не любит Сэма? Как она сегодня говорила с ним! Совсем не так говорит она с Брон… Но зато отцу Сэм в последнее время стал нравиться. Это видно из того, какие он дает ему поручения.
Крошка мама вынула хрустящую булку из горячей золы, обтерла ее и положила перед Брон.
— Постукай по ней пальцами — вот так. Если звук глухой, значит она готова. Это последняя?
