Януш Корчак - Король Матиуш Первый
— А где эти волки?
— Неизвестно. Они убежали. Люди говорят, что видели их в городе, что они бегают по улицам. Но этому нельзя верить, все так перепуганы, что каждую собаку принимают за волка. Уже пустили слух, что все звери убежали из клеток. Одна женщина клялась, что за ней гнался тигр, гиппопотам и две очковые змеи.
Узнав об этом, Клю-Клю тотчас же спросила, что это за звери — волки, так как в Африке нет волков и она их никогда не видела.
— Они рычат перед тем, как напасть?
— Прыгают?
— Хватают зубами или рвут когтями? Всегда нападают или только когда голодные?
— Храбрые или трусливые?
— Хороший у них слух? А нюх? А зрение?
Матиушу стало стыдно, что он так мало знает о волках, но то, что он знал, то он и рассказал.
— Я думаю, — сказала Клю-Клю, — что они спрятались в саду. Пойду с сотниками и моментально их отыщу. Ах, какая жалость, что не убежали львы и тигры. Это была бы охота!
Пошли — Матиуш, Клю-Клю и еще десять негров. А люди стоят у окон и смотрят. На улице ни души. Пусто. Магазины закрыты. Город точно вымер. Матиушу стало стыдно, что белые такие трусы. Дошли до сада и начали бить в котлы и дуть в пищалки. Шум такой, как будто целое войско идет. А вокруг такой густой кустарник, такие заросли…
— Стой! — крикнула Клю-Клю. — Приготовить луки! Там что-то шевелится.
Клю-Клю выбежала вперед, вскарабкалась на дерево и едва успела схватиться за ветку, как к дереву бросился громадный волчище, встал на задние лапы, царапает когтями ствол и воет, а остальные ему подвывают.
— Это их вожак! — кричит Клю-Клю. — Теперь остальных можете загнать в клетку. Обойдите кусты и с той стороны их пугните.
Так и сделали. Перепуганные волки убегают во всю прыть, негры стреляют в них из луков небольшими стрелами, а барабанщики изо всех сил бьют в свои барабаны. Один с правой стороны, другой — с левой. Не прошло и пяти минут, как одиннадцать волков сидели в клетке.
Клетку тотчас же закрыли. А двенадцатый, увидев, что остался один, тут же скрылся.
Клю-Клю спрыгнула с дерева.
— Скорей! — кричит. — Не давайте ему убежать из сада!
Но было поздно. Волк, как обезумевший, бросился в город. И теперь жители уже действительно видели, как волк бежит по улице, а за ним Клю-Клю и десять негров. Позади всех плелся Матиуш. Разве мог он угнаться за дикарями! Вспотевший, измученный, он еле держался на ногах. Какая-то сердобольная старушка пригласила его к себе и дала молока с булкой.
— Кушай, король Матиуш, — сказала она, — хороший ты король. Мне восемьдесят лет, я разных видала королей. Были похуже, были получше, а такого, как ты, не было. И о нас, стариках, подумал, дал нам школу, такое добро сделал, да еще платишь нам за учение. У меня сын в далеких странах, он пишет мне каждые полгода, и я прячу его письма, а прочитать их не умею. А давать чужим людям, чтобы прочитали, не хочу: может там какой-нибудь секрет есть, и меня могут обмануть, сказать что-нибудь другое. А теперь я смогу узнать, что с ним. Учительница сказала, что если я буду стараться, то через два месяца сама смогу ему написать. Вот обрадуется мой парень.
Матиуш выпил молоко, поцеловал старушке руку, поблагодарил и пошел.
Тем временем волк прыгнул в люк и там спрятался. И Клю-Клю решила туда влезть.
— Что? Не разрешаю! — крикнул Матиуш. — Это подземный канал, там темно. Ты там задохнешься! Или волк тебя растерзает.
Но Клю-Клю настояла на своем. Она взяла в зубы охотничий нож и прыгнула в люк. Даже негры перепугались, потому что в темноте бороться с диким зверем очень опасно.
Матиуш стоял, стоял и вдруг вспомнил, что у него с собой электрический фонарик. Не долго думая, он прыгнул в люк. Такая узкая труба — куда они делись? — Он осветил низкий подземный свод; внизу текла вода, грязь, нечистоты — все, что стекает из канализации. Вонь такая, что можно задохнуться.
— Клю-Клю! — крикнул Матиуш, и эхо ответило со всех сторон, потому что каналы проходят под всем городом. Матиуш не знал, отвечает ли ему Клю-Клю или нет. Он то зажигал фонарик, то гасил, боясь, что его надолго не хватит. И вдруг в одном туннеле, когда Матиуш стоял по колено в воде, он услыхал шум.
Он зажег фонарик. Вот они: Клю-Клю и волк. Клю-Клю ударила волка ножом в горло, а волк схватил ее зубами за руку. Клю-Клю быстро переложила нож в другую руку и снова бросилась на волка. А он отпустил ее руку, нагнул морду и уже готов был вцепиться в нее зубами. Матиуш бросился на волка, даже коснулся фонариком его глаз. В другой руке у него был револьвер. Волк ощерился, ослепленный светом. И тут Матиуш всадил ему пулю прямо в глаз.
Клю-Клю потеряла сознание. Матиуш тащил ее и боялся, что у него не хватит сил, что Клю-Клю утонет в этой грязи. Сам он еле держался на ногах. Это могло бы плохо кончиться, но там наверху негритянские дети не зевали. Клю-Клю, правда, не позволила им сойти, но сколько же могли они так стоять без дела? Они прыгнули в подземную трубу и сразу заметили огонек. И вынесли — сначала Клю-Клю, потом Матиуша и, наконец, убитого волка.
46
— Матиуш, что же ты наделал? — сказал грустный король. — Матиуш, опомнись, тебе грозит большая опасность. Ты можешь погибнуть. Я приехал тебя предостеречь. Боюсь, что слишком поздно. Я бы приехал еще неделю тому назад, но с того времени, как дети стали водить поезда, ваши железные дороги никуда не годятся. От самой границы я вынужден был ехать на крестьянских телегах. Может быть, это и лучше, потому что я проезжал через разные деревни и городишки и знаю, что говорит о тебе народ. Матиуш, все очень плохо, поверь мне.
Грустный король тайком покинул свою страну и поехал спасать Матиуша.
— А что же такое случилось? — спросил Матиуш взволнованный.
— Случилось много плохого, только тебя обманывают. Ты ничего не знаешь.
— Я все знаю, — обиделся Матиуш, — ведь я ежедневно читаю газеты. Дети постепенно привыкают трудиться, комиссия работает. А ни одна реформа не может быть проведена в жизнь без потрясений. Я знаю, что есть еще беспорядки.
— Слушай, Матиуш, ты читаешь только одну газету, только свою газету. Там все врут. Почитай другие газеты.
И грустный король положил на письменный стол пачку привезенных газет.
Матиуш медленно разворачивал газету за газетой. Он читал только заголовки. У него потемнело в глазах:
КОРОЛЬ МАТИУШ СОШЕЛ С УМА
ОН ЖЕНИТСЯ НА АФРИКАНСКОЙ ОБЕЗЬЯНЕ
ЦАРСТВОВАНИЕ ЧЕРНЫХ ДЬЯВОЛОВ
МИНИСТР — ВОР
ПРОДАВЕЦ ГАЗЕТ ФЕЛЕК — БАРОН
ДВЕ КРЕПОСТИ ВЗОРВАНЫ
У МАТИУША НЕТ НИ ПУШЕК, НИ ПОРОХА
НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
МИНИСТРЫ ВЫВОЗЯТ ЦЕННОСТИ
ДОЛОЙ КОРОЛЯ-ТИРАНА
— Но это же вранье, — крикнул Матиуш, — одно вранье! Что за царствование черных дьяволов? То, что негритянские дети приехали к нам учиться? Но они приносят пользу! Когда волки убежали из клетки, они, рискуя жизнью, загнали их в клетку. А у Клю-Клю вся рука искусана. Когда некому было прочищать печные трубы, потому что белые дети не хотели этим заниматься, и начались пожары, черные дети стали трубочистами. У нас есть пушки, и у нас есть порох. Я знаю, что Фелек был продавцом газет, но вором он не был. А я не тиран.
— Матиуш, не сердись, это не поможет. Говорю тебе, плохо дело. Хочешь, пойдем в город, и ты сам убедишься.
Матиуш переоделся простым мальчиком, грустный король был тоже в обыкновенном костюме. И они вышли в город.
Они прошли мимо тех же казарм, мимо которых проходил он с Фелеком, когда первый раз ночью убежал из дворца на войну. Какой он был тогда счастливый! Как он ничего не понимал, какой был ребячливый. Теперь он уже все знает и ничего не ждет.
У казармы сидел старый солдат и курил трубку.
— Что тут у вас в армии делается?
— А ничего: дети хозяйничают. Истратили на салюты весь порох, испортили пушки. Нет больше армии. — И он заплакал.
Они подошли к фабрике. У ворот сидел рабочий, он держал на коленях книгу, учил стихи к завтрашнему дню.
— Как тут у вас на фабрике?
— А зайдите, сами увидите. Теперь вход свободный.
Вошли. В конторе разбросаны бумаги, лопнул главный котел. Машины стоят. В цеху слоняется несколько мальчиков.
— Что вы тут делаете?
— Да вот, прислали нас сюда пятьсот человек работать. Ребята сказали: «Дураков нет» — и пошли лоботрясничать. А мы, человек тридцать, приходим. Ничего тут не знаем, все испорчено. Подметаем, прибираем немножко. Родители в школе, дома сидеть скучно. И неприятно получать деньги, когда ничего не делаешь.
Половина магазинов была закрыта, хотя все уже знали, что волков водворили в клетку.
Вошли в один магазин. Продавщицей была очень милая девочка.
— Милая барышня, почему столько закрытых магазинов?
— Потому что все разворовали. Полиции нет, армии нет. Хулиганы ходят по улицам и грабят. У кого были товары, отнесли домой и спрятали.
