Владислав Крапивин - Трое с площади Карронад
«Хорошо, что Савин сделал фотографию, — думал Славка. — Все-таки будет память об Артемке».
— Слава Семибратов, ты успокойся, пожалуйста, и сядь, — попросила женщина-милиционер.
А капитан второго ранга сказал:
— Ничего, в таких случаях даже у взрослых не всегда выдерживают нервы.
И тут впервые заговорила Любка:
— При чем тут нервы? У Семибратова Артемка был в портфеле. Думаете, не жалко?
— Что за Артемка? — испуганно спросила милиционерша.
Юрий Андреевич торопливо ответил:
— Замечательный Артемка, герой школьной прессы. Я потом объясню… Ладно, Слава, зато люди не пострадали. Не горюй.
Славка, не оборачиваясь, проговорил:
— Спасибо за сумку… Бабушке не говорите про снаряд, а то она расстроится. И маме напишет…
— Напишет? — переспросил Юрий Андреевич. — Разве мама не здесь?
— Она уехала. Я с бабушкой…
Тогда Тим поднялся и подошел к Славке. Ничего не сказал, просто встал рядом. Славка посмотрел на него: «Тим, я держусь».
И они оба повернулись лицом к директорскому столу. Женщина-милиционер обратилась к капитану второго ранга:
— Сергей Дмитриевич, давайте о главном.
— Есть, Вера Матвеевна. Давайте о главном… Слава, для начала один вопрос: зачем нужно было тащить находку в такую даль?
— Ничего не оставалось. Мы думали по-всякому. Спрятать негде, а ребята могли прибежать… Они какие-то шальные…
— Понятно… И все же это был сумасшедший риск. Неужели нельзя было придумать ничего другого?
И тут вмешался Тим. Сдержанный, воспитанный Тим сказал:
— Разумеется, можно было придумать другое… Сидя в кабинете. А там было некогда.
— Тимофей Сель… — сказал Юрий Андреевич.
— А почему получается, будто Семибратов в чем-то виноват? — дерзко спросил Тим.
Юрий Андреевич развел руками:
— Опять вы за свое…
Сергей Дмитриевич слегка нахмурился:
— Подождите, ребята… Никакой вины нет. Слава молодец…
— А почему я?! — взвинтился Славка. — Тим раньше меня снаряд увидел! Он его у ребят отобрал! Он, может, больше моего рисковал!
— Да, я понимаю. Вы оба. Я пришел сюда, чтобы сказать вам спасибо…
— А милиция тоже для этого? — напряженным голосом спросил Тим.
— Милиция для порядка, Тима, — отозвалась Вера Матвеевна. — У тебя после истории с «Сатурном» к милиции прохладное отношение, но мы не виноваты. А сейчас разговор о другом…
— Разговор вот о чем, — подхватил Сергей Дмитриевич. — Смелые вы люди. И неглупые. Я верю, что вы поступили правильно… Только не все такие, как вы. Если станет известно об этом случае, найдутся ребята, которым очень захочется совершить геройский поступок. Они полезут в такие места, куда лазить не следует, будут специально искать, чтобы проявить свои доблести. Допустить это нельзя.
— А кто узнает? — сказал Славка. — Только пусть Потапенко не болтнет где-нибудь.
— С ней мы уже договорились, — сообщила Вера Матвеевна. — Я за нее ручаюсь. Дело теперь за вами, мальчики.
— За нее ручаться нельзя, — мстительно сказал Славка. — А мы с Тимом будем молчать. Верно, Тим?
— Да, — сказал Тим.
Юрий Андреевич поднялся из-за стола.
— Спасибо, ребята. И не обижайтесь, что пришлось обойтись без торжественных построений и наград.
Тим засмеялся.
— Ты что, Тимофей? — спросил директор.
Славку словно бес толкнул:
— Юрий Андреевич, он вспомнил линейку, когда Дениса Васильченко награждали.
Директор не рассердился.
— Да, это не очень продуманное было мероприятие. Рад, что вы все понимаете… Вера Матвеевна, Сергей Дмитриевич, ребята вам еще нужны?
— Мне нужны, — сказал Сергей Дмитриевич. — Если можно пусть мальчики меня проводят.
…Они вышли из школы. Облака уже разошлись, и асфальт высыхал, только в углублениях синели лужицы. У крыльца стоял «рафик» с военным номером. За рулем сидел матрос в отутюженной белой форменке.
Сергей Дмитриевич открыл дверцу:
— Садитесь. Прокатимся, а потом отвезу куда хотите.
Славка и Тим забрались в автомобиль. Сергей Дмитриевич устроился рядом, на том же сиденье. Машина поехала. Славка и Тим положили на колени сумку и молча разглядывали зубренка. Сергей Дмитриевич сказал:
— Кажется, обо всем поговорили, а на душе неспокойно. Нельзя, чтобы такие ребятишки, как вы, рисковали головами. Даже случайно. Постарайтесь в дальнейшем без этого.
— Да уж постараемся, — сказал Славка. Тихо и без насмешки.
Зубренок был очень симпатичный. Он мчался по голубой клеенке в веселую атаку.
Сергей Дмитриевич тронул Славку за плечо.
— Скажи честно: страшно было?
Славка хмуро спросил:
— Если скажу, что не страшно, вы поверите?
Сергей Дмитриевич коротко засмеялся:
— Пожалуй, нет. Хотя есть дураки, которые не боятся.
— Значит, я очень умный, — сказал Славка.
— А я вообще гений, — сказал Тим.
Сергей Дмитриевич расстегнул на левом запястье часы, положил их на зубренка. Они были большие, тяжелые, с парусным кораблем на циферблате.
— Это мне подарил командир флотилии. Возьмите, ребята, на память.
Славка посмотрел на Тима. Тим чуть поморщился.
— Спасибо, — сказал Славка. — Нам не надо.
— Потому что одни на двоих?
— Потому что это вам подарили, — сказал Тим.
— Мы ими все равно похвастаться нигде не сможем, — добавил Славка. — А если они просто как часы, то у нас есть. У Тима давно, а мне сегодня… мама оставила, когда уехала…
Сергей Дмитриевич не настаивал. Он взял часы.
— Ладно, — сказал он будто самому себе. — Что-нибудь придумаем.
«Придумайте, чтобы мама моя вернулась», — мысленно сказал Славка и опять стал смотреть на зубренка.
— Что за нашивки у вас? — спросил Сергей Дмитриевич.
— Парусная секция «Винджаммер», — объяснил Тим. — Только мы пока не занимаемся. Мы пока вроде арестантов.
— Что так?
— Славка, можно рассказать?
Славка кивнул. Не все ли равно теперь?
И Тим рассказал. Он сумел это сделать коротко. Буквально в несколько фраз. А Славка слушал и думал: где теперь мама? Все еще в самолете или уже в Усть-Каменске? Хоть бы догадалась прислать телеграмму…
— Значит, цепь… — задумчиво сказал Сергей Дмитриевич. — Отчаянные вы ребята…
— Мы? — удивился Тим.
Сергей Дмитриевич спросил:
— Как фамилия начальника базы?
— Федосов… Игорь Борисович, — сказал Тим.
— Ладно… Куда вас отвезти?
— Если можно, на пляж, — попросил Славка.
— Не холодно купаться?
— Ничего, — сказал Тим.
«Рафик» покатил к Орудийной бухте. Недалеко от пассажирских причалов они вышли из машины. Тим озабоченно проговорил:
— Я все время думаю: надо узнать, откуда лом привезли на свалку. Может быть, там есть что-нибудь еще… такое же.
— Совет опоздал на двое суток, — сказал Сергей Дмитриевич. — Но все равно спасибо… Давайте прощаться. И прошу вас помнить три вещи…
— Больше не попадать в такие истории, — догадался Тим. — Да?
— Да. Это первое…
— Молчать как рыбы, — сказал Славка. — Это второе.
— Все знаете… Ну а третье?
Славка пожал плечами. Он не ожидал услышать ничего нового. Сергей Дмитриевич жестко обнял его и Тима за плечи, придвинул к себе.
— Мальчики вы мои… Несмотря на молчание, помните: вам благодарны Город и Флот.
Когда шли на пляж, Тим спросил:
— Она сегодня уехала?
— Да.
— Ты не знал?
— Нет. Она письмо оставила.
— Славка… Наверно, это я виноват. Со своей цепью…
— Не говори глупости, — сказал Славка. На пляже было пусто. Славка подпрыгнул и уцепился за обруч громадного зонтика, впаянного ножкой в бетон. Заболтал ногами.
— Где ты коленку ободрал? — спросил Тим.
— Здесь. Купался, когда с физкультуры сбежал. Я устроил себе каникулы…
— Славка, — сказал Тим. — Не надо веселиться, если невесело. От этого не легче, я знаю.
Славка разжал руки и упал на бетон.
— Я не веселюсь, Тим… Давай макнемся!
Они стали раздеваться.
Славка сказал:
— А все же хорошо, что сегодня мамы нет. Не узнает, что эта штука настоящая…
Они встали на бетонную ступень.
— Имей в виду, вода сегодня холодная, — предупредил Славка.
— Ладно, вытерпим и это, — сказал Тим. — Прыгаем?
— Да… Подожди… Тим! А если дать ей телеграмму, что я заболел? Она же приедет, верно?
Тим ничего не сказал. Он, видимо, не решился ответить и опустил глаза. Но Славка успел заметить в его глазах невысказанный ответ: «Это нечестно…»
— Я пошутил, Тим, — сказал Славка и прыгнул в соленую воду.
Он никуда не поплыл, а повис, как в невесомости, в плотной зеленой толще. Холод сжал его на несколько секунд и ослабел, отступил. Глубина тихо звенела. Это отзывалась в ней работа судовых моторов, корабельного завода, плавучих кранов и доков. Это жили несмолкаемой жизнью Город и Флот.
