Артур Рэнсом - Ласточки и амазонки
Боцман гребла вперед медленными ровными взмахами. Весла не производили ни малейшего шума. Они входили в воду и поднимались в воздух без плеска и брызг. «Ласточка» теперь шла по гладкой воде, укрытой от ветра высоким мысом. Джон правил на юг до тех пор, пока снова не увидел отражение огоньков в струях реки. Вот он – просвет в камышах. Джон направил лодку прямо в этот просвет. Теперь по обоим бортам поднимались высокие камыши. «Ласточка» вошла в реку Амазонку.
– Лодочный сарай где-то на правом берегу, – еле слышно напомнил Джон. – То есть слева от нас. Передай Роджеру, чтобы смотрел по левому борту.
Неожиданно в зарослях камыша раздался всплеск, а потом – громкое кряканье.
– Что это? – вздрогнув, спросила Сьюзен.
– Утка, – ответил капитан.
Сьюзен снова заработала веслами.
С носа корабля донесся шепот:
– Вот он. Я его вижу.
– Где? – прошептала боцман, оглядываясь через плечо.
– Вон, – указал юнга.
Над верхушками камышей, неподалеку от того места, где сейчас находилась «Ласточка», на правом берегу реки темнел огромный прямоугольный силуэт здания.
– Это он, – шепотом сообщил Капитан.
– Лодочный сарай, – подтвердила боцман.
– Тихо!
– Ш-ш…
Лодочный сарай стоял в глубине узкого залива, прорубленного в камышах. Капитан Джон направил судно в этот пролив.
– Всем спокойно! – шепотом скомандовал он. Над рекой царила мертвая тишина. Лодка беззвучно продвигалась вперед. Из освещенного дома на берегу доносились отзвуки музыки.
– Капитан Нэнси говорила, что лодочный сарай помечен изображением черепа и костей, – напомнил капитан Джон.
– Я вижу их! Вижу! – сообщил Роджер.
– Тихо! Молчи! – прошипела боцман.
– Это он, все в порядке, – шепнул капитан. На передней стене большого лодочного сарая высоко над входом были прибиты череп и скрещенные кости – вырезанные из дерева и окрашенные ярко-белой краской. Они были такой величины, что вполне могли принадлежать слону.
– Вы видите что-нибудь внутри? – спросил капитан Джон.
– Там стоит большая лодка, – отозвался Роджер.
– Они говорили, что она там будет. Это, должно быть, баркас, принадлежащий туземцам. Наша мачта пройдет под притолокой? Вперед, только осторожно, осторожно.
«Ласточка» скользнула в большой темный сарай, и Сьюзен втянула весла в лодку.
– Это гребная лодка, – громко прошептал Роджер.
– Смотрите по сторонам. Не врежьтесь в баркас, – тихонько предупредила Сьюзен.
– Здесь ничего больше нет, – сказал Роджер. – «Амазонки» нету.
Джон стоял на корме «Ласточки», придерживаясь одной рукой за планшир баркаса, а другой извлекая из кармана электрический фонарик.
– Они не смогут увидеть свет из дома, – промолвил он и нажал кнопку.
Луч яркого света заплясал по сараю. Он высветил маленький гребной ялик и большой баркас, а также пустое пространство на дальней стороне помещения. Было ясно, что обычно там стоит еще одна лодка. К деревянным мосткам, тянущимся вдоль стены,
был пришпилен большой конверт, ярко отсвечивающий белым в луче фонарика.
Капитан Джон оттолкнулся от борта баркаса, и «Ласточка» двинулась к противоположной стене. Роджер схватил конверт.
– Дай мне,- приказала боцман, и юнга послушно отдал ей конверт.
При свете фонарика капитан и боцман осмотрели конверт снаружи. На нем красным карандашом были намалеваны череп и скрещенные кости. Под ними синим карандашом было написано: «Ласточкам». Джон вскрыл конверт. Внутри лежал листок бумаги, тоже помеченный черепом и костями, на сей раз синими. Под этой зловещей меткой красовались огромные красные буквы, гласившие: «Ха! Ха!» Ниже шла подпись: «Пираты-Амазонки» – и два имени: «Нэнси Блэккет, капитан» и «Пегги Блэккет, боцман». Подпись тоже была выведена красным карандашом.
Капитан Джон задумался на несколько секунд.
– Все очень просто, – сказал он наконец. – Они спрятали свой корабль выше по реке. Это старый пиратский трюк. Мы знаем, что они не выходили в море, поскольку мы весь день наблюдали за мысом. Идемте. – И он погасил фонарик.
Отталкиваясь от стен, они вывели лодку из сарая. После темного помещения всем показалось, что снаружи очень светло.
– А теперь, боцман, налегайте на весла, – приказал капитан Джон. – Здесь еще хватает света, чтобы разыскать «Амазонку», если мы поторопимся.
Боцман Сьюзен ухватилась за весла, и «Ласточка» быстро двинулась вверх по реке. Джон, изо всех сил вглядываясь в сумрак, старался направлять лодку подальше от камышовых зарослей. Через минуту они прошли изгиб речного русла.
***
В густых и обширных зарослях камыша возле устья реки вновь послышался плеск и опять громко закрякала утка. Он крякнула еще два или три раза, пока ее не оборвал строгий голос:
– Да прекрати ты орать, коза пустоголовая! Заставь дурака богу молиться – он лоб пробьет…
Из камышей на чистую воду высунулся нос лодки. Над планширом высовывалась голова капитана Нэнси Блэккет. В течение нескольких секунд девочка всматривалась и вслушивалась в темноту.
– Все чисто, – сообщила она наконец. – Они ушли вверх по реке. Значит, у нас еще больше времени, чем мы считали. Вперед.
В камышах снова заплескалась вода – это Пегги Блэккет, стоя на корме, отталкивалась шестом от дна. Лодка вышла из зарослей в устье реки и поплыла по течению в открытое озеро. Капитан Нэнси взялась за весла и пару минут с силой гребла к югу.
– Теперь мы достаточно далеко, – сообщила она. – Я собираюсь поставить мачту. Хорошо, что мы догадались снять ее, а то они увидели бы ее над камышами. Помоги поднять парус, черт побери, – добавила она, и по голосу было понятно, что капитан весьма довольна и находится в добром расположении духа.
Амазонки поставили парус.
– Настал наш час, ребятки, – бормотала Нэнси, перебираясь на корму. – Да здравствуют Амазонки и остров Дикой Кошки! Мы их переиграли подчистую!
Глава 20
Титти в одиночестве
После того как мама уехала, матрос Титти решила, что, пожалуй, следует совершить обход острова. Все было в полном порядке. Оляпка вернулась обратно на свой камень у входа в гавань и снова принялась кланяться. Титти поклонилась ей в ответ, но теперь они были далеко друг от друга, и поэтому птица не улетела, а осталась стоять на камне, несколько раз в минуту отбивая быстрые поклоны. Титти увидела, как оляпка бросилась в воду, а потом снова вылетела на поверхность. Полюбовавшись на нее, матрос продолжила патрулирование острова. Наконец она вернулась в лагерь и подложила дров в костер.
Потом Титти вспомнила, что Робинзон Крузо на своем острове вел дневник и что она именно для этой цели привезла тетрадь. Усевшись на солнышке перед входом в палатку, Титти крупными буквами вывела наверху заглавной страницы: «ДНЕВНИК». Как жалко, что она не вела счет дням, оставляя зарубки на палочке, но поскольку ей предстояло записать в дневник события всего одного дня, то это не имело никакого значения. Дальше Титти сделала такую запись:
«Двадцать пять лет назад в этот самый день я потерпел кораблекрушение и был выброшен на этот безлюдный клочок суши. Ветер юго-западный. Море неспокойно. На рассвете был туман. Встретил вежливую птицу. Я видел, как она летает под водой. На берегу обнаружил туземное каноэ. Туземец оказался дружелюбным. Ее, то есть его, звали Пятница. В его стране водятся кенгуру. И еще медведи. Для меня, живущего в одиночестве, было радостно услышать голос человека, пусть даже дикаря. Пятница приготовил нам обед – пеммикановые лепешки с чаем. Он отбыл в своем каноэ на материк, где обитают туземцы. Он…»
Тут матрос Титти запнулась, не в силах придумать, что написать дальше. После того как она осталась на острове одна, ничего больше не случилось. И до тех пор, пока не произойдет что-нибудь новенькое, сказать о пребывании на необитаемом Острове будет нечего. Титти начала проглядывать книгу «Робинзон Крузо», не читать по-настоящему, поскольку до этого она прочла этот роман столько раз, что знала его почти наизусть, а просто перелистывать страницы. Сначала она набрела на то место, где рассказывалось, как Робинзон спал на дереве, опасаясь диких зверей.
«Я подошел к дереву и вскарабкался на него, стараясь разместиться так, чтобы не упасть, когда засну. Срезав в качестве оружия короткую толстую палку наподобие дубинки, я забрался в свое убежище на дереве и, будучи чрезвычайно усталым, быстро погрузился в сон. Я спал так крепко, как немногие, полагаю, смогли бы спать на моем месте. Проснувшись, я почувствовал себя гораздо более отдохнувшим, чем, как мне казалось, должен был бы быть после сна в столь необычном положении».
Титти начала размышлять, часто ли Робинзон Крузо спал на деревьях и есть ли на острове такое дерево, на котором можно было бы спать. Но ведь все равно никаких диких зверей на острове не водилось.
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
