Кристина Рой - Пробуждение
- Отец лжи вряд ли вынуждал бы тебя говорить правду. А я ее люблю, какой бы болезненной она ни была!
- Боли она тебе не причинит, Матьяс, это я знаю!
Бывшая его подруга детства и юности начала рассказывать ему, какое место предложили Степану, почему это его сначала так обрадовало.
- Он сильно любит твою Аннушку, так, как ты любил свою Марийку.
Но твоя дочь - самая богатая невеста в Зоровце, а Степан - ты же знаешь наше состояние - он от него получил лишь четвертую часть. Степан не хочет, чтобы люди подумали, что он охотится за богатой невестой; поэтому он не решается попросить у тебя руки Аннушки. Когда ему предложили выгодное место в пригороде Праги, он посчитал, что ему нужно имение, которое приносило бы столько прибыли, сколько он там получал бы жалованья. Но прежде чем дать ответ на это заманчивое предложение, которое дало бы ему высокий заработок, он объяснился с Аннушкой. Хотя она ему и призналась, что также любит его, но тотчас добавила, да благословит ее за это Бог, что не может оставить тебя: ведь ее мать препоручила тебя ей. По мнению твоей дочери, она еще так мало сделала тебе добра, что и думать о разлуке с тобою не хочет. Убитый горем, Степан пошел к бабушке Симоновой, открылся ей, и она эту предложенную ему должность показала с истинной стороны. Она с ним помолилась, и он решил отказаться от этого места. Оно для него и ценность потеряло, так как он туда должен был отправиться один. Степан заявил нам, что лучше дома будет есть сухой хлеб и видеть Аннушку, чем на чужбине без нее есть пироги. Итак, наши дети решили оставаться в дальнейшем лишь добрыми соседями, чтобы не огорчить тебя. Однажды я принесла тебе плохую весть, а сегодня - лучшую - об истинной любви. Ну, что ты, Матьяс, на это скажешь? Плохо или хорошо я поступила, что открыла тебе все это?
Сусанна протянула через стол руку, и Янковский взял и крепко пожал ее. Они доверительно посмотрели друг другу в глаза, как родные брат и сестра.
- Сердечно благодарю тебя, Сусанна, ты сделала благое дело. Боюсь, что я не достоин любви моей дорогой дочери. Ты мне раскрыла истинное положение вещей. Хотя я замечал, что парень Аннушку любит, мне и в голову не приходило, что у него такие серьезные намерения. Но за то, что Степан понял, почему дочь не может меня покинуть, Бог его непременно вознаградит. Однако так это дело оставить нельзя. Хотя Аннушка еще молода, ты верно говоришь: счастье крылато. Зачем им препятствовать, если они созданы друг для друга? Из всего того, что я когда-то обещал Марийке, из всего задуманного для нее счастья я ничего не осуществил! Кто бы мог подумать, что всего лишь только три недели из всей нашей жизни будут принадлежать нам! Однако так и было. А она даже и за это в свой смертный час благодарила Господа! Но я от всего сердца хотел бы нашей дочери дать то, чего Марийка лишена была, и радоваться счастью молодых. Не следовало бы им долго ждать свадьбы, так как я чувствую, что жизнь моя уходит, как пар. Я часто с беспокойством задумывался о судьбе моей доченьки: что станется с нею, если вдруг Господь призовет меня, - ведь нас в семье только двое. Внешне ее положение вовсе не плохое, но она так молода и одинока, как лилия в поле, и ей нужен кто-то, кто станет ее опорой в жизни и кто сможет по-настоящему полюбить и осчастливить ее! Теперь, когда ты мне сказала правду, я мог бы успокоиться, зная, кто ее утешит, когда покроет меня земля. Но мне этого недостаточно. Свадьба без родителей - дело печальное. Причина, по которой Степан медлит поговорить со мною о женитьбе на Аннушке, неосновательна. Он хороший механик, и это вместе с отцовским наследством даст ему достаточный доход.
Но материальные соображения не должны играть здесь главной роли. Дело обстоит так: Аннушка не хочет меня оставить, а я до моей смерти не мог бы с ней расстаться. Но и это все можно устроить. Мне нужен сын. Если Степан примет меня как отца, вопрос будет решен для всех нас. Аннушке достанется любимый муж, и она останется со мной; мечта Степана тоже осуществится, а я, хоть на короткое время, порадуюсь счастью моей дочери, чего мне самому в моей семейной жизни не дано было. Наши Две семьи в Зоровце самые старшие. Янковских когда-то было много, теперь они почти все умерли. А ваш род сохранился, он всегда был более сильным. Я знаю, что Степану нелегко войти в нашу семью, хотя меня, как христианина, бояться ему нечего. Моя сестра получила все сполна, и, кроме нее, из наших родственников не осталось никого. Положим все это Дело к ногам Господа и попросим, чтобы Он Сам дал нам совет.
Примерно через полчаса Янковский проводил подругу юности до колодца. Там они, приветливо улыбнувшись, расстались. Матьяс дошел до колодца в саду, сел там и глубоко задумался. Сусанна поспешила домой. Она увидела дверь дома открытой - знак того, что мать уже вернулась.
Бабушка Ужерова рассказала, что была у своей двоюродной сестры, которая обрадовалась ее приходу, так как жила одна и они давно не виделись. Гостинец она приняла с детской Радостью и сразу же съела. Когда бабушка предложила прочитать ей сегодняшнюю проповедь, сестра с благодарностью прослушала ее. Проповедь была убедительной, она свидетельствовала о том, что написавший ее тоже любил Сына Божьего. В беседе они коснулись изменений, новой жизни, к которой Господь побуждал людей в Зоровце. Больная выслушала эту весть с интересом и после молитвы бабушки она попросила, чтобы пастор Моргач и ее навестил, если сможет.
- Сегодня вечером я его попрошу, он обя зательно придет, - обещала бабушка.
Закончив свой рассказ о двоюродной сестре, бабушка спросила свою дочь, что она в это время делала и где была.
- Я вам все скажу, мама, - ответила она, - сперва только во дворе управлюсь. А вы пока отдохните.- И быстро покончив с делами, она ей по дробно рассказала о беседе с Янковским.
- Это ты хорошо сделала, дочка, похвалила ее бабушка. - Когда Мартын вернется, ты и ему скажи об этом. Для нашего мальчика то было бы большим счастьем, потому что -и с Матьясом жили бы вместе как отец и сын. Аннушка физически не очень крепкая но если бы они оба берегли ее, ей со Степаном было бы хорошо, и она для них создала бы рай на земле. Я Степану никогда не советовала бы входить в другую семью, потому что приймак не = как оплачиваемый работник, пятое колесо в телеге; но у Янковских дело иное. Если бы Степан объединился с соседом, они вместе многое смогли бы.
Вечером, когда собрались у Янковских, бабушка Ужерова еще более убедилась в том, что обе семьи только выиграют от того, что Степан, невзирая на обидное словечко "примак", все-таки войдет в крепкую, дружную семью Аннушки и будет Матьясу вместо сына. Сильный молодой мужчина освободит старого человека от тяжелого физического труда, которого в крестьянской семье всегда с избытком.
Матьяс говорил о чудной отцовской любви Божьей так, что у всех загорелись сердца. Собравшимся было так хорошо, что им не хотелось расходиться, особенно когда самые активные стали рассказывать, где они побывали и как проходили посещения. Некоторых принимали приветливо, других провожали с насмешками и бранью. Лучше всех было тем, которые пошли петь, так как хорошую песню каждый хочет послушать! Поэтому собравшиеся с большим вдохновением спели еще несколько песен, и затем пастор закончил собрание молитвой, в заключение которой все произнесли радостное "Аминь!", так как молитва нашла путь к сердцу каждого. Разошлись все молча, чтобы необязательными разговорами не растерять благословения этого часа.
Последним домой отправился пастор. По дороге его задержали люди, которым не удалось прийти на собрание.
- Наконец-то явился! - с раздражением встретила его мать, заждавшаяся сына. - В конце концов и есть отвыкнешь. Где ты ужинал?
- Я же просил передать тебе, мама, что к ужину не приду, - извинился он, - ты хорошо знаешь, что стакана молока и куска хлеба мне вполне достаточно.
- Хотелось бы знать, до чего это тебя доведет - с утра до вечера работать без передышки. Как ты думаешь, на сколько лет хватит твоих сил? Отец твой тоже не был лентяем, но он знал свои силы и возможности. А ты, Август? К чему ты приучил своих людей? Только что были двое из Порубки и чуть не требовали, чтоб ты моментально явился. Но я им ответила как следует, так что они умолкли и убрались восвояси.
- Они сказали, чего хотели?
- Они пришли пожаловаться на одного из ваших братьев новой веры, который припахал себе чужой земли.
- Жаль, дорогая мама, что ты их отослала. Лучше бы они дождались меня. Может быть, эта жалоба и неосновательна; но если действительно кто-то из наших так согрешил против совести, то его непременно следует наставить на путь истинный.
- Эти жалобщики не хотели ждать! Я тебе, сынок, еще вчера кое-что хотела сказать, но тебе же с самого утра все некогда; к обеду тоже всегда посторонних приводишь, будто дом пастора - гостиница; а теперь уже 9 часов вечера.
