Кирстен Миллер - Кики Страйк и гробница императрицы
— Молотов,— сплюнула Кики.
— А что такое дети рисовали? — полюбопытствовала я.
— Рисовали? — задумчиво повторила Уна, прежде чем задать вопрос Сю Фа.— Она говорит, что насчет других детей ничего не знает. Ей не позволяли посмотреть, чем они заняты. А вот ей приказали скопировать полотно, которого она никогда прежде не видела. Толстая дама глядится в зеркальце; зеркальце держит маленький мальчик. Сю Фа закончила свою картину пару дней назад, и полотно тут же забрали. Наверное, продали.
Кики озадаченно нахмурилась.
— Думается, это Петер Пауль Рубенс, «Туалет Венеры». Похоже, дети копируют знаменитые произведения искусства.
— Спроси ее, не представляет ли она, куда могли забрать других детей.
В голосе Сю Фа зазвенела печаль.
— Она не знает. Она пыталась спасти их, но потерпела неудачу,— перевела Уна.
Кто-то исподтишка потянул меня сзади за куртку. Я оглянулась. Миссис Фэй поманила меня в кухню. Я выбрала момент, когда никто не смотрел в мою сторону, и ускользнула за дверь.
— Это строение, про которое вы говорите... Оно принадлежит Лестеру Лю,— прошептала миссис Фэй.
— Откуда вы знаете, миссис Фэй?
— Мы там жили, когда Уна была еще грудным младенцем.
— А она это помнит? — спросила я.
— Не знаю,— покачала головой миссис Фэй.
— Ананка, ты где? — окликнула меня Бетти из прихожей. Миссис Фэй приложила палец к губам.
— Мне попить захотелось, сейчас приду,— крикнула я в ответ.
Все впятером мы вышли из квартиры Уны и гуськом двинулись по улице. Через несколько кварталов мы остановились — по-быстрому обсудить итоги.
— Похоже, никакого компромата на Лестера Лю мы так и не добыли,— посетовала Лус.
Я сочла своим долгом сообщить о том, что узнала.
— Лестеру Лю принадлежит то заброшенное здание. Только не спрашивайте, откуда я это знаю. Знаю — и все.
— Опять секреты, вечные секреты — как раз то, что нам нужно,— фыркнула Ди-Ди.
— Но Сю Фа в точности описала Сергея Молотова,— запротестовала Бетти.
— А как мы можем быть уверены? — мрачно осведомилась Ди-Ди.— Откуда нам знать, стоит ли доверять переводчице?
— Ты думаешь, Уна нам солгала? — Такая вероятность даже не приходила мне в голову, и я мысленно отчитала себя за дурацкую доверчивость.
— Я просто напоминаю, что на хакка никто из нас не говорит,— гнула свое Ди-Ди.— Мы понятия не имеем, что девочка рассказывала на самом деле. Она могла в точности описать Лестера Лю, а мы никакой разницы и не заметили бы.
— Уна со всей очевидностью что-то замышляет,— поддержала подругу Лус.
— Эти ее соболя стоят целое состояние,— добавила Бетти.
— А безопасно ли оставлять с ней Юя и Сю Фа? — промолвила Ди-Ди.
— А ну, заткнитесь! Заткнитесь вы все!
Я уже давно не видела Кики настолько рассерженной и успела подзабыть, насколько страшна она в гневе. Глаза ее пылали огнем, точно у разъяренной волчицы, волосы разметались по сторонам. На лбу пульсировали ярко-голубые вены.
— Вот как вы, значит, говорите про своих подруг? Ни одна из вас даже представить не в состоянии, насколько трудно Уне приходится. Вы вообще знаете, что это такое — расти без родителей? Конечно не знаете, куда вам! Может, Уна и впрямь не в силах устоять перед искушением. Может, ей и впрямь хочется, чтобы у нее тоже был отец — как у всех вас. Что до меня, мне важно только одно. На данный момент у нас нет ни тени доказательства, что Уна совершила что-то дурное. Да, она дочка Лестера Лю — и что с того? Я это знала, когда пригласила ее в Иррегуляры. И за последние два года она не сделала ничего такого, что заставило бы меня усомниться в ее благонадежности и верности отряду.
— Я просто пытаюсь рассуждать логически,— защищалась Ди-Ди.
— Это жизнь. А не научный эксперимент. Л годи не всегда следуют законам логики.
— Есть такая пословица: горбатого могила исправит,— настаивала Ди-Ди.— Не забывай: большую часть жизни Уна прожила не в ладах с законом.
— Ди-Ди права,— тихо добавила я.
Кики испепелила нас негодующим взглядом. А затем резко развернулась и зашагала к Канал-стрит, а мы все, до глубины души потрясенные, так и остались стоять на углу.
— Ах, какие мы чувствительные! — фыркнула Лус.
— Кики тоже росла без родителей,— напомнила Ди-Ди.— Кики кажется, она понимает, что происходит в душе у Уны. Она просто не в состоянии объективно взглянуть на происходящее.
Той ночью я получила два срочных электронных сообщения. В обоих случаях в адресной строке значились только четверо Иррегуляров, имена Уны и Кики в списке отсутствовали. Цервое письмо было от Бетти: ссылка на веб-сайт журнала «Нью-йоркское светское общество». Там я обнаружила три фотографии с пафосного званого вечера в прошлую субботу. На первом плане красовался Лестер Лю рука об руку с Уной. Оба ослепительно улыбались в объектив. Надпись под фотографиями гласила: «Филантроп Лестер Лю и его прелестная дочь».
Второе письмо прислала Лус. По данным ее аппаратуры наблюдения, ровно в восемь вечера все «жучки» в особняке Лестера Лю разом перестали работать. Пятнадцать минут спустя отключились «голубиные» видеокамеры.
Глава одиннадцатая
На следующее утро в семь утра в мою спальню просочился горьковатый аромат жареного кофе. Я набросила на плечи халат и на цыпочках прокралась в кухню посмотреть, в чем дело — уже рассчитывая обнаружить заплутавшего грабителя или принцессочку-недоростка. Ничего подобного! За столом сидела моя мама, потягивая благоуханный напиток из фирменной PBS-чашки. Хриплым со сна голосом я пожелала ей доброго утра; она не ответила ни словом, с головой уйдя в чтение свежего номера «Нью-Йорк дейли ньюс»: развернутая газета лежала перед ней на столе. Даже в положении «вверх ногами» я с легкостью опознала женщину, чья фотография украшала вторую страницу. Ливия Галацина, королева Покровская в изгнании, тетя Кики Страйк!
В крови запульсировал адреналин. Трясущимися руками я плеснула себе кофе в последнюю чистую чашку в доме и уселась за стол. Мама подтолкнула газету ко мне и встала налить себе еще. Заголовок гласил: «Убийца окопалась в Манхэттене».
«Из авторитетных источников стало известно, что в Нью-Йорке замечена женщина, уже четырнадцать лет разыскиваемая в связи с убийством кронпринцессы Софии Покровской. В начале ноября в больницу “Сент-Винсент” поступила шестидесятилетняя пациентка с инфицированным пулевым ранением. В соответствии с муниципальным законом Нью-Йорка, медсестры сняли у пациентки отпечатки пальцев и передали данные в полицию. Отпечатки пальцев были впоследствии идентифицированы как принадлежащие Верушке Козловой, бывшему офицеру Покровской королевской гвардии: более десяти лет назад госпожа Козлова предположительно отравила королевскую семью и бесследно исчезла.
Согласно полицейскому протоколу, госпожа Козлова скрылась из “Сент-Винсента” прежде, чем ее успели взять под стражу. Свидетели сообщают, что пациентка покинула больницу в сопровождении невысокой, примечательно бледной девочки, что назвалась Трикси Дру: Кое-кто даже утверждает, что девочка-подросток как две капли воды походила на легендарную Кики Страйк. К сожалению, на видеозаписях больничных камер системы безопасности спутница госпожи Козловой не зафиксирована, а медсестра, сфотографировавшая девочку на мобильник, впоследствии обнаружила, что снимок таинственным образом оказался стерт.
В то время как личность девочки-подростка доподлинно установить не удалось, была выдвинута сенсационная гипотеза. Наши корреспонденты связались с Покровской королевой в изгнании, ныне проживающей в Санкт-Петербурге (Россия). Королева Ливия немало обрадовалась новостям о том, что убийца ее сестры наконец-то обнаружена, а также высказала предположение, что спутницей госпожи Козловой, возможно, является Катарина, единственная дочь Софии — и племянница Ливии. Долгое время считалось, что ребенок погиб вместе с родителями, но теперь королева Ливия признает, что принцесса Катарина бесследно исчезла в день убийства. “Если моя обожаемая племянница еще жива, я призываю ее возвратиться в семью. Я распахну ей объятия, словно родной дочери, и позабочусь о том, чтобы ее признали законной наследницей трона Покровии ”.
Королева Ливия предлагает награду в 100000 $ за любую информацию, содействующую аресту Верушки Козловой».
На следующей странице обнаружилась коротенькая статейка про таинственное исчезновение из Нью-Йорка гигантских белок, но прочесть ее я не успела. Я подняла глаза: мама неотрывно наблюдала за моей реакцией. Я знала: теперь мою судьбу решают мои же актерские способности. Я изобразила скуку и перебросила газету через стол.
