Николай Чебаевский - Клад-озеро
— Он же у тебя под полой сидел. Как мог он раньше соскочить? Погляди-ка, наверное, он и сейчас там.
Ленька невольно отвернул полу. Ребята разразились смехом.
С тех пор они долго не давали Леньке проходу и при случае вспоминали эту заячью историю. Ленька же, который никак не мог доказать необыкновенную правду, сердился и этим еще больше подзадоривал ребят.
Загорелся спор и сейчас. Но тут к ребятам подошел Сергей Петрович.
— Где ты, Зина, нашла эту рыбку, покажи точно, — попросил он.
Девочка отвела учителя в сторону, туда, где в крутом обрыве Скопанца виднелась глубокая рытвина. Происхождение ее было неизвестно. Возможно, почву размыли дожди. Только случилось это давно, потому что рытвина густо заросла тальником, кустами смородины. Летом туда трудно было пробраться сквозь непролазную чащу, а теперь зимой, когда голые кусты казались реже, меж ними намело столько снегу, что ничего не стоило утонуть в нем.
— Интересно, — сказал Сергей Петрович протяжно. — Удивительно, откуда взялась здесь эта рыбешка?
Ванюшка в это время прошелся взад-вперед возле рытвины, потом быстро кинулся в сторону.
— Еще карасик! Еще один! — закричал он, наклоняясь. — Смотрите, примерз, никак не оторвешь…
Все поспешили к нему. На небольшом плоском камне, покрытом слоем льда, лежал такой же маленький карасик, какого нашла Зина. Вернее, не лежал, а был вморожен и просвечивал сквозь прозрачный лед. Ванюшка с трудом выковырял его перочинным ножом.
— Откуда они берутся здесь, эти карасики?
Да, это была загадка! Караси в речке не водятся, рыбаки здесь не ходят. Если же предположить, что птица стащила где-нибудь рыбешку, так могла случайно обронить одну, а не двух, не трех… Потом, она бы сразу подняла ее и склевала бы… А тут карасики были целехоньки и вморожены в лед.
Чудо да и только!
Но больше всего удивились ребята, когда Сергей Петрович сказал, что Зина с Ванюшкой нашли не простых карасиков, а карпо-карасей. Они никогда даже не слыхивали о такой рыбе, поэтому набросились на учителя с расспросами.
Сергей Петрович рассказал все, что ему было известно об этой чудесной рыбе. А как она попала под лед и даже вмерзла в него — объяснить пока не мог.
— Это, ребята, остается пока тайной.
В новогоднюю ночь
Необыкновенная находка взбудоражила ребят. Стояло бы теперь лето, они, конечно, обшарили бы все ближние озера, проверили все заводи в речке (случается ведь, что караси живут и в речном тиховодье). Все равно наткнулись бы где-нибудь на этих карпо-карасей. А нашлись бы хоть две-три рыбешки, тогда можно было бы их размножить. И стали бы, как говорит Сергей Петрович, колхозные водоемы давать тысячные доходы.
Разве не заманчиво принять участие в таком большом деле?
Но на дворе трещал мороз, реки и озера сковало толстым льдом. Что тут можно сделать? Пробивать во льду лунки? Но ведь карпо-караси, как и простые караси, зимой не клюют, а лежат на дне, часто зарываются даже в ил. Как их добудешь?
Было, в общем, о чем подумать! А тут еще приближался Новый год. Разве мыслимо обойтись без школьной елки? Полкласса выдумывало разные костюмы.
Неожиданно елка и помогла в разгадке. И вот как.
— А давайте, ребята, сделаем нынче елку на льду! — предложила Зина. — И на коньках можно будет вокруг нее бегать, и хороводы водить, и костер разжечь! Верно, давайте попросим учителя…
Ребята восторженно поддержали Зину. Сергей Петрович тоже похвалил:
— Правильно придумали! А то в школе классы маленькие, развернуться по-настоящему негде.
И, воодушевляясь, предложил еще:
— Зверей можно из снега разных вылепить, карусель для малышей сделать. То-то будет раздолье!
Елка на льду! Это было ново, с такой затеей не следовало расставаться. Сергей Петрович попросил в правлении лошадь, сам съездил за двадцать километров в тайгу и привез оттуда громадную разлапистую ель.
Во льду вырубили круглую прорубь, опустили в нее комель дерева. На следующий день прорубь застыла, и елка стояла так крепко, что никакой ветер не повалил бы ее, хотя остроконечной вершиной она взметнулась выше Скопанца.
— Теперь игрушки, игрушки заготовлять! — скомандовал Сергей Петрович ребятам, потирая от удовольствия руки.
Кожино, в котором жили ребята, было большим селом. Оно раскинулось по обоим берегам Каменушки. На той стороне находились правление, склады, тока, большинство домов колхозников. Там имелась семилетняя школа. На этом берегу были животноводческая ферма да поселок при них. Школа только начальная. Зато какая столярная у школы! И как любили ребята работать здесь вместе с Сергеем Петровичем!
Столярная мастерская в последние дни не закрывалась до позднего вечера. Мальчики пилили, строгали, стучали молотками — мастерили деревянных слонов, медведей, зайцев, лошадей, коров… Девочки клеили игрушки из картона, ярко раскрашивали их, сушили на ниточках у печки.
Ванюшка пыхтел в углу мастерской один. Он строгал какие-то планочки, обивал их жестью. Потом в сердцах бросал все это под стол, и сидел нахохлившись, словно его горько обидели.
— Опять изобретает! — посмеивался Ленька.
Даже Зина не удержалась. Когда Ванюшка чересчур задумался, она мазнула его кисточкой по носу и засмеялась.
— Ребята, смотрите, еще одна игрушка готова — морковка!
Ванюшка, однако, и ухом не повел. Обтер нос и продолжал копаться в углу. Зато часа через два он торжественно показал Зине игрушку.
Это была разноцветная вертушка в форме звезды. Стоило только дунуть легонько — она начинала вращаться.
Зина посмотрела на мальчика восхищенными глазами и предложила немедленно укрепить звезду на самой макушке елки.
Так и сделали. И елка сразу будто ожила. Откуда бы ни дул ветер, звезда крутилась, мелькая то красным, то желтым, то синим цветом.
— Красота-то, красота какая! — хлопала в ладоши Зина. — Весь колхоз придет на елку, вот увидите.
Предсказание девочки сбылось. В новогодний вечер на реке под Скопанцем народу собралось очень много. Пришли и взрослые, и малыши.
Для маленьких рядом с елкой была сделана простенькая карусель. На столбе укрепили крестовину из осиновых жердей, привязали несколько санок — и готова забава. Крутись сколько хочешь!
Очень понравилась карусель малышам. Это не то что с горы на санках кататься. Там не успеешь съехать, как надо снова вверх лезть да еще санки на себе тащить. А тут старший братишка или сестренка гоняют крестовину, а десять или пятнадцать дошколят с криком мчатся по кругу вихрем. Хорошо!
А елка какая! Пусть игрушки на ней почти все самодельные и нет электролампочек, зато на крутом берегу Скопанца, на одном из уступов, где летом копали глину, горит большой костер. Желтые блики огня падают на зеленую хвою, на разноцветные шары и гирлянды, на крутящуюся звезду, которая дробит свет и отбрасывает во все стороны веселых зайчиков.
Шумит ветер, покачивая мохнатые лапы. Стоит елка вся живая, и кажется: достает она вершиной до низкого ночного неба, а серпик месяца подвешен к ней на ниточке.
Разве такую елку увидишь в комнате?
Восторгам, веселью ребят не было конца. Они водили вокруг елки шумные хороводы, играли в кошки-мышки, бегали па коньках, выписывая восьмерки и виражи. Пели звонкие пионерские песни и совсем не замечали, как летит время.
Вдруг где-то в темноте у Скопанца раздался глухой звериный рык. Все настороженно повернули головы на этот звук. И увидели, как из чаши в рытвине вылезает черная громадная туша.
— Медведь! — вскричал кто-то испуганно.
Многие из ребятишек шарахнулись в сторону. Но те, кто были понаблюдательнее да подогадливее, засмеялись:
— Медведь-то в пимах! И Дед Мороз его за воротник держит!
Действительно, следом за медведем шел пышнобородый Дед Мороз с большой корзиной на ремне через плечо.
— Богат я, казны не считаю… — громко декламировал Дед Мороз слегка измененным голосом председателя колхоза Василия Павловича Стогова.
А медведь дергался у него на коротком поводке и рявкал сердито, словно ему не терпелось выбежать на каток. Темная шкура его оказалась вывороченным овчиным тулупом, на руках надеты были собачьи меховушки, а на голове торчала кроличья шапка. В довершение ко всему комбинированный этот медведь шел на коньках, а из взрослых на них катался только Сергей Петрович.
С криками, со смехом обступили ребята Деда Мороза и его ручного медведя. Басовитый Дед Мороз поздравил всех с Новым годом, потом раскрыл свою корзину и стал раздавать ребятам подарки.
Надолго запомнилась эта елка на льду и ребятам, и взрослым. Единственным человеком, которому новогодний вечер на льду не принес удовольствия, была дочь Харламыча, Катерина. Правда, и она смеялась вместе со всеми, но смех ее звучал нервно, а глаза бегали беспокойно. Почему? Немногих интересовал этот вопрос, а кто и заметил, так не очень удивился. Катерина славилась плохим характером. Была она хромой, некрасивой и злилась из-за этого на весь белый свет.
