Хольгер Пукк - Виллу-филателист
«Семь! Только семь!» — пугается Виллу. Вместе с ударами часов ему вспомнилось, что патруль ходит по улицам до восьми. Лишь после этого Яанус будет снова дома. Только тогда Рекси опять окажется во дворе. Но до этого еще целый час.
Почему в голову не приходит ни одной мысли! Но… но, может, вообще и не нужно этого?
И Виллу вдруг четко говорит:
— Ребята, не ломайте карту!
Прийдик перестает жевать конфеты. Подвигается к краю дивана и щурит глаза.
— Какую карту? Ты что, спятил?
— Я все слышал! — заверяет Виллу.
— Видали шпиона! — Прийдик снова с хрустом принимается за конфеты. — А если слышал, то держи язык за зубами! Не то… сам знаешь! Свернем нос набок! Пошли, Раймо!
И Прийдик встает.
Виллу еще сильнее прижимается спиной к двери. На его лице беспомощность и мольба.
— Прошу, Прийдик! Будь человеком, не делай этого!
Ребята смеются.
— Ты слышишь, как обходительно с нами разговаривают! Хо-хо-хо! — гогочет Прийдик.
Раймо выпячивает грудь и гордо делает несколько шагов.
— Прийдик! Нас просят! Хи-хи-хи!
— Так! — Прийдик еще раз лезет пальцами в вазу с конфетами. — А теперь всё!
Он идет через комнату. Хватается за дверную ручку. Для Прийдика пара пустяков дернуть дверь вместе с Виллу. Но он этого не делает. Виллу изо всех сил ухватился за его рукав. Он прямо-таки повис на нем.
— Не уходите! Я… я вам что-нибудь дам… Подарю! Не уходите!
Прийдик отпускает ручку двери и толкает Раймо в бок:
— А-а! Это уже другой разговор. Так что же ты дашь? Посмотрим, тогда и говорить будем.
Быстро-быстро бежит взгляд Виллу по комнате. Ищет, что отдать. Что?
— Конфеты! У нас на кухне есть еще!
— Хо-хо-хо! — смеется Прийдик. — Уже наелись. Да и дрянь они, твердые…
Виллу снова мечется взглядом по комнате. Со стены на шкаф, на полку, на стол…
Альбом. Альбом с марками… Нет, нет!
Взгляд словно отскакивает от стола и движется дальше по комнате. На шкаф, на полку, на стену — и снова к столу.
Альбом. Альбом с марками… Да, надо! Это обязательно поможет.
— Я дам марки! Марки!
В этих словах звучит убеждение, что ничего лучшего предложить вообще невозможно.
— Хи-хи-хи! — давится Раймо. — Что мы с этим мусором будем делать!
Но Прийдик толчком останавливает его:
— Идет! За них всегда можно денежку получить!
От двери до стола, где лежит альбом, всего четыре шага. Четыре коротких шага. Но как трудно их сделать! Ковер словно бы держит за ноги.
Виллу негнущимися пальцами открывает альбом.
Вот они! Каждую из них он брал, изучал, чистил. У каждой своя история, свой маленький жизненный путь. И он всех их знает.
Виллу берет первую попавшуюся марку и кладет ее на открытую ладонь Прийдику.
Потом вторую, третью…
Он не считает их. Не смотрит, откуда и какую он берет. Ценную или менее ценную. Это не имеет значения. Для него они все ценные.
— Хватит? — бормочет Виллу.
— Давай выкладывай!
И Виллу кладет. Но пальцы его становятся все более неподатливыми. Они, казалось, действуют сами по себе. Вот они уже больше и не тянутся за марками. Останавливаются на полпути. Медлят — и захлопывают альбом.
— Клади, клади! — приказывает Прийдик.
Но рука Виллу крепко опирается на обложку альбома. Опирается и не делает больше ни одного движения.
— Ну ладно, если ты такой жадюга… — бурчит Прийдик и сует марки в карман.
Виллу глубоко вздыхает и садится. Наконец-то все в порядке! Теперь они оставят карту в покое…
И тут Прийдик толкает Раймо в спину и смеется:
— Виллу — парень щедрый! А теперь, Раймо, пойдем и распотрошим эту карту!
Злость и отчаяние вскидывают Виллу со стула. Он бросается на Прийдика. Стул с грохотом падает. Длинный Прийдик от неожиданного нападения закачался и грохнулся на диван.
И сразу же вскакивает. Медленно и угрожающе он приближается к Виллу. Раймо крадется следом за своим вожаком.
Виллу пятится, пятится… Упирается спиной в дверь. Дальше отступать некуда. Еще миг… И они уйдут. Побегут во двор к Яанусу… Нет, нет!
И Виллу оборачивается. Распахивает дверь и выскакивает в переднюю. С грохотом захлопывает за собой дверь. Рука нащупывает ключ. Поворачивает. Раз! Потом еще раз…
«Теперь я продержу их тут до восьми часов!»
Ручка уже дергается. Затворники дергают дверь. В адрес Виллу несутся злобные угрозы.
Он ни слова не отвечает. Да и что скажешь. Лучше сесть тут же на табурет и собраться с духом после пережитого волнения.
Пленники оставили дверь в покое. И угрозы прекратились. В комнате установилась полная тишина. Словно Прийдик и Раймо смирились с положением. Чего они задумали?
И уже слышится голос Прийдика:
— Виллу! Если ты сейчас же не выпустишь нас, мы сотрем в порошок твой альбом!
Это было сказано совершенно спокойно. Даже с достоинством. Потому что Прийдик, ставя условие, знает, какой у него козырь в руках. Об этой коллекции и ценности ее в школе знают куда больше, чем даже сам Виллу может полагать.
Плечи у Виллу вздрогнули. Но затем он прислонился затылком к стенке и усмехнулся. На такую уловку они его не возьмут! Разве можно принимать всерьез такую угрозу? Никто не в состоянии уничтожить коллекцию марок. Человек просто не может сделать этого! Можно совершить что угодно: поломать мебель, выбить стекла в окне, даже в порыве злости можно разорвать учебник… Но коллекцию марок? Никогда!
— Ты слышал? — уже злобнее кричит Прийдик. Его явно удивило, что такая угроза не подействовала.
— Слышал! — отзывается Виллу.
— Ну?
— Что «ну»! Не говори глупости!
— Так ты не откроешь?
— Нет!
— Ладно. Дело твое. Считаю до трех, и, если дверь не откроется, мы начнем!
Виллу не отвечает. Он думает:
«Ох и рассердится этот Прийдик, когда поймет, что такой угрозой он ничего не добился!»
— Раз, два… — слышится за дверью. Короткая пауза. Затем: — И… три!
Виллу спокойно сидит. Он уверен: сейчас Прийдик начнет ругаться, что его маневр не удался.
Через дверь доносится совсем тихий шуршащий звук. Так рвут бумагу!
Виллу хватается за край табуретки. Он чувствует, как этот шуршащий звук все нарастает и нарастает… И заполняет вдруг собой всю квартиру — от стены до стены. Не дает вздохнуть, двинуться… Сдавливает своей ужасающей тяжестью сердце, сознание…
Снова рвется бумага.
И еще раз.
— Нет, нет! — кричит Виллу.
— Тогда открывай!
Виллу поднимается и смотрит в замочную скважину.
Посреди комнаты стоит Прийдик. Он держит за обложку раскрытый альбом. На полу валяются три выдранных листа. На них и вокруг них, словно уставшие бабочки, опустились разноцветные марки.
Виллу отворачивается и закрывает глаза.
— Ну так как? — спрашивает за дверью Прийдик.
В ответ молчание.
За дверью снова медленно рвут страницу альбома. Кррр… кррр…
Виллу зарывается головой в одежду на вешалке. Закрывает руками уши. И все равно тот ужасный звук пронзает мозг. Наверное, он уже никогда не оставит Виллу!
Нет! Дольше его невозможно терпеть!
Он отбрасывает одежду и хватает ключ. Поворачивает один раз. Затем рука останавливается.
«Что я делаю! Ведь еще нет восьми. Они еще успеют. А я могу помешать им… Могу! И должен!»
Он решительно поворачивает ключ — снова на два оборота!
Прийдик и Раймо стучатся в дверь. Доносится ругань. Ее сопровождают ужасные, прямо-таки невыносимые для Виллу звуки раздираемой бумаги. За дверью уже ни о чем не спрашивают. Рвутся листы, трещат обложки…
— А ну выпусти! — вопит Прийдик.
— Выпущу в восемь!
Снова рвутся листы. Раздирается коллекция.
Но затем в комнате наступает странная тишина. Словно та страшная работа закончена. Молчание длится минуту… другую… третью…
Виллу наклоняется к замочной скважине.
Прийдик по-прежнему стоит посредине комнаты. Но сейчас его руки повисли. Голова опущена.
Что с ним происходит?
Медленно и степенно, будто ничего не случилось, настенные часы отбивают восемь.
И когда звучит последний удар, Виллу протягивает руку и открывает дверь.
Прийдик и Раймо, толкаясь, пробегают мимо. Они не бьют Виллу. Даже не замахиваются. Они даже не в состоянии посмотреть в его сторону. Они подавлены, им стыдно?..
На полу валяются листы и марки.
Виллу начинает их подбирать, но они вылетают у него из рук. Он опускается на пол и плачет…
Ночь и утро
Обычно я засыпал сразу, но в тот вечер сон долго не приходил. Наверное, потому, что мама вела себя не совсем обычно. Не разделась, не легла в кровать. Возилась за занавеской, где у нас была кухня, время от времени заглядывала в комнату, хотела, видно, убедиться, спим ли мы с сестрой. Я притаивался как мышь и быстро закрывал глаза.
