Элизабет Спир - Медный лук
За торговцами тащатся рабы, сначала мужчины, потом женщины, сбились тесной кучкой, то и дело пощелкивают бичи двух стражей, замыкающих шествие. Не надо даже спрашивать, чтобы понять, кого из них хочет Рош. Возвышается над всей колонной, ужасающего вида громила, плечи исхлестаны бичом, на лице — страшный шрам. Зачем Рошу понадобилась такая скотина? Ну ничего, дело нетрудное. Всего восемь человек. Он взглянул на Иоиля, снова усмехнулся, и тут раздался резкий свист.
Склон горы будто взорвался, на бегу Даниил краем глаза заметил Роша. Всегда впереди всех, уже схватился с первым стражником. Остальные с ястребиной точностью набросились на заранее намеченных жертв.
Слишком легко. Торговец в полосатом тюрбане все пытается вытащить кинжал, но Даниил уже перехватил руку, вывернул, дернул оружие из толстых, неспособных сопротивляться пальцев, легонько ткнул кинжалом в жировой валик, покрывающий ребра купца. Одутловатое лицо, влажные глазки моргают от ужаса, посеревшие щеки залиты потом, толстые губы подрагивают. Даниилу стало противно — такой победой нечего гордиться. Но приказ есть приказ, и он не отвел кинжала. Вокруг — звуки недолгой борьбы, пара ударов, чей-то жалобный стон, рев верблюдов, все покрыто удушливой пылью. Молчанье, знакомый резкий выкрик — Рош отдает приказы. Стычка закончена. Он сунул кинжал за пояс, отпустил толстяка и отступил.
Мало-помалу караван возобновил движение. Потерять одного раба — из-за такого пустяка торговцы не станут спорить, счастье еще — ноги унесли. Когда караван наконец скрылся из виду, Даниил быстро огляделся кругом. Один из людей Роша лежит на тропе, ноги судорожно бьются о землю, другой стирает кровь с предплечья. Остальные даже и не ранены.
Иоиль стоял рядом, потирая плечо.
— И это все? — недовольно спросил он.
Даниил шагнул поближе, сдернул плащ с плеча мальчика, там темнел, наливался и распухал огромный синяк.
— Кто тебя так?
Иоиль покраснел:
— Я хотел схватить твоего за другую руку, но проклятый мул…
Даниил расхохотался.
— Но мы все равно добыли раба, — прибавил Иоиль, несмотря ни на что ужасно довольный собой.
Причина всего этого шума — гигант-раб, почти обнаженный, в одной замусоленной набедренной повязке — неподвижно стоял на тропе. Черная кожа испещрена лиловыми синяками и потеками грязи. Даниил наметанным глазом кузнеца заметил, что оковы на руках и ногах вдвое тяжелее обыкновенного. Раб замер каменным изваянием, какая разница — старый хозяин или новый. Ему и в голову не приходило — все затеяно ради его освобождения. Даниил снова удивился — зачем он Рошу понадобился. Конечно, силен как бык. Этим ручищам переломать ребра человеку — что ребенку соломинку разломить. Но в широком лице с синеватым шрамом не видно ума, только тупая, животная осторожность — такой убьет, не задумываясь.
К ним приближался Рош. Приземистый, ширококостный, с короткой мускулистой шеей. Седоватая голова, казалось, сидит прямо на могучих плечах. Из-под густых бровей уставились на Иоиля маленькие черные глазки — без удивления, Рош никогда не позволяет себе удивляться, но с такой враждебностью, что Даниил резко шагнул вперед и заговорил первым.
— У нас пополнение, Рош.
Широко расставив кривоватые ноги, Рош оглядел новичка.
— Отвечай, парень. Кто ты такой?
Рош привык к раболепству окружающих. Но Иоиль не глядел униженно, он замер в молчаливом восхищении — наконец-то перед ним его герой. Сияющее в глазах мальчика обожание смягчило подозрительного вожака.
— Я — Иоиль бен Есром, мой господин, — в конце концов выдавил из себя подросток.
— Твой отец знает, что ты здесь?
— Н-н-нет, мой господин.
— Попал в переделку в деревне?
— Нет, ничего подобного.
— Так чего же ты от меня хочешь?
Иоиль ответил куда более уверенно:
— Просто хотел тебя увидеть. Люди говорят, в один прекрасный день ты выгонишь римлян из Израиля. Когда этот день настанет, я буду с тобой.
Зубы Роша сверкнули из-под густой, черной, чуть тронутой сединой бороды. Узловатая, тяжелая рука опустилась на ушибленное плечо мальчика. Даниил видел: у мальчишки слезы выступили из глаз, но он изо всех сил старается держаться.
— Хорошо сказано! — прогремел голос Роша.
— Мы тут рады всякому, кто ненавидит римлян.
— Мне никак нельзя остаться, — расстроенно проговорил мальчик. — Хотел бы, да не могу, пока не могу. Я просто пришел, потому что сегодня праздник, и сестру привел. Еще пара дней, и мы переезжаем в Капернаум.
Рош больше не улыбается, глаза пылают гневом, он грозно произнес:
— Никуда ты не пойдешь, останешься здесь. Ты слишком много видел.
Даниил понимал — Рош просто запугивает парня. Награда за голову вожака обещана уже так давно, что еще одна история ему ни чуточки не повредит. Но Иоиль этого не знает. Даниил испытал прилив гордости — глаза Иоиля смотрят смело и решительно.
— Я веду сестру домой, — ответил мальчик. — И если ты думаешь — я болтун, то ошибаешься. Я пока мало что умею, но молчать обещаю — можешь на меня положиться.
Рош продолжал разглядывать мальчишку:
— И впрямь хочешь мне помогать?
— Да, конечно.
— Тогда открой глаза пошире, а рот держи закрытым. Думаешь, получится?
— Да.
— Хорошо, отправляйся в Капернаум. На первый раз с тебя достаточно. Придет время, я пошлю словцо.
Рош отвернулся. Дело закончено. Даниила вдруг захлестнула ужасная зависть. На него вожак и не посмотрел, слова не сказал. Кто схватил торговца и держал его, пока другие занимались рабом? А Иоиль чем отличился — мул его лягнул, да? С чего ему вообще пришло в голову возиться с этим молокососом?
— Ну и как? — указывая на черного раба, крикнул своим приспешникам Рош. — Стоит он того?
— Посмотреть на него, — пробормотал кто-то, — так в одно прекрасное утро мы все проснемся с перерезанным горлом.
— Это вам не шуточки шутить, — отозвался другой. — Ему что пару черепов раздавить, что пару орехов — разницы никакой.
Рош только хмыкнул. Подошел к рабу, хлопнул по предплечью, толстому словно древесный ствол. Рядом с пленником могучий вождь казался карликом.
— Давай, гляди повеселей. Неужто не сообразил, какая тебе удача сегодня привалила?
Раб уставился на вождя — в глазах пустота.
— Ты что, не понял еще? — нетерпеливо продолжал Рош. — Как тебя зовут?
Лицо чернокожего гиганта по-прежнему ничего не выражало. Послышались смешки.
— Самсон,[14] — предложил кто-то. — Нет, Голиаф.[15]
— Наверно, глухой.
— Спорим, еще и немой. Почти никто из этих чернокожих не умеет говорить.
Рош пожал плечами:
— Посмотрим. Нам нужны его мышцы, а не язык. Он скоро себя покажет.
— Если разберется, на чьей стороне надо драться!
Рошу окончательно изменило хорошее настроение. Шутка зашла слишком далеко.
— Я тут командую, — прорычал вожак. — Мнение трусливых шакалов меня не интересует. Отведите его в лагерь.
И, не оборачиваясь, сердито пошел вверх по тропе. Остальные переглядывались, надеясь — кто-то другой, не я. Сам не понимая, как это вышло, Даниил вызвался:
— Я им займусь, — и взялся за короткую цепь, ведущую к оковам.
Пятеро разбойников поспешили за вожаком. Даже тот, кто лежал, корчась от боли, на земле, вскочил на ноги. Еще двое одобрительно кивнули Даниилу, но ближе подойти не решились.
Даниил оглянулся, ища глазами Иоиля. Теперь, с цепью в руке, он чувствовал, что вернул себе былое уважение мальчишки. Говорить больше не о чем. Все уже сделано. Иоиль мотнул головой, глаза обоих вспыхнули, они без слов знали — это и прощание, и начало.
Хотя раб тронулся в путь без принуждения, Даниилу пришлось приноравливаться к его ходьбе — оковы на ногах не позволяли ничего, кроме маленьких шажков. У поворота тропы юноша оглянулся. Иоиль все еще стоял и смотрел ему вслед. Мальтака плавным шагом спускалась по каменистому склону — за спиной развеваются темные распущенные кудри. Он вдруг понял, что в горах давно не видел и почти забыл, как с гладкого лба спадают чистые, сияющие, струящиеся, легкие, словно птичье крыло, волосы. Он провожал девочку глазами, покуда ее не догнал брат, а потом повернулся лицом к горам и принялся карабкаться вверх, пленник за ним. Они сошли с тропы, теперь им направо, по крутому склону среди огромных валунов. И снова — наверно, из-за плавной походки Мальтаки — как заноза в сердце, вспомнилась сестра.
Даниил быстро пожалел, что вызвался вести раба, хотя прекрасно понимал, почему выскочил вперед. Чистое хвастовство, пусть Иоиль не гордится тем, что разговаривал с вожаком. Не раз и не два проклинал себя Даниил за это ребячество, пока тащился вверх со скованным гигантом в поводу. Двое оставшихся с ним бурчали из-за медленного подъема. Грубоватые шутки в адрес пленника вскорости сменились проклятиями — оковы раба громыхали при каждом шаге.
![Фред Саберхаген - Восточная Империя [Разорённые земли + Чёрные горы + Мир Арднеха]](/uploads/posts/books/46544/46544.jpg)
