Михаил Львовский - «Я вас любил...»
Все радостней звучала музыка в Колиных ушах, все уверенней он чувствовал себя.
— А куда теперь? — спросила Надя.
— Как — куда? Ко мне! Домой! В гости! — ликуя, провозгласил Коля.
И, распахивая дверь своей квартиры, он с тем же ликованием объявил:
— В это время у меня никогда никого не бывает дома!
***
Вместо танца маленьких лебедей зазвучала джазовая музыка. Это вертятся кассеты магнитофона.
Раздвинулся полированный стол.
— Так и живем, — слышен голос Коли.
— У вас очень мило… — отвечает голос Нади.
На стол падает крахмальная скатерть. Потом ее накрывают газетами.
Навалом, как из рога изобилия, сыплются в центр стола вилки, ножи, ложки.
— А тебе не влетит за нас?
— Что ты! Я своих родичей в страхе держу…
— Хвастун!
Занимают свои места тарелки. Их не четыре, а гораздо больше.
Тупой нож на огромные куски рвет любительскую колбасу.
— Я бы сейчас быка съел! — Это уже голос Жени.
Нож, как кинжал, вонзается в буханку хлеба.
Но вот на столе появляется бутылка вина.
— Зачем, мальчики? — тотчас же раздается голос Нади.
— Ерунда! Я под Новый год… — начал было Коля «мужественным» голосом.
— Опять хвастаешь!.. — перебила Надя.
Бутылка дрогнула в Колиной руке и пролила вино, да не на газету, а в единственный просвет на скатерть.
— Ой, растяпа! — послышался Надин голос, и над винным пятном выросла горка соли.
***
Наконец вся компания за столом, где-то уже в середине пиршества.
Здесь оказывается и Володя с Жорой и даже Марина. Она в красивом платье. У девочки новая прическа: волосы собраны в пучок на затылке.
— Коля! Подбавь черного! — командует Женя.
Очень быстро Коля нарезает хлеб и раздает гостям.
— Почему нет горчицы?! — возмущается Женя.
Могло показаться, что Коля растаял в воздухе и тут же возник с горчицей в руках.
— Другую вилку! — потребовал «учитель жизни», и мгновенно, как у фокусника, в Колиной руке возникла вилка, которую он протянул приятелю.
Надя обернулась к стеллажу с книгами.
«Дело пестрых», «Тайник на Эльбе», «Записки следователя» — промелькнули названия зачитанных детективов.
— А тебе нравится Экзюпери? — спросила девушка Колю.
— Это название или автор? — поинтересовался Коля.
— Автор.
— Он «Маленький принц» написал, — шепнул Володя Марине.
— «Маленький принц», — как на уроке, подсказала Марина Коле.
— Я не читал, — признался Коля.
— А у нас все читали, даже мальчишки, — сказала Надя.
— Ваши мальчишки — ничтожества! — заявил Женя. — Большой батман, малый батман! У вас хоть математику преподают?
— А как же! — возмутилась Надя.
— Квадрат разности двух чисел?
— Отстань… Квадрат первого числа минус удвоенное произведение первого на второе… В общем, чего ты пристал? Лучше бы решил нам с Галей уравнения с двумя неизвестными. У нас завтра алгебра.
— Идет! Заключаем конвенцию: мы — ваш мозговой трест, а вы нас духовно облагораживаете.
— Очень нам нужно вас облагораживать! Галя, дай ему задачник!
— Коля, — сказал Женя, передавая задачник приятелю, — внеси ясность.
— Нам домой пора, — сказала Галя.
— А ты сможешь? — спросила Надя Колю.
— Попробую, — усмехнулся Коля.
— Лучший математик школы! — объявил Женя и показал на висящие над письменным столом грамоты за победы в различных математических конкурсах и соревнованиях.
***
Глухо доносилась джазовая музыка в полутемную переднюю, где, сидя на сундуке, Коля решал уравнения. Распахнулась дверь, и вместе с ворвавшимся на мгновение грохотом джаза вошла Надя. Она тоже села на сундук.
— Я тебе не мешаю? — спросила Надя.
— Нет. — Коля даже задохнулся.
— Трудно?
— Что ты! Я до интегральных сам дошел…
— Ты решай, решай… — сказала девушка, потому что Коля не мог оторвать взгляд от ее лица.
— Я решаю… — едва сумел выговорить Коля, не опуская взгляда.
Снова в переднюю ворвался джазовый грохот. Это из-за двери выглянула Галя.
— Вы что тут прячетесь? — спросила она. — Все танцуют, а вы…
— Мы не прячемся! — ответила Надя. — Я сейчас.
Дверь захлопнулась.
— Женя хороший друг?
— Очень…
— Ты решай…
— Я решаю…
Опять ворвался джаз.
— Вы что тут прячетесь? — спросил Женя.
— Мы не прячемся, — ответил Коля. — Я сейчас…
Дверь захлопнулась.
— Тебе от родителей не влетит за нас? — опять забеспокоилась Надя.
— Что ты! Они у меня вот где! — Коля показал кулак.
***
По лестнице медленно поднимались Колины родители. Обеспокоенные шумом, доносящимся из их квартиры, они прибавили шагу.
***
Коля в одиночестве сидел на сундуке. Из комнаты доносился громкий хохот.
— Так… — сказал, войдя в переднюю, Гаврила Степанович тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
— Что здесь происходит? — спросила Зинаида Петровна.
— Ничего особенного, — растерянно ответил Коля. — Вот… решаю уравнения.
Из комнаты донесся новый взрыв смеха.
— Сейчас же прекратить это безобразие! — приказал отец и прошел на кухню.
Зинаида Петровна последовала за мужем.
На кухне был полный разгром. Из настежь распахнутого холодильника сочилась вода. Завивались, сверкая острыми зазубринами, крышки варварски вскрытых консервных банок. Валялись осколки разбитой тарелки, картофельная шелуха.
Колины родители стояли посреди кухни, как погорельцы на пепелище.
— Что это такое? — спросил Гаврила Степанович.
— Ты меня спрашиваешь? — откликнулась Зинаида Петровна. — Заказ на неделю ухнул!
— Здесь была бутылка с вином! — многозначительно сказал Гаврила Степанович, заглядывая в буфет. — Сейчас я разгоню это сборище!
А в Колиной комнате уже стоял дым коромыслом. Жора с Галей сидели на подоконнике. Жора, пощипывая струны гитары, что-то напевал девушке. Галя презрительно щурилась.
Марина пыталась научить неуклюжего Володю танцевать твист.
Женя, отобрав у Коли задачник и листок с решенными уравнениями, вручил их Наде.
— С ответом сходится. Можете проверить. Как в аптеке. Да, Коля?
Коля мрачно собирал тарелки.
— А насчет стихов ты говорила, так мы их сами сочинять можем. «Стихи писать не так уж сложно, лишь тренировочка нужна», — проскандировал Женя этот импровизированный ямб. — Чем «мой дядя самых честных правил» лучше? Только научно, без мистики. Ничем. Да, Коля?
Коле было не до стихов.
— А рифмы? — спросила Галя с подоконника.
— Можем и рифмы! Скажи мне какое-нибудь слово, — предложил Женя Наде.
— «День», — сказала Надя.
— «Тень», — тотчас же ответил Женя.
— «Плетень»! — сказала Галя.
***
— А теперь пусть Коля, пусть Коля придумает! — донесся на кухню Надин голос.
Колины родители прислушались. Ответа не было.
— Ну что он все время молчит? — огорчилась Зинаида Петровна.
— «Дребедень», дурень, «дребедень», — сказал Гаврила Степанович.
— А можно «сирень», — предложила Зинаида Петровна.
— «Набекрень!» — раздался мрачный Колин голос.
За стеной зашумели.
***
В Полиной комнате Женя продолжал убеждать Надю:
— А хочешь на спор, мы завтра с Колькой пятерки по литературе схватим. У нас до сих пор руки не доходили, но раз на то пошло — наш мозговой трест докажет. Да, Коль?
Со стопкой тарелок Коля молча пошел на кухню.
***
— Ну? — призвал сына к ответу Гаврила Степанович.
— Все в порядке… — сказал Коля.
За стеной раздался грохот.
— Коля! Мы здесь банку с вареньем кокнули! — завопил Женя.
— Зина, пойдем посмотрим, что там творится.
— Нет! — Коля загородил собою дверь. — Если ты пойдешь… Если ты сейчас туда войдешь…
— Что за глупость! — возмутился Гаврила Степанович. — Почему я не могу посмотреть на твоих гостей? Пошли, Зина! Он должен был сам родителей пригласить!
— Ты не понимаешь, папа… Ты не можешь понять… Но если ты сейчас туда войдешь… я из дому убегу!
— Что?!
— Оставь его, Гаврик! — сказала Зинаида Петровна. — Они в этом возрасте все сумасшедшие.
— Хорошо. Кто эти девчонки? — спросил Гаврила Степанович.
— Балерины.
— Так… — сказал Копии папа.
— Коля! — раздался за стеной Женин голос.
— Дожили мы с тобой, Зинаида! — сказал Гаврила Степанович. — А ну, пропусти меня! — бросил он сыну.
— Нет!
— Щенок!
— Не пущу!
Занесенную для пощечины руку остановил пронзительный выкрик Зинаиды Петровны:
