Эмиль Офин - Тёплый ключ
— Тс-с-с… Ребята, смотрите.
Неподалёку на кусте ракитника висело полотенце, а под этим кустом в траве лежал человек; правда, видна была только его голова и под нею — рюкзак.
— Он спит… — шепнул Митя.
— Поспишь тут, когда вы подняли такой шум, — сказал человек. — А ещё разведчики. Пока вы спорили, вас всех можно было забрать в плен.
Разведчики смутились — что тут скажешь? Не растерялся только Саша Колечкин; как-никак, он всё же был начальником отряда. Он спросил басом:
— Что же, вы один забрали бы нас пятерых в плен, да?
— Конечно, — сказал незнакомец. — Ведь я вас видел, а вы меня — нет. Тот, кого не видят, всегда находится в выигрышном положении. Разве не так?
Парень в трусах и майке встал, зевнул, потянулся — загорелый парень, лет двадцати пяти. Волосы — белокурые, вьющиеся, а глаза серые, серьёзные и в то же время как будто немножко насмешливые.
— Ладно, не обижайся, — сказал он Саше. — Как начальник разведгруппы ты действовал в общем правильно: тут только у берега мелко, а дальше — сразу глубина. Кто из вас умеет плавать?
— Я!
— И я умею.
— И я…
— Да мы все умеем!
— Ну, тогда все и пошли в воду. Если ты, конечно, не возражаешь, Саша.
Нет, Саша не возражал: этот парень безусловно спортсмен; такой уверенный, сильный. С таким и Валентина Петровна разрешила бы купаться.
Пионеры мигом разделись. Юра протрубил в свой горн весёлый сигнал, и все запрыгали, заплескались в прозрачной озёрной воде. Пустились плыть наперегонки — кто кролем, кто брассом, кто на спине. Каждому вдруг захотелось показать, как он умеет плавать.
Хуже всех плавал толстяк Митя — только по-собачьи. Он сразу же отстал. Но неожиданно ему на выручку подоспел новый знакомый — вернулся к Мите и приказал:
— Держись за меня, не робей!
Чего уж тут робеть, когда рядом с тобой такая широкая и надёжная спина. Прямо кит!
Ребята совсем незаметно для себя подружились с этим человеком. Тут же в воде и познакомились с ним. Его звали Родионом. Вернее, Родионом Григорьевичем, но отчество к нему как-то не шло: уж очень он был простой и весёлый, а плавал — ну просто человек-амфибия! Уйдёт под воду надолго и выныривает вовсе не там, где ожидаешь. Никак его не поймать!
— Давай теперь ты ныряй, Саша, а мы тебя будем ловить, — предложил Родион.
Так получилась отличная игра «водяные прятки». Победителем в ней оказался Юра. Самый худой — грудь вдвое меньше, чем у Мити, например, — а удерживается под водой дольше всех. Удивительно.
— Ничего нет удивительного, — сказал Родион. — Ваш Юра — горнист, у него хорошо развиты лёгкие.
А потом Родион показал, как надо плавать стилем баттерфляй. Он сильно загребал одновременно обеими руками и продвигался вперёд — рывок за рывком, как огромный водяной жук, широко раскрывая при этом рот, чтобы захватить побольше воздуха.
Галя Котова смотрела на него во все глаза, а потом сама попробовала, и у неё сразу получилось. Главное — набирала воздух правильно: не задыхалась, не захлёбывалась, не отплёвывалась. В общем, переплюнула всех.
— О-о! Да ты потянешь на разряд, пожалуй, — сказал Родион. — С тобой стоит позаниматься.
Галя даже покраснела от удовольствия. А Лиза Бабкина шепнула Саше:
— Он, наверное, тренер по плаванью.
— Вполне возможно, — ответил Саша.
Глава пятая
СТО ДВОРОВ РАЗДЕЛИТЬ НА СЕМЬ ЧЕЛОВЕК
Когда вылезли из воды и пообсушились на солнце, выяснилось, что все хотят есть. Вмиг достали из мешка сухой паёк — три бутылки кефира, хлеб, сыр, котлеты и пирожки. Всё это разложили на траве, на куске чистой марли, которую выдала для похода Алла Игнатьевна.
У Родиона в рюкзаке оказались бутерброды с толстыми ломтями колбасы и две конфеты «Красный мак». Конфеты, не сговариваясь, отдали девочкам, а всё остальное стало общим достоянием.
— Хороши! — сказал Родион про пирожки. — С вишнёвой начинкой. Кто это печёт такие?
— Тётя Поля. Наша повариха, из «Искорки».
— Из «Искорки»?
— Ну да. Так называется наш лагерь.
— A-а… Отлично печёт. — И Родион с удовольствием съел ещё два пирожка.
Толстяк Митя угощал всех сухими фруктами. У него карманы вечно набиты чем-нибудь съедобным. На этот раз он прихватил с собой весь килограмм сухого компота.
Лиза с серьёзным видом отстранила Митину лапу с черносливом и изюмом.
— Я боюсь заболеть, — испуганно сказала она, хватаясь за живот.
Все, смеясь и перебивая друг друга, стали рассказывать Родиону про докторшу Аллу Игнатьевну, про её лекции о вирусах и про другие лагерные дела, происшествия. Например, про ночное наводнение.
Родион слушал с интересом, внимательно. Задавал вопросы о порядках в «Искорке». А насчёт ручья сказал:
— Его, наверное, можно запрудить. Тогда будет у вас хорошее купанье.
Так незаметно и весело прошёл завтрак.
Над лесом стояла тишина, в небе медленно курчавились и таяли дымные следы самолёта, похожие на облака. Хорошо было на этой поляне, никуда не хотелось уходить.
— Эх, мяч не догадались взять.
— А давайте поиграем в «отчего-почему-как?».
— Это викторина, что ли? — спросил Родион.
— О, мы вас научим! Нужно задавать вопросы. Только о том, что видишь вокруг. Например: какие это облака? Или: какое это дерево?
— Дерево?.. — Родион огляделся. — Ну, хорошо. Задаю вопрос: под каким деревом прячется пограничник во время дождя?
Все сразу примолкли, задумались.
— Под ёлкой, наверное, — неуверенно сказал Саша. — Она самая густая.
— Берёза гуще, — сказала Галя.
— Под клёном, — сказала Лиза.
Юра ничего не сказал. А Митя сказал:
— Н-не знаю.
— Не знаете, — подтвердил Родион. — Пограничник во время дождя прячется под мокрым деревом. Разве не так?
Все расхохотались.
— Ну-у, это нечестно, — сказал Саша. — Надо по-серьёзному спрашивать.
— Хорошо. Ещё вопрос: какие камни лежат в этом озере?
— Мокрые, мокрые! — хором закричали пионеры. — Больше не обманете!
— Опять не знаете. В этом озере нет камней. Дно у него песчаное, вон такое, как те дюны. — И Родион кивнул на дальние золотистые холмы.
А Саша сидел и думал, какой бы такой вопрос задать этому насмешливому Родиону, чтобы он не смог ответить? Саша внимательно оглядел небо, озеро, берёзки, окружавшие поляну… Ага, нашёл!
— Вот! Вот эти берёзки, ведь они все одинаковые, все зелёные, правда?..
— Нет, не все, — перебил Юра. — Вон у той кора какая-то бесцветная и ветки наполовину засохли. А вон и ещё одна такая же.
— Правильно, — сказал довольный Саша. — Вот и вопрос: почему это?
— Может, корни попорчены? — Галя вскочила, подбежала к деревцу.
— Отставить! — крикнул Саша. — Не тебе вопрос задан. — Он посмотрел на Родиона.
Тот поднялся с места, подошёл к берёзке, осмотрел её. Но не корни, а ствол осмотрел и постучал по нему пальцем.
— Вот она, причина.
Пионеры столпились вокруг. На гладкой коре виднелось несколько глубоких круглых дырочек.
— Правильно, — сказал Саша. — Жучок-древоед.
— Нет, брат, не жучок, — сказал Родион.
Пока заинтересованные ребята разглядывали отверстия, он достал из своего рюкзака нож, сильной рукой сделал продольный надрез в нежной древесине и выковырял оттуда металлический шарик, величиной с горошину.
— Дробина! — воскликнул Митя. — Как же она туда попала?
— Охотники, — коротко ответил Родион.
— Теперь деревцо погибнет. Как жаль… — Лиза вздохнула.
— Его ещё можно спасти, — сказал Родион, — вылечить. Бери, Саша, мой нож и делай надрезы, а вы, ребята, выковыривайте дробинки. Только поаккуратней — не портите зря кору и не поцарапайте руки.
Мальчишки сразу же взялись за работу. Вот настоящее дело! Вылечить дерево — это же здорово!! Можно будет рассказать в лагере на вечернем костре и в доказательство предъявить дробины.
— И заметку об этом написать можно будет, — обрадовался Саша-редактор.
Он руководил работой, важно приговаривая:
— Аккуратнее, аккуратнее. Сказано вам, беречь кору.
— А для вас, девчата, будет особое поручение, — сказал Родион. — Вон там, видите, растут ёлки. На них должна быть смола, такая жёлтая, прозрачная. Наберите-ка её побольше. Всё. Задание понятно?
— Понятно!
— Выполняйте.
Родион отдавал команду по-военному, а пионеры выполняли её тоже по-военному — быстро и без разговоров.
Вскоре все дробины — их оказалось девять штук — были извлечены из обеих берёзок, а дырки в стволах залеплены еловой смолой и сверху туго забинтованы марлей.
— Эту марлю надо будет через недельку-другую снять, чтобы повязка не мешала деревьям расти в ширину, — сказал Родион.
