Вупи Голдберг - Трагедия с туфлями
— Ой, я и забыла, — отвечает Тиффани.
Я и капли не завидую дому, в котором живет Тиффани, пусть они там хоть лошадей разводят, хоть крокодилов. В городе у нас на каждом шагу музеи — а что такого познавательного можно найти в пригороде? Единственное, что мне нравится, — ручей, который протекает у дома Тиффани. В этом ручье наверняка можно отыскать множество интересных бактерий.
Я бы с удовольствием их изучала, но пока у меня все равно нет микроскопа, так что и на ручей мне по большому счету наплевать.
Мама спрашивает Тиффани, часто ли она ездит верхом.
— Дважды в неделю, — говорит та. — Иногда я катаюсь на Чемпионе. Он черный с белым. А иногда беру Короля Хэла, он пегий с белой гривой. Ой, у меня же в компьютере есть фотографии, как я на нем скачу, я вам покажу. Занятия стоят сто долларов в час. Мама говорит, что верховая езда полезна для осанки. И еще у меня одна подруга уехала в Англию, а там все богатые играют в поло. Знаете поло, да? В него играют верхом. Может, когда-нибудь я поеду навестить подругу, так что мне нужно разбираться в лошадях. Тогда я смогу смотреть поло и все пойму.
Кажется, мама уже жалеет о своем вопросе.
— Я помою посуду, — быстро говорю я, когда ужин закончен.
— Спасибо, не стоит. Вы идите, а я здесь приберу.
Мамин взгляд говорит: «Постарайся поладить с ней».
Я отвечаю, тоже взглядом: «Может, не надо?»
Мамин ответный взгляд суров и непреклонен: «Надо».
И я вслед за Тиффани плетусь по коридору в комнату.
— Хочешь, я тебе покажу свою одежду? — спрашивает Тиффани.
— Очень хочу, — вру я.
Но вместо того, чтобы открыть чемоданы, Тиффани извлекает из-под них портфельчик, открывает, и… ну, конечно, это классный ноутбук, как раз такой, какой я купила бы себе, будь у меня миллион долларов.
Тиффани нажимает на кнопку и включает компьютер. На экране появляется вереница кадров. Поверить не могу — она всю свою одежду сфотографировала!
— Вот, вот, смотри — это платье мне мама привезла из Парижа, она туда ездила по работе. А это…
Я делаю вид, что смотрю на экран, но на самом деле не слушаю Тиффани. Я так ей завидую, что едва могу дышать. Плевать мне на все наряды мира, но вот компьютер… ах, как бы мне пригодился компьютер!
— Вот это платье — от известного дизайнера. Я его надевала, когда ходила на балет. Тогда давали специальное представление в честь мисс Камиллы Фримен, ты о ней, наверное, не слышала, но она очень знаменитая. Она была первой чернокожей балериной «Балета Нью-Йорка», — и Тиффани самодовольно улыбается.
— Я прекрасно знаю, кто такая мисс Камилла Фримен, — слышу я собственный голос будто со стороны. — У меня есть пара ее балетных туфель. С автографом.
Что я несу? Как-будто какая-то неведомая сила заставляет меня. Что эта сила еще может сказать?
— Правда? — спрашивает Тиффани.
Мысли в голове несутся наперегонки, но рот открывается сам собой еще быстрее.
— Правда.
Тиффани недоверчиво на меня смотрит.
— А где они?
— Дала подруге на время. Она хотела показать их своей маме.
Ну почему я не сказала, что пошутила? Теперь я понимаю, что имеет в виду мама, когда говорит, что кто-то копает себе яму все глубже.
Тиффани прищуривается:
— Я тебе не верю. Покажи!
— Заберу у подруги, когда увижусь с ней, — беззаботно отвечаю я. — Но это не раньше чем в субботу, когда у нас будут занятия в балетной школе. Может, ты к тому времени уже уедешь, — добавляю я, тайком скрещиваю пальцы и молюсь, чтобы мама ее няни поскорее поправилась.
— He-а, я тут по меньшей мере на две недели, — отвечает Тиффани.
— А, ну и отлично, — говорю я. — Тогда я успею их тебе показать.
* * *Той ночью я долго лежу без сна. С моей кровати доносится ровное дыхание Тиффани и посапывание Помпончика. Я все время сползаю с матраса, но спать мне мешает не это.
Зачем я сказала Тиффани, что у меня есть пуанты мисс Камиллы Фримен?
В одной из моих книг по медицине говорится, что в момент стресса организм начинает вырабатывать какую-то штуку под названием адреналин. Адреналин делает человека сильнее или быстрее обычного, чтобы вы, например, смогли приподнять наехавший на старушку автомобиль или убежать от медведя. Правда, в книжке не говорилось о том, что под влиянием адреналина человек может наврать с три короба собственной кузине, но, может, именно поэтому я и солгала?
Так или иначе, а Леонардо бы этого не одобрил.
Глава 4
На следующее утро, когда я просыпаюсь, в животе у меня ком. Я почти сразу вспоминаю, что произошло, а вспомнив, издаю стон и перекатываюсь по матрасу. Может, Тиффани позабудет о туфлях?
В коридоре слышится постукивание собачьих когтей. Открывается дверь, и влетает Помпончик. Он бежит прямиком к моим кроссовкам, лежащим у кровати, и сразу же запускает зубы в левый. Я отбираю у него обслюнявленный кроссовок, и тут в комнату заглядывает мама.
— Ты уже встала? Мы только что сводили Помпончика на прогулку. Давай скорее, нам уже вот-вот уходить.
Я одеваюсь и плещу себе в лицо водой. Тиффани сидит за столом и рассматривает коробку хлопьев так, словно это какая-нибудь инопланетная диковина.
— А наша кухарка всегда готовит мне бекон, тосты и омлет, — говорит она. Сегодня Тиффани одета в футболку с логотипом дизайнера поперек груди, очередные вычурные джинсы и берет. Нет, скажите мне, зачем надевать берет к завтраку?
— Что ж, значит, тебе приятно будет для разнообразия попробовать хлопья, — отвечает мама. Ее голос звучит чуть выше обычного.
Я насыпаю себе в тарелку хлопьев.
— Тиффани пойдет в школу вместе со мной? — спрашиваю я, стараясь, чтобы в голосе не звучал ужас.
— Нет, — отвечает мама, — Тиффани привезла с собой все учебники и, пока меня не будет, останется у миссис Эпплтон.
Миссис Эпплтон — это милая старая дама с нашего этажа. На прошлой неделе она подарила мне маленькую модель человеческого скелета, которая хранилась у нее с тех пор, как сын миссис Эпплтон учился в мединституте. Как-то нехорошо на целый день подсовывать ей Тиффани.
— Меня бы ни за что не отправили в государственную школу, — говорит Тиффани. — Я всегда ходила в частные. Мама говорила, что в детстве вы с ней ходили в государственную школу, и что там не было никаких условий для оптимальной организации обучения. — Она поворачивается ко мне. — Оптимальный — это…
— Бренда знает, что такое «оптимальный», — говорит мама и выходит из комнаты. Я вижу, как она закатывает глаза.
Мама права. Я знаю, что оптимальный — это «наиболее благоприятный и эффективный». Вот Тиффани, например, избрала оптимальную стратегию, чтобы довести меня и получить по голове.
Впрочем, мне есть о чем подумать и без Тиффани. Проклятые балетные туфли! Надо признаться, и чем скорее, тем лучше.
— Тиффани, с туфлями мисс Камиллы Фримен такая история… — быстро говорю я, пока не вернулась мама.
— О, я так хочу их увидеть! — говорит она, аккуратно промакивая рот салфеткой. — Откуда они у тебя?
— Ну, понимаешь… — начинаю я, но Тиффани меня перебивает.
— Знаешь, я так удивилась! Эти туфли — настоящий раритет. Они стоят кучу денег. Никогда бы не поверила, что стану завидовать тебе из-за какой-нибудь вещи!
Она говорит это без ехидства, скорее, как о чем-то очевидном и совершенно естественном. Такая уж она бесхитростная.
Я снова вспыхиваю, и слова признания застывают у меня на губах.
— Вот видишь, а ведь позавидовала.
— Пять минут до выхода! — кричит мама.
— А ты не наливаешь в хлопья молока? — спрашивает Тиффани.
Я и забыла — слишком увлеклась собственными мыслями. Вот, значит, почему мне кажется, будто я опилки жую.
Возвращается мама.
— Бренда, я договорилась с мамой Алекс. После школы она отведет тебя к Эпате, а я заеду и заберу тебя в пять, ладно?
Я улыбаюсь ей с благодарностью. Она ведь могла попросить маму Алекс забросить меня к миссис Эпплтон.
Мама подмигивает.
* * *Учебный год начался вчера, и мистер Торк, наш новый учитель, сразу же расставил парты большим кругом вдоль стен класса. Он сказал, что мы можем садиться, кто где хочет, «за исключением тех, кто пожелает злоупотребить полученной привилегией». Ровно через две минуты привилегией злоупотребил Кевин Фелан — он подложил бутерброд с курятиной на стул Хлои Такер, как раз когда та собиралась сесть. Теперь Кевин сидит рядом с мистером Торком.
Я прихожу в школу чуть раньше обычного, и к приходу Алекс уже сижу за партой.
— Что случилось? — спрашивает она, садясь рядом со мной.
Поначалу я колеблюсь. Терпеть не могу делать глупости, и уж тем более терпеть не могу, когда об этих глупостях узнают другие люди. Но Алекс ведь моя подруга. Я знаю, что этим летом она тоже чувствовала себя очень глупо, когда мучилась с танцем Феи Драже. И я рассказываю ей о том, как солгала Тиффани.
