Ганна Ожоговская - Чудо-юдо, Агнешка и апельсин
Надо было узнать, сколько стоят кирпичи, если их стоимость со дня заказа до дня покупки понизилась, и выразить это понижение стоимости в процентах.
Михал первый сказал: «Готово!» Математик подошел к доске, проверил решение и сказал:
— Недурно.
Михал не знал, что «недурно» на языке пана Гжибовского означало «превосходно».
Так же быстро и успешно Михал решил несколько примеров и, возвращаясь на место, победоносно взглянул на Данку Маевскую. Та быстро опустила голову, но Михал заметил мелькнувшее в глазах девочки выражение досады.
Когда после уроков весь пятый класс столпился в гардеробе у вешалок, Михал, надевая куртку, увидел неподалеку обеих подружек. Гражина окинула его презрительным взглядом и фыркнула.
— Не злись, не злись, — сказал он примирительно. — По-моему, никакая ты не «Чудо-юдо Рыба-кит». Чего нет, того нет. И до Бриджитки тебе далеко. А так ты девка ничего.
— Что-что? Что ты сказал? Какое еще «чудо-юдо»? — ощетинилась Данка, но, заметив, что Гражина повернулась и ушла, последовала за ней и прошествовала мимо Михала с высоко поднятой головой.
Словечко подхватили. Давясь от смеха, хлопая от удовольствия в ладоши, ребята еще долго повторяли: «Чудо-юдо Рыба-кит».
Витек возвращался домой гордый и счастливый, точно к победам своего нового товарища он имел самое прямое отношение.
— Ну и задал ты им перцу! — восторженно твердил он Михалу по дороге. — Теперь эти две задаваки немного поутихнут. А то они круглые отличницы и нос задирают! Нашего брата парня в грош не ставят. Даже успевающих, а таких… — он чуть было не сказал «как я», но вовремя спохватился и добавил: — …середнячков вообще людьми не считают. Ох, и утер ты им нос! Будут помнить!
— Ну! — кратко срезюмировал Михал, выразив в одном междометии все свое отношение к происшедшему.
— Что значит «чудо-юдо»? — стараясь казаться равнодушной, спросила Гражина у Данки, когда они шли домой. — Придумал же! А?
— Откуда мне знать? Но это такой противный парень! Говорю тебе… ужасный тип… просто грубиян, и все…
— Ага, — согласилась Гражина. — И совсем не похож на наших ребят. А какие у него зубы, заметила?
Данка сделала вид, что не услышала вопроса.
«Что он привязался к моим чулкам? — думала Гражина. — Не все ли равно, красные они или черные?…»
Однако назавтра она явилась на занятия в черных чулках, и ее сильно задело, что Михал этого не заметил. Зато Данка перемену заметила сразу и стала внимательно приглядываться к новичку. Да! Безусловно что-то в нем есть привлекательное!
— …а он черк-черк мелом — и решение готово, — рассказывал Витек матери за обедом об успехах Михала. — Задачку решил в два счета. И примеры. Математик даже волосы поглаживал от удовольствия. А Михалу все нипочем!
— Хорошо, что он скромный. Неплохой, видать, мальчик. Делай с ним уроки, он тебе поможет, объяснит, что надо. Он старше тебя и больше понимает, — наставляла сына Петровская.
Глава III
Михал не стал хвастаться дяде своими успехами в школе. Это Петровская рассказала обо всем Чернику и предложила, чтобы ребята вместе делали уроки. Такое предложение польстило Чернику, и он не только согласился, но и починил большой кухонный стол, который хромал на одну ногу.
После обеда ребята сели в кухне заниматься.
— Ну, теперь совсем покоя не жди! — ворчала старуха Шафранец, орудуя спицами. — Начнется беготня туда-сюда. Грязи нанесут, крик подымут… Вот увидишь, Франек! Чтобы на старости лет человек не мог отдохнуть спокойно! Ну и порядки!..
Витек с Михалом сидели за столом в кухне и о чем-то разговаривали. Разговор их был не слышен, потому что обе двери в коридор они закрыли. Любопытная и нетерпеливая старуха Шафранец несколько раз заглядывала в кухню, но так ничего и не услышала.
Михал очень быстро разделался с математикой.
— Ну что, решил? — спросил он Витека.
— Нет еще, — вздохнул тот, покусывая карандаш. — Не знаю, с чего начать.
— Смотри, как у меня, — пододвинул свою тетрадку Михал. — Во! Сначала нужно узнать общую площадь, потом выразить в процентах, потом из общего количества вычесть посевную площадь, и получим непосевную. Смекнул?
— Не-е-е… — откровенно признался Витек. — Не смекнул. А зачем выражать в процентах?
— Чтобы потом узнать, сколько было всего посевной земли. Смекнул?
— Нет, — снова вздохнул Витек. — Неясно мне, объясни еще разок…
Михал внимательно посмотрел на него:
— Я тебе не лампа. И так яснее некуда. Пошевели мозгами! Ты что, тупица, что ли?
— «Тупица, тупица»!.. — обиделся Витек. — Конечно, тебе легче, ты старше меня.
— Ерунда! Когда я остался в четвертом, мне тоже говорили: «Какой умный — второй раз!» А я и в первый раз все понимал. Потому что котелок варит! — Он постучал карандашом по лбу.
— Так ты два года в четвертом сидел?
— Ну, сидел. Чего вылупился на меня?… Ну и что? Я и в пятом остался бы. Директор вызвал маму и предупредил. Вот она меня и привезла к дяде…
— А почему?… — спросил Витек.
— Почему? Глупый вопрос. Попробовал бы ты так. Из школы пришел — берись за работу. Обед свари, дай малышам поесть. Помой посуду. А нарубить дрова, накормить поросенка тоже ведь надо? В доме, брат, всегда работа найдется. То забор починить, то крышу залатать. И все на мне.
— А мать, а отец?
— Мама весь день на заводе. А придет домой, тоже работы хватает: пятеро душ в доме. А отчим — у меня нет отца — лентяй и пьяница. Весь заработок пропивает. А если мама что-нибудь говорит, он орет: «На свои пью!» — и в драку. А я маму бить не давал. Раз я на него кочергой замахнулся. Но он, конечно, сильней меня, — Михал помрачнел, — так меня отутюжил, что я два дня пролежал как неживой. Попробуй тут поучись!
Витек даже онемел. Значит, Геня правду говорил: Михал и с отчимом дрался, и учился плохо…
— А я думал, тебе все под силу, — сказал Витек.
— Нет, не все, — откровенно признался Михал, — но мама говорит, что я в отца пошел. А отец у меня был силач! Вот подрасту… увидит он. Пусть тогда попробует маму тронуть…
— Я про учебу, — пояснил Витек.
— Ах, про учебу. Я в математике силен. Сразу все соображаю. Два раза объяснять не надо. — Он посмотрел на Витека с превосходством. — А по другим предметам… так себе.
— Тут весь день твой, сиди да занимайся…
— Ты что! Весь день? Зачем?
— Как — зачем? Надо же учиться… — Витек никогда не разговаривал на такие темы, и ему не хватало слов. — Ну, все же учатся. Нельзя же без образования…
— Ну, школу-то я как-нибудь кончу! Подумаешь, сидел в четвертом два года. Велика важность. Устроюсь на работу, буду деньги зарабатывать. Вон отчим никаких школ не кончал, а денег загребает будь здоров! Только пропивает все, собака!
— Михал, да ты что? — Витек с опаской оглянулся на дверь.
— А что? Неправда, что ли? А что бы ты сказал, если бы твой отец так?…
— Мой папа все деньги маме отдает, — с гордостью заявил Витек. — У нас мама деньгами распоряжается.
— А он ничего не давал. Иногда какую-нибудь ерунду купит малышам, и все. А командовать любил: «Это сделай так, то сделай так!» А я ему — фигу. Это дом моего отца. Чтобы мной командовали? Черта с два!..
Видя, что Михал собирает учебники, Витек удивленно спросил:
— А остальные уроки? Еще польский и география. Я думал, мы все уроки будем вместе делать…
— От кошки рожки видал? Ну, и меня здесь больше не увидишь сегодня. Письменные поневоле приходится делать, а по остальным как-нибудь выкрутимся.
Витек с сомнением покачал головой.
— А что, у вас в школе не подсказывают? — Михал широко улыбнулся. — Неужто ты меня не выручишь в случае чего?
— Подсказывают, конечно… я выручу… — Витек снова с опаской оглянулся на дверь. — Но если учитель заметит, знаешь, что нам будет?
— Я тебя научу подсказывать так, что только держись! Отличный способ. Я сам придумал. Ну, пока, зубрила! Тетрадку по математике оставляю, можешь сдуть задачку. Но с условием: поможешь мне потом по письму… а то эти сочинения — смерть моя! Не люблю придумывать всякий вздор.
— А что… что ты теперь будешь делать? — спросил робко Витек.
— Как — что? Глупый вопрос. Вся Варшава моя! Должен же я познакомиться со столицей, а? Привет пай-мальчикам!
Нет, пай-мальчиком Витек не был. Знал он, что такое подсказка, что такое списывать, что такое убегать с уроков. Последнее, правда, чисто теоретически.
Ну и Михал! Витек только теперь облегченно вздохнул. Все время ему было не по себе. Как это Михал на отца, то есть на отчима, руку поднимает? Как он на второй год не боится остаться? И уроки решил не учить… Совсем, видно, ничего не боится!.. И сильный! А так, в общем, неплохой парень. Болтает он все! Учиться-то ему все равно придется. Надо же будет показывать дяде дневник с отметками.
