Гудрун Мёбс - В школу! - кричат бабушка и Фридер
Фридер тяжело дышит. Вот наконец и детская площадка! Он сразу замечает: на горке никого нет. И бабушки нет — ни на горке, ни внизу, на траве. Только малявки ковыряются в песочнице, а на скамейках сидят их мамы и болтают друг с другом.
От быстрого бега Фридер еле дышит. Так быстро он ещё никогда в жизни не бегал. Но где же бабушка? Фридер крутится юлой… Где же она? Она не звала его? И спасать её не надо? Ему это всё приснилось, что ли? Вот он уже здесь, а бабушки нет! Она исчезла, навсегда… Фридеру нехорошо.
В животе у него делается так странно, как будто булочки и мюсли, съеденные за завтраком, хотят вырваться обратно…
— Бабушка! — кричит Фридер в отчаянии и хватается за живот. — Ой, меня сейчас выр…
Но противное слово, которое так не любит бабушка, он не договаривает. Потому что булочки и мюсли снова улеглись на своё место. Фридер глубоко вздыхает и сглатывает… Вон там, на самой последней скамейке под кустом сирени, там сидит его бабушка!!! За спиной у неё ранец, в руках — подарок первокласснику, целый и невредимый, а сама она… спит! Крепко и сладко, и от её храпа качается сирень.
Фридер ухмыляется. Комок в горле исчез, воздух теперь свободно проходит и заполняет Фридера, как будто он воздушный шарик. Вот же она, его бабушка! Целая и невредимая.
— Ох, бабушка! — кричит Фридер и бросается ей в объятия. — Ох, как ты меня напугала, ба!
— Ха! — вскрикивает бабушка, протирая глаза. — Что, школа уже началась, внук?
— Не-е-е, бабушка, — шепчет Фридер и уютно устраивается у неё на коленях. Прямо на подарке первокласснику!
Бабушка, милая! Она снова с ним. Она же так ему нужна!
— Мальчик мой родной, — говорит бабушка, зевая, и чмокает Фридера в щёку. И снова зевает.
Фридер тут же слезает с бабушкиных колен. Надо идти, а то бабушка чего доброго опять заснёт. Вот будет номер!
Вдруг у Фридера широко открываются глаза. Вон там, вон там! Откуда ни возьмись вдруг набежало много народа. Там и дети есть! Фридеру делается щекотно в животе… Детей много, просто толпы, и все с ранцами и фунтиками. Школа!!! Она сейчас начнётся, все дети уже собрались, только его ещё нет.
Фридер хватает ранец и фунтик и взволнованно кричит:
— Бабушка! Мы опаздываем!
Но бабушка уже на ногах, и они торопятся к школе. Бабушка отдувается, Фридер тяжело вздыхает.
Детей так много, и все незнакомые… Этого он не ожидал.
— Бабушка! — шепчет Фридер и хватается за бабушкину руку. — Кажется, у меня в животе муравьи, они там ползают и щекотятся.
— У меня тоже! — бабушка тяжело дышит и вытирает пот со лба. — Но тут уж ничего не поделаешь!
Фридер замедляет шаг. Столько детей, а он никого не знает, совсем никого. А может, и не хочет знать. И они его, наверное, тоже!
Ранец вдруг стал опять таким тяжёлым, и смятый подарок первокласснику совсем не похож на другие фунтики.
— Бабушка! — шепчет Фридер и тянет бабушку за руку. — Бабушка, а давай мы сейчас пойдём домой. В школу можно прийти попозже.
— Ещё чего! — говорит бабушка и тянет Фридера дальше. — Школьник есть школьник, он идёт в школу, вот прямо сейчас. Ты же сам этого так хотел!
Фридер смотрит исподлобья, кивает и шмыгает носом. Бабушка права, как ни крути. Но всё равно — у него из глаз вот-вот польются слёзы…
— Милый мой мальчик, послушай меня, — говорит бабушка и вытирает Фридеру нос. — Я же с тобой. Разве я оставлю своего внука одного? Это же просто смешно!
Фридер облегчённо вздыхает и крепко цепляется за бабушкину руку. Бабушка будет с ним! А раз она так сказала, значит, так тому и быть.
И вот в пёстрой толпе детей, между мамами и папами, дедушками и бабушками, дядями и тётями, Фридер с бабушкой рука об руку входят в широко распахнутые школьные двери.
Классная комната празднично украшена. Фридер восторженно озирается. Она огромная, на окнах — улыбающиеся клоуны, на стенах — пёстрые бабочки и большущие цветы. Это очень красиво!
В классе стоят маленькие стульчики и столики, много-много. Такого у них с бабушкой дома нет. Дома на кухне Фридер сидит в точности как бабушка, за нормальным столом на нормальном стуле. И в детской тоже. Он и не знал, что детям нужны маленькие столы и стулья.
На передней стене класса — огромная зелёная доска, чисто-пречисто вытёртая. У неё такой вид, как будто она только того и ждёт, чтобы кто-нибудь прямо сейчас начал рисовать на ней разноцветными мелками. Вот здорово!
А перед доской стоит худенькая молодая женщина в кружевной блузке.
У неё такая милая улыбка! И такие чудесные длинные золотистые волосы. Совсем как у принцессы из книжки со сказками, которую бабушка иногда читает Фридеру.
Принцесса встряхивает золотыми локонами и повторяет:
— Добро пожаловать, добро пожаловать, мои дорогие! Дети, занимайте, пожалуйста, места впереди, на стульчиках, а взрослых я прошу пройти назад.
Такого принцесса из сказок не говорит! Но Фридеру ясно: принцесса не настоящая. Это учительница. Его учительница! И всех остальных детей тоже.
Ну и суматоха вокруг! Все хихикают, верещат и немножко толкаются, каждый выбирает себе стульчик. Взрослые протискиваются в конец класса, они тоже улыбаются и верещат. Но толкаться не толкаются. Фридер давно выпустил бабушкину руку, он бросается вперёд, в первый ряд. Вот где он хочет сидеть — рядом с учительницей-принцессой и чудесной зелёной доской. На маленьком стульчике сидеть очень удобно, он как раз по размеру фридеровой попы. Ранец очень удобно устроился под столом, а фунтик — на столе.
Фридер, довольно улыбаясь, оглядывается. Все первоклассники расселись рядами друг за другом, ранцы стоят под столами, на столах лежат фунтики. Всё как у него. Он всё сделал правильно. Быть школьником совсем не сложно, он всегда это знал. Многие мальчики и девочки машут, повернувшись назад, своим мамам и папам, дядям и тётям, бабушкам и дедушкам… Фридер тоже хочет помахать. Он встает и машет — обеими руками. Но бабушка, которой он машет, вовсе не там, в конце класса — она тоже здесь, рядом с внуком. Аккуратно расположилась на малюсеньком стульчике, аккуратно положила шляпу и сумочку на столик. Фридер сияет! Бабушка рядом с ним, это ещё лучше, чем махать ей, стоящей сзади, это ведь так далеко.
— О! — говорит учительница и улыбается бабушке, как улыбаются настоящие принцессы. — О, кто же это передо мной? Первоклассница, которая немножко старовата для школы?
Дети тут же начинают хихикать, взрослые смеются, а Фридер возмущён.
Это что же, все смеются над его бабушкой?
Учительница хлопает в ладоши.
— Тише, пожалуйста! И прошу, освободите сзади один стул для нашей уважаемой фрау бабушки!
Фридер затаил дыхание. Что сделает бабушка? Уйдёт в конец класса, куда отправляет её учительница?
— И не подумаю! — говорит бабушка. Она сидит на стульчике как ни в чём не бывало. — Я остаюсь здесь, рядом с внуком, и точка! Вы меня поняли?
Все опять зашевелились и зашушукались. Первоклассники и первоклассницы вытягивают шеи, стараясь получше рассмотреть бабушку и Фридера. Почему ему можно сидеть возле бабушки, а им возле своих мам, пап, дядей и тётей — нет?
Взрослые перешептываются. Уважаемая бабушка права. Им бы тоже очень хотелось сегодня, в этот торжественный день, сидеть рядом со своими детьми!
Учительница хватается за голову. Такого в её классе никогда ещё не случалось. Что же теперь делать?
Петь! Да-да, надо срочно спеть какую-нибудь песню! Так она всегда делает в первый школьный день. Тогда все наверняка успокоятся. Какую-нибудь простенькую песенку, которую все знают. Учительница хлопает в ладоши и звонким, как колокольчик, голосом поёт:
— «Десять маленьких утят, десять маленьких утят»… Все вместе, пожалуйста!
Вот скукотища! Это ж песня для младшей группы детского сада! Кто-то фальшивит, кто-то бормочет слова себе под нос. Другие морщат нос и вообще молчат. Только взрослые послушно вторят учительнице…
Бабушка вдруг встает, как раз после первого куплета недружной песни, и громко объявляет:
— Это ерунда! Мы с внуком умеем петь гораздо лучше, да, внук?
Фридер кивает и ухмыляется. Учительница не успевает и слова сказать, как бабушка и Фридер уже стоят у доски, держась за руки, и хором поют припев:
Надо милым бабушкам детство возвратить,
Ведь они утята, им в школу хочется ходить!
Фридер поёт тоненьким голоском, а бабушка — басом. Припев получился до того удачным, что они исполняют его ещё и ещё раз — про пап, мам и дедушек. Все ребята визжат от восторга, подпрыгивают на стульчиках и поют во всё горло. Взрослые утирают слёзы смеха и тоже подпевают. Стены в классе ходят ходуном!
Потом взрослые начинают аплодировать. И дети тоже.
Раскрасневшийся Фридер сияет. Бабушка, усмехаясь, крепко сжимает ему руку. Фридер склонился в поклоне, очень глубоком. А бабушка присела в книксене. И даже почти совсем не пошатнулась.
