А. Валевский - Наследники Тимура
В шуме аплодисментов и криков «ура» оркестр заиграл тимуровский марш. Его подхватили десятки голосов. И хотя мотив был старый и не ахти какие слова, — песня всем понравилась.
Когда в зале все успокоились, вышел Костя Широков. Ему было поручено объявить программу вечера. Костя не обошелся без своих «трах-бах», чем немало повеселил аудиторию.
После перерыва показали два ленинградских киножурнала, потом был концерт самодеятельности, а в заключение, конечно, состоялись танцы.
Силаевский оркестр играл с таким веселым подъемом и воодушевлением, что многим захотелось танцевать. Толя то дирижировал оркестром, то сам играл на корнете. Его круглая румяная физиономия от усилий и оживления стала совсем пунцовой.
Гриша Буданцев отозвал его, и они вышли во двор.
— Вот, друг мой, Толя! Как все хорошо! Правда? — весело обнял Буданцев товарища.
К ним присоединились Коля Демин, Бунчук и другие ребята.
Подбежала Аня Баранова и Наташка.
— Осуществилась наша мечта! — сказал Буданцев и показал на светящиеся буквы над входом. — За последнее время я часто видел во сне эти надписи.
Наташка не отрываясь смотрела на него. Он поймал этот взгляд, и она тотчас смущенно воскликнула:
— Ой! Посмотрите, — какое красивое небо!
И все посмотрели на изумрудное небо — этот первый предвестник белых ночей. В нем зажигались и мигали ясные майские звезды.
Так проходили будни
Девочки готовились к экзаменам сообща. Собирались то у Ани Барановой, то у Наташки. У нее теперь тоже была отдельная комната, — старшая сестра уехала на освоение целинных земель. Романтика этого героического похода комсомольцев увлекла Наташку. Она представляла себя в мечтах осененной каким-то сказочным успехом, о котором заговорили все и даже написали в газетах. Но что это мог быть за успех такой, — она не знала… Может быть, рекорд никому не известной трактористки, вспахавшей неисчислимые гектары целины. Или… А вот что «или»? Словом, очень отличилась чем-то Наташка — первогодка-комсомолка. Все обратили внимание и, в частности, конечно, Гриша Буданцев. Он узнал об этом из газет или по радио. И так стал досадовать на себя: «Как, это та самая Наташка, на которую я дико наорал? Назначил свидание в клубе ровно на шесть часов вечера, а пришел неизвестно когда. И она, перечитав все газеты и журналы, ушла. Может быть в слезах, и навсегда. Ах, она такая красивая, умная и энергичная! Как я раньше не заметил?!»
Но предаваться мечтам особенно долго было нельзя. Предстояли трудные экзамены за семь классов. Русский устный надо было сдавать за пятый, шестой и седьмой классы. Очень пугала Наташку письменная алгебра.
— А я геометрии боюсь, как огня! Смертельно! — восклицала Люда Савченко, зябко поеживаясь, словно от озноба.
Она рассказала, что Лиза Гречик и Тамарка Болтина заготовили к экзаменам целую кучу разных талисманов. Тамарка умудрилась даже зашить в подкладку туфли на самых пальцах серебряный полтинник. Где только она его достала? А Лиза Гречик собирается тащить билеты левой рукой, стоя на левой ноге, зажмурив левый глаз и приговаривая какие-то дикие слова: «Цыр-быр-ма-царыр!»
Девочки занимались по три — четыре часа в день, а потом бежали в клуб.
При входе их неизменно встречал какой-нибудь дежурный мальчик с повязкой на рукаве. Он приветливо открывал дверь и говорил: «Добро пожаловать!»
В клубе стоял шум. Любители домино с ожесточением и восторгом выбрасывали на стол кости, в углу трое ребят мастерили модель крейсера «Аврора». Над головами моделистов то и дело мелькал, пролетая, мячик настольного тенниса. Только в комнате-читальне было тихо. Чуть слышно шелестели страницы книг и журналов, а любители шахмат с безмолвной сосредоточенностью поражали друг друга хитроумными ходами. Библиотекой ведал Вася «синий». Книг было много. Приходилось посиживать над составлением описи и каталога.
Подготовка к экзаменам несколько задержала кружковую работу. Но все обязанности были уже распределены. Заведующим клубом единогласно избрали Игоря Бунчука. Костю «трах-бах» — комендантом. Всей художественной частью ведали Аня Баранова и Толя Силаев. Саша Кудрявцев — техническими кружками. Вышел первый номер клубной стенгазеты «Красная звездочка». Главный редактор — Тося Пыжова. Она же была введена и в состав совета клуба. По субботам ребята из звена «содействия технике» показывали кинокартину, а так обычно работал телевизор. На июнь месяц был составлен интересный календарь: встреча с бывшим командиром крупного партизанского соединения, шашечный турнир, выезд на яхтах по взморью, футбольный матч против сборной команды района, воскресный концерт-утренник: «Малыши-дошкольники в гостях у тимуровцев» — и даже двухдневный туристский поход, под девизом: «Наша первая встреча с лесом и речками».
Гриша Буданцев не оставлял без контроля деятельность клуба, хотя его ближайшие помощники — Силаев и Бунчук — вполне справлялись самостоятельно.
Игорь очень гордился своим новым назначением и проводил в клубе все свое свободное время. С ним очень подружились Котька и Минька. Они были заняты организацией при клубе кружка любителей парусного спорта, и Бунчук их всячески поддерживал:
— Кройте, ребята! Хорошее дело! — говорил он. — Только не утоните на ваших швертботах.
— Ничего, Витя Гуляев всех спасет! — смеялся Котька.
Он тоже был увлечен клубными делами и жалел, что закадычный друг его — Боцман — «пропал ни за понюх табаку».
— Боцман вернется! — сказал ему как-то Игорь. — Я имею от Клавдии Петровны самые обнадеживающие сведения.
И Боцман, верно, вернулся.
Однажды Игорь играл с ребятами на маленьком настольном бильярде. В окно он увидел, как по двору ступает мешковатая фигура, размахивая длинными руками.
Игорь выскочил во двор с кием в руке.
— Привет, Боцман! — крикнул он громко. Мешковатая фигура обернулась.
— Привет!
— Не хочешь ли сыграть партийку на бильярде? Боцман покосился на кий.
— А где?
— Да здесь, в клубе.
Боцман поднял глаза и увидел сверкающую надпись над входом.
— «Клуб школьника», — прочитал он и, тряхнув плечами, сказал: — Я пока еще не школьник, но любого обставлю. Идем!
Часа полтора он играл, меняя одного партнера за другим, оставаясь победителем. Потом ребята предложили ему осмотреть клуб.
— Айда! — сказал Боцман. — Потопали…
Его повели через комнаты для кружковых занятий. Каждый старался показать то, что казалось ему наиболее важным: юннаты — свой комнатный сад, спортсмены — гимнастические снаряды, любители музыки — гитары, домры и балалайки.
Боцман одобрительно кивал головой и все трогал руками. На мандолине он даже немножко потренькал, словно хотел оценить качество инструмента.
В библиотеке-читальне Боцман долго стоял перед репродукцией «Зимней канавки», почесывая голову, но ничего не сказал и пошел дальше. Удовлетворенные его вниманием, экскурсоводы повели Боцмана в зрительный зал.
* * *В этот же день был созван экстренный совет штаба отряда. Разговор шел о Боцмане. На совете впервые присутствовала Клавдия Петровна. Она сообщила ребятам, что, по настоянию милиции, Боцмана приняли в ту же, школу, в которой учатся Толя Силаев, Игорь Бунчук и другие тимуровцы.
— Отныне, — подчеркнула Клавдия Петровна, — Леонид Рогачев — член вашего коллектива. Всем отрядом вы взяли его на поруки. Это смелый, но очень ответственный шаг. Теперь вам надо хорошо продумать, ребята, как изменить злую судьбу этого парня, как сделать его настоящим человеком…
Заседание совета штаба продолжалось долго. Боцман ничего об этом не знал. Виктор Гуляев, Минька и Котька увезли его в яхт-клуб на Крестовский остров.
В этот вечерний час Финский залив был чист и ясен. Солнце прочертило по взморью сверкающие водяные дороги. Они уходили вдаль, к горизонту, и по ним, провожаемые криками чаек, неслышно скользили белые паруса.
Минуты перед разлукой
У вагона № 6 скорого поезда «Ленинград — Москва» собралась большая группа провожающих. Даже клуб в этот вечер опустел; были брошены все игры и занятия. Остался один дежурный.
Девочки пришли с подснежниками и фиалками.
Аня собрала цветы в один букет и, передавая Грише, слегка стесняясь ребят, сказала:
— Не забывай нас!
— Что ты? Разве я могу забыть своих друзей!
Он оглядел окружавших его ребят долгим ласковым взглядом. Ему хотелось сказать: «Я вас очень люблю всех! Мне так невыносимо грустно расставаться с вами. Или садитесь вместе со мной в вагон, или я сейчас выйду с вами на Невский и никуда не поеду!»
Эти тягостные минуты разлуки были для Гриши тяжелы и обычные слова прощания: «Пишите! Не забывайте!» — не выражали его истинных чувств. Поэтому он просто протянул вперед руки, схватил Толю Силаева, крепко обнял его, Игоря, Костю, других ребят… Подошел к Ане.
