KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Детская проза » Сергей Иванов - В бесконечном лесу и другие истории о 6-м «В»

Сергей Иванов - В бесконечном лесу и другие истории о 6-м «В»

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Сергей Иванов - В бесконечном лесу и другие истории о 6-м «В»". Жанр: Детская проза издательство -, год -.
Перейти на страницу:

Но ведь долго так вылежать невозможно. Если б во сне — другое дело, хоть всю ночь можешь не шевелиться. Она поборолась с собою ещё некоторое время — нет, никак не получается!

Открыла глаза — прямо на неё смотрела Татьяна Сергеевна.

— Доброе утро. Давно не спишь?

На мгновение Люда смешалась. Но взяла себя в руки, не стала врать. Спросила с улыбкой:

— А как вы узнали?

— Лицо у тебя было такое, знаешь… слишком напряжённое.

Татьяна Сергеевна попыталась изобразить Людино выражение. Ничего, конечно, у неё не получилось: слишком Люда была девочкой и слишком она сама была старой женщиной. Вышло только смешно. Люда невольно засмеялась, и Татьяна Сергеевна засмеялась обе звонко!

— Ну, вставай, времени без малого полдевятого!

Да, такое уж обманное ленинградское утро. Здесь с осени до весны дни коротенькие. Утро и вечер проходят в ночных потёмках. Первый свет пробрался в их окно только в десятом часу.

Зато летом в Ленинграде, говорят, белые ночи: пусто, как ночью, а светло, как днём. Весь город словно залит невидимой прозрачной водой. Так сказала ей Татьяна Сергеевна. И Люда очень ясно представила себе это.

— Ты в июне ко мне приезжай.

— Спасибо!

* * *

А писала она уж совсем странную вещь — Людин план на сегодня: как доехать до Эрмитажа и куда там пойти.

План был подробный, но в то же время недлинный, уместился на одной страничке. Люда сразу вспомнила такие же отцовские планы, хорошо знакомые ей и похожие на этот. Значит, вот откуда папа… Так странно было думать, что отец её тоже что-то перенимал. Да ещё у кого? У Татьяны Сергеевны. Опять Люде бросилась в глаза бедная неудачливость этой комнаты… На допотопном столе, на белой, сто раз стиранной скатерти, лежал план, удивительно похожий на отцовский. Даже почерк чем-то был похож. Например, Люда сразу узнала букву «д». Отец писал её так же, как Татьяна Сергеевна, хвостом вверх.

Они позавтракали яичницей, выпили по чашке крепкого чая, и Люда отправилась выполнять план.

…Она знала, что Эрмитаж большой. Если человек будет в каждой его комнате жить по одному дню, то понадобится вроде года три, не то четыре (эти странные сведения она вычитала однажды из странички календаря).

Но Эрмитаж оказался куда огромней, чем она думала. В нём человек терялся мгновенно, как и в самом Ленинграде. Небывалые толпы народа кочевали из зала в зал. Группы с экскурсоводами впереди двигались быстро и целеустремлённо, напоминая троллейбусы или трамваи… в общем, городской транспорт. Отовсюду слышалась иностранная речь. Бородатые и длинноволосые личности неподвижно стояли посреди залов, словно памятники или фонарные столбы. Одна раздевалка тянулась, наверное, на целый километр. И везде люди, люди, очереди, толкучка, звяк оброненных номерков.

И каким же спасением оказался для неё этот листок. «У главной лестницы, не поднимаясь, иди направо. Если интересно — Египет, Вавилон и другой древний Восток. Обязательно: Древний Рим и Греция. У входа в зал бюст Антиноя».

Мраморное лицо, широкие мраморные плечи, мускулистая грудь. Люда стояла перед скульптурой и никак не могла понять, в чём дело. Может быть, из-за того, что лицо у него очень красивое, она никак не может уйти?.. Сразу ей стало неловко. Она оглянулась — никто не обращал на неё внимания: стоишь, ну и стой себе, пожалуйста. Здесь вообще было сравнительно немного народу. Все почему-то, как сговорясь, из вестибюля шли по парадной лестнице вверх, где висели картины.

Антиной… Так и не поняв, в чём дело, Люда ушла к другим скульптурам, потом вернулась опять. Могучий красавец. На одну секундочку он задумался — может быть, на пиру, а может, после пира, присев на край… чего там — ложа?.. И вдруг ещё невидимая ему самому проступила на его лице какая-то тайная печаль: то ли недуг, то ли ещё что… Вот это и сумел поймать художник. И оставил навсегда. Прошло уже больше тысячи лет.

Что же здесь такое, думала Люда, что такое?..

* * *

Она ходила по Эрмитажу, по задумчивым его, молчаливым залам — таким раззолоченным и сверкающим, но в то же время таким серьёзным и строгим. Тысячи картин, скульптур, ваз, разных других замечательных вещей проплывали перед её глазами. И всего этого, конечно, нельзя было удержать в памяти. Любой человек, каким бы внимательным он ни был, утонул бы здесь, как муравей в меду. Но вот Люда, школьница шестого класса, не тонула. Она плыла от островка к островку по маршруту, который для неё составила Татьяна Сергеевна.

Она пыталась, конечно, не поверить своей наставнице, но очень быстро почувствовала, что буквально утопает (тогда-то и пришли ей в голову слова: «Как муравей в меду»). И поскорее вернулась на последний остров, с которого так легкомысленно сбежала… Так получилось, что этим островом была картина Рембрандта «Возвращение блудного сына». Люде оставалось только покачать головой. Может, и это Татьяна Сергеевна тоже сумела продумать?..

И поплыла дальше по бездонному эрмитажному морю. И всё время, до конца её путешествия, рядом с нею была Татьяна Сергеевна — очень старая женщина, которая сама уже не могла так долго ходить, как нужно посетителю Эрмитажа. Но зато в голове своей она держала весь этот огромный мир, все тысячи его залов. Сидя за бедным своим столом с застиранной белой скатертью, могла бродить по лестницам и длинным коридорам. («А бесценные вещи вообще достаются нам даром!») Думать: «Пойду-ка я взгляну на пейзажи Коро».

Неужели это всё правда? И на самом деле она так может? Люда и верила себе и не верила. Но в руках она держала листок, исписанный серьёзным разборчивым почерком, чем-то похожим на почерк её отца и… господи!.. чем-то похожим на её собственный почерк!

А по стенам напротив неё висели могучие деревья, буйно разросшиеся кусты — тёмно-зелёные и коричневатые, наверное, от заката. Они все уже давным-давно были срублены или засохли сами — ведь столько лет прошло. Но они остались жить, потому что их увидел когда-то великий французский художник Коро.


Домой она отправилась не в автобусе, а пешком, по пути, известному ей со вчера. Через весь Невский проспект до Московского вокзала, мимо Исаакия, что стоял чуть в стороне и тяжеловесно сверкал огромным золотым куполом в бледном ленинградском марте. Мимо Казанского собора, где в скверике за низкой оградой стояли два знаменитых полководца — Кутузов и Барклай де Толли. И дальше, дальше по гранитным мостам через ленинградские речки и каналы. Мимо громадных и прекрасных домов, ставших ей уже почти привычными. Мимо самого большого в Ленинграде магазина, который странно назывался Гостиный двор. Мимо станций метро — неведомого ещё подземного мира, в который пока страшно было спускаться. Надо у Татьяны Сергеевны спросить…

И всю дорогу, весь этот почти час, Люда думала о Татьяне Сергеевне — очень старой женщине, которая будто ничего не добилась в жизни, не стала никакой знаменитостью. И всё же добилась!

Чего?

Люда не могла себе ответить на этот вопрос. Но было что-то в ней необыкновенное… Люда вспомнила, как старалась вчера её переспорить, не дать себя в обиду. А Татьяна Сергеевна тоже, наверное, хотела что-то ей сказать, что-то важное. Но что?.. Люда ведь её и слушала-то кое как. Брала только то, что нужно было для хороших ответов в споре.

Может, так теперь и не узнаю никогда! И главное, что обидно — из-за себя самой. Папа спросит: «Ну? Понравилась ли тебе Татьяна Сергеевна?» А я буду стоять и молчать.

* * *

Ленинградские сумерки набежали и сгустились как раз в те минуты, когда Люда подходила к дому на улице Восстания. Могучий атлант был виден ей уже смутно, уже сквозь пыль и паутину быстрого вечера. Люда так и не сумела рассмотреть, свисает с каменной бороды сосулька или нет. А утром она про эту сосульку вообще забыла.

Дверь ей открыла Вера Николаевна, та самая женщина, которая так странно не договаривала предложения.

— Ты раздевайся — и на кухню… — говорила она. — Там мы… И Татьяна Сергеевна тоже…

Это был опять «зимний двор»… Там, человек пять или шесть пили чай, в другом углу парень с наколкой во всю руку провёртывал мясо и читал газету. Толстый доминошник грузно сидел на стуле и курил, пуская паровозную струю дыма в высокий потолок. Молодая женщина стояла у плиты над шипящей сковородкой. Кому-то, может, показалось бы здесь тесновато. А им — нет.

— Люда! А ну-ка иди скорее сюда! — громко сказала Татьяна Сергеевна.

Она сидела за столом, где пили чай. Возле неё, словно знак власти, высился очень большой блестящий чайник, каких Люда в жизни своей не видела. Наверное, старинный.

Пили чай, аккуратно цепляя ложками варенье из разнокалиберных вазочек, и разговаривали кто о чём. Такие разговоры обычно бывают просто от покоя и хорошего настроения.

— День рождения? — спросила Люда тихо.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*