Софья Андреева - 77 бантиков на одной голове
Элис даже не заметила, что сзади неё кто-то остановился. Увлеченная наблюдением за окном вагончика, она вся превратилась во внимание. Она ловила каждый шорох, каждое движение за окном. Когда чья-то рука мягко легла на её плечо, она не то чтобы испугалась, просто вздрогнула. Ведь её окружали только друзья, и здесь она в безопасности, подумала она, поворачиваясь.
Увидев того, кого меньше всего ожидала, Элис открыла рот но ничего не смогла произнести. Ноги её ослабели, и предательски подогнулись. Так как рот был открыт, то надо было что-то все-таки сказать.
— Здравствуйте, — только и придумала Элис и глупо улыбнулась биологу-зоологу.
— Оригинально. Это вы специально по ночам бродите, что бы здороваться со мной?
Элис утвердительно кивнула. Конечно же, это было неправдой. Просто толстяк появился так неожиданно, что Элис ничего не могла толком сообразить.
— Может у вас другие планы? Ну например спасти зверей из зверинца моего брата?
Элис густо покраснела, и приготовилась плакать. А что ей ещё оставалось делать. Ее приключение провалилось со страшным треском, не успев даже начаться. Подул небольшой ветерок. Ветка березы склонила свою искривленную узловатую ветвь и ласково коснулась головы девочки, словно поддерживая её в трудную минуту. Элис вздохнула и немного воспряла духом.
Борис, так и не дождавшись, когда эта маленькая девочка расплачется, разочарованно вздохнул. Было бы приятнее, если бы она струсила, бросилась наутек, тогда её можно было, например, взять в заложники. Но ничего не попишешь, придется поступить по-другому.
— Я, между прочим, согласен с вами. Я давно уговариваю брата освободить их. По-моему это жестоко. — Лицемерие Бориса достигло апогея. Он властвовал над ситуацией, и ему это нравилось. Зови свою подругу с бантами, бабульку с крыши, толстозадого, да с дверей снимите часовых. Будем вести переговоры.
Элис ошеломленная услышанным, громко крикнула.
— Кикирилла!!!
Через минуту раздался шорох, и из под кустов выполз Кедр… Скрестив руки на груди, он поджал губы, как бы стараясь удержать словесный поток и хмуро уставился на толстяка. Тут же появилась Кикирилла. Она так торопилась, что нечаянно зацепилась одним из бантов, и опрокинулась навзничь. Кедр вовремя поддержал её.
— Совсем одичали в дебрях, — довольный промахом девочки злобно улыбнулся Борис, и тут же исправился. В фальшивом радушии он распахнул руки и громко поприветствовал всех присутствующих.
Глава 20
Хитрость Бориса
— Я не поверил своим глазам, когда вас увидел. Искренне и чистосердечно заявляю вам, что я полностью с вами согласен. И пока моего брата нет, я помогу вам. Сейчас, только схожу за ключами, — толстяк направился, было к вагончику, но тут же остановился, щеки его вспыхнули, глаза сверкнули, секунду помедлив, он нарушил тишину. — Это конечно хорошее дело освобождать животных, но тогда пострадает мой брат. А он так любит животных!!! Ну, прямо больше денег. Он страшно огорчится, когда обнаружит пустые клетки. Я думаю, вы этого не допустите
— Как же нам быть? — насторожилась Кикирилла.
Борис ожидал этого вопроса, и ответ был готов заранее. Пытаясь не выдать себя, он театрально задумался, поковырял землю носком растоптанного ботинка, глаза его презрительно сощурились, и он задумчиво протянул
— Ну, я даже и не знаю. Очень сложный вопрос. Может, подарите сувенир какой-нибудь, на память.
— Сувенир?! — удивилась Кикирилла. — Какой?
— Я знаю, — встрял в разговор Кедр. — Бобр из корней деревьев вытачивает замечательные фигурки. Так здорово получается. Ночью увидишь, всю жизнь спать не будешь. У него есть разные: большие, маленькие, уродливые, и так себе.
— Это, конечно, все замечательно, — напрягся толстяк, — но мне хотелось чем-нибудь удивить братишку, необычным, неожиданным, например таким же камешком, который вы отдали за меня Ядигиде.
— Это что за камень? — воскликнул Кедр, и захлопнул дверцу на груди, которую так не вовремя открыла кочка, пытаясь посмотреть что, творится в мире.
— Да это Алмаз Лысой горы, — Кикирилла тут же успокоилась, и стала завязывать свои бантики.
Борис не получив ответа позеленел от злости. Он весь трясся от напряжения. Как он ненавидел эти паршивые бантики, — ну чего ты медлишь? Борис закатил глаза, мысленно успокоил себя, уговаривая сдержаться, не взорваться, не нарушить иллюзию задушевной беседы. Скулы свело судорогой. Все таки нервы не выдержали и он с трудом расцепив зубы спросил. — Ну и как же насчет сувенира?
Кикирилла в этот момент закончила с прической и теперь, словно это совершенно её не волновало, спокойно произнесла.
— Всего то. Будет вашему братцу сувенир.
От счастья Борис чуть не лишился чувств. Он готов был пасть на землю и целовать ноги. Пусть все будут над ним смеяться, но он сделает это. Толстяк часто задышал, выпрямился, сердце было готово выпрыгнуть из грудной клетки. Он очумело повертел головой и не отдавая себя отчета выпалил.
— А мне можно? — поймав удивленные взгляды друзей, уточнил, — мне сувенир можно?
Кикирилла призадумалась.
Проглатывая окончания слов, Борис быстро затараторил, — просто так, тоже на память, я ведь вам помогал…я даже спас Желми.
Кикирилла раскрыла от удивления рот.
— Значит Желми спасен? Где тогда он?
— Дома, — пожал плечами Борис.
— Странно… — призадумалась девочка, — будет вам сувенир. Да не переживайте вы так, — поспешила успокоить его Кикирилла, — конечно же мы подарим вам сувенир, только у нас собой нет, надо сходить к Лысой горе.
— Я с вами!!! — заорал Борис, от избытка чувств он схватил Кикириллу за руку и потащил её в сторону Лысой горы.
Кикирилла упершись пятками в траву, выдернула руку, и напомнила толстяку, зачем они все-таки здесь собрались. Борис с минуту не мог сообразить, о чем она говорит. Наконец понял, закивал головой и бросился к вагончику. Биолог-зоолог очень торопился.
У дверей продолжали стоять часовые. Крапива с Чертополохом, Они увлеченные своим спором вытаращили глаза, когда увидели на ступеньках крыльца толстяка. Крапива ткнула пальцем в грудь Чертополоха.
— Ты кого здесь охраняешь?
Чертополох удивленный не меньше Крапивы, поглубже вздохнул, покрутил в воздухе рукой, затем ей резко рубанул и бросил.
— Того же, кого и ты, — это он ответил Крапиве, повернувшись к Борису, он задал, по мнению Бориса, глупый вопрос.
— Что же вам дома не сидится? Мы вас охраняем, а вы шляетесь, где попало.
Крапива, закрыв ладонями лицо, громко разрыдалась. Плечи её задергались, и она присела у дверей.
Борису это не понравилось. Конечно, он очень любил чужие слезы, но только не сейчас! Надо торопится к Лысой горе. А эта особа удумала плакать, теперь мимо неё не пройти и не проехать. Когда Чертополох склонился над Крапивой, пытаясь найти слова утешения, толстяк заскрипел зубами от бессилия. Теперь путь к двери был окончательно перекрыт. Сбежав по ступенькам, Борис скрылся под вагончиком.
В вагончике уже гостило не менее полусотни комаров, муха довольная гостями приветливо жужжала. Она царственно лежала на подоконнике, и с удовольствием почесывая свой блестящий надутый живот. Муха самодовольно рассказывала комарам о прелестях вагонной жизни. Ромашка подняла голову и тихо улыбалась, прислушиваясь к их беседе. Хотя беседой это было назвать сложно, потому что говорила одна муха, а комары сидели, рядом разинув рот. Они завидовали мухе, которой так в жизни повезло. Иногда только маленький комарик вскакивал от восторга и сделав пару кругов над царством мухи снова приземлялся и с упоением продолжал внимать.
Наполовину торча из-под пола, Борис судорожно перекидывал пожитки, пытаясь в этом бардаке найти связку ключей. Как некстати они потерялись! Теперь ему пришлось взобраться в дом, и уже ползать по грязному полу. Муха предусмотрительно подняла лапки, что бы толстяк ненароком её не зацепил. С улыбкой обозревая происходящее она делала вид что она не знает где находятся ключи. Ей нравилась эта занимательная игра, жаль только, если толстяк найдет ключи, то ей придется с них слезть. А шевелится ей не хотелось. Лежать на связке было очень удобно, так как огромное количество всяких бороздок, отверстий не давали ей скатится на пол. Но по опыту муха знала, что хорошее быстро кончается. Так и произошло.
Борис, подняв тучу комаров, выдернул связку из-под мухи. Та перевернувшись в воздухе пару раз, смачно шлепнулась на пол. Комары подлетели к мухе и стали вежливо помогать ей подняться. Они недовольно гудели. Только маленький комарик тонко попискивая, заливался комариным смехом.
— А что делать? — потирая ушибленный бок, простонала муха. Она снова пыхтя полезла на подоконник. — Такова царская жизнь. Это как карусель. Сегодня наверху завтра внизу. Мне все равно повезло, — у меня хозяева ленивые, иначе давно бы меня выкинули вон.
