Макс Ярский - Умеют ли парни любить?
– Привет! – широко улыбнулась Липа, как только я подошел, и подставила щеку для поцелуя.
Я легко коснулся ее губами и невольно поморщился, поняв, какой толстый слой румян на ее коже.
– Ну как я тебе? – спросила она и зачем-то покрутилась передо мной.
– Супер! – ответил я.
– А прическа? – не унималась девушка.
– Косу жаль, – искренне ответил я.
– Так у меня же огромные щеки! – сообщила она и округлила глаза. – А с косой волосы всегда убраны от лица, и щеки видно даже из-за спины! Вот. А сейчас пряди их закрывают!
Это сообщение поставило меня в тупик. Я не замечал ее якобы круглых щек, «видных из-за спины».
Девушки, а зачем вообще говорить парню о ваших недостатках? А если мы их попросту не видим? Зачем сообщать нам, что у вас «короткие ноги», «пухлые бедра», «ужасные веснушки на носу», «маленькие глаза», «нет талии», «лишний вес» и так далее до бесконечности. А если парни устроены совсем по-другому и в принципе не видят всех этих деталей, а воспринимают облик девушки в целом? Поначалу нам важно одно: эта конкретная девушка притягивает нас или мы равнодушны к ней? Цепляет она нас или нет? А все эти детали – форма носа, размер глаз, длина пальцев на руках, цвет волос, – нас как-то мало волнуют. Но стоит нам указать на ваши «недостатки» и мы словно прозреваем и видим уже вашими глазами.
Так получилось и сейчас. Я «прозрел» и отметил пухлость щек Липы, к тому же еще и сильно нарумяненных. Эта особенность лица придавала ей простоты, и неожиданно для себя я сравнил ее с Марфушенькой-душенькой из всем известной сказки «Морозко» в эпизоде, когда ей натирают щеки свеклой. Это вызвало невольную улыбку. И она совсем не понравилась Липе.
– Чего скалишься? – грубовато спросила она. – Тоже смешат мои толстые щеки? Так и скажи! Нечего тут ухмыляться.
– Пошли погуляем, – ответил я и взял ее под руку. – Погодка – просто чудо!
Но она отстранилась.
– За ЦДХ есть парк скульптур, – продолжил я. – Там есть очень интересные работы.
И я двинулся в сторону парка. Липа пошла рядом. Я решил уйти от болезненной для нее, как я понял, темы внешности и начал спрашивать об учебе. Но Липа отвечала довольно равнодушно, и я подумал, что выбранная специальность «менеджмент» ее мало интересует. Разговор как-то не клеился. Тогда я перевел тему на ее семью. И тут девушка оживилась. Она с восторгом начала рассказывать о своей родной Костроме, тут же пригласила меня в гости, заявив, что архитектура старинного русского города мне понравится, сообщила, что у нее очень дружная семья. Оказалось, что у Липы есть еще сестра и три брата. И обо всех она говорила с любовью. Мне это было приятно, к тому же девушка преобразилась, ее лицо приняло умиротворенное выражение, голос звучал трепетно, и я уже не замечал слоя косметики, поначалу меня оттолкнувшей.
Мы пришли в парк скульптур. Оказалось, что Липа здесь ни разу не была. Она с увлечением осматривала выставленные работы, оживленно их обсуждала, и если ей не нравилась скульптура или она не понимала замысел автора, то прямо об этом говорила. И это тоже мне в ней понравилось. Липа не умничала, не строила из себя знатока искусств, а откровенно высказывала свое мнение. Вдоволь нагулявшись, мы вернулись к ЦДХ. Я пригласил девушку зайти в кафе, расположенное на первом этаже. Она с радостью согласилась. Когда мы уселись за столик, разговор как-то сам собой перешел на тему бывших возлюбленных. Липу, как и любую девушку, очень интересовали любовные истории. И она начала расспрашивать о моих «романах». Я вкратце рассказал о Жанне.
– Ой, как жалко, что вы расстались! – со вздохом прокомментировала она, но глянула на меня кокетливо. – Просто она тебя до конца не оценила! А ты просто супер!
Я улыбнулся. Липа меня знала всего-ничего, но решила сделать такой вот незамысловатый комплимент. Но мне все равно было приятно. Она ждала ответной похвалы, но сказать, что и она «просто супер», у меня язык не поворачивался. Липа выдержала паузу, затем поджала губы и опустила глаза.
– А у тебя когда были отношения? – спросил я.
– Этой весной, – тихо ответила она и нахмурилась. – Начали встречаться сразу после Нового года, а в мае уже расстались.
– Чего так?
– Клим слишком много о себе возомнил, – после паузы продолжила она. – Учится со мной в одной академии, только на курс старше и на судомеханическом. Познакомились тоже из-за косы. Я шла по коридору, а он из аудитории позади меня выскочил и первым делом дернул за косу. Детство, видно, в одном месте взыграло! Я резко обернулась, хотела нагрубить, да вижу, парень симпотный. К тому же он начал улыбаться, извиняться, комплименты и так далее. Язык у него хорошо подвешен. Уболтал, одним словом. Я быстро сдалась. Но вы же, ребята, как своего добьетесь, так вас будто подменяют! Начал пренебрегать мной, а потом изменил. Я сама их застукала в аудитории, девчонка из его группы. Стояли у окна и взасос целовались. Морду царапать ни ему, ни ей не стала, убежала. А Клим даже и не пытался меня вернуть. Так что вот!
Липа раскраснелась. Она говорила быстро, сбивчиво и на меня не смотрела. Было жаль девушку, но такие истории сплошь и рядом.
– Не огорчайся, – сочувственным тоном сказал я. – Значит, это не твой человек!
– Я была сильно влюблена! – ответила она. – Да и как понять, твой или нет! Вот ты, Макс, мой? – в лоб спросила она.
И эта прямота показалась мне неприятной. На первой стадии знакомства совсем не хочется отвечать на подобные вопросы, даже если они и возникают где-то в глубине души. А хочется просто погрузиться в волшебство узнавания друг друга, в зарождающиеся эмоции, когда еще все не определено и даже загадочно.
Я вдруг вспомнил, как Даня однажды познакомился в клубе с очень красивой девушкой и поехал провожать ее домой. А мне намекнул, что, возможно, останется на ночь. Но поздно вечером позвонил мне и со смехом начал рассказывать, что девушка, несмотря на свою красоту, жутко в себе не уверена и к тому же зациклена лишь на одном: выйти замуж. И все ее разговоры так или иначе возвращались к этой теме. Вначале она жаловалась Дане, что ее никто ни разу не позвал замуж. Заметим, что девушке было всего восемнадцать. Затем начала на полном серьезе выяснять о дальнейших планах и говорить, что будет встречаться исключительно с потенциальным женихом, и если Даня хочет просто провести с ней время, то «адью»! Мой друг развернулся и уехал.
– Трудно сказать, – уклончиво ответил я. – К тому же мне вообще не нравится это определение «моя, мой». Даже анекдот вспомнился, когда девушка после романтического ужина с вытекающими последствиями говорит парню: «Ты теперь мой!» А он отвечает: «Нет уж, сама иди посуду мой!»
Липа выслушала мой ответ и снова поджала губы. Я понимал, что он ей не понравился. Но лучше сразу дать понять, какие темы мне неприятны.
– Хорошо, я тебя поняла! – сказала она и попыталась улыбнуться. – Наверное, я тороплю события. Мы ведь только начали встречаться.
И снова мимо! Лично я не считал, что мы уже пара и это свидание. Просто решили лучше познакомиться друг с другом на предмет «может быть». И не более того. Но девушка, видимо, решила «взять быка за рога». Она передвинулась по диванчику ближе ко мне, обняла и крепко поцеловала в губы. Мой организм ответил мгновенно. Однако я не дал себе воли и отодвинулся, хотя ее поцелуй был мне приятен, понравился и аромат ее легких свежих духов.
– Парни стали такие нерешительные, – по-своему истолковала она наш разговор. – Поэтому приходится брать инициативу в свои руки. Макс, ты мне очень-очень нравишься! Я еще в первую нашу встречу на тебя запала, честно! Но ты не звонил, я уже решила, что ты просто потерял мой номер. Или вообще не хочешь продолжать знакомство. Поэтому и сама не набирала тебя. А тут лазила по сайту и наткнулась на твою страничку. Как фотку увидела, так… появились бабочки в животе. Вот и решила написать тебе, мало ли! Тем более по статусу поняла, что ты свободен.
– И правильно сделала! – с улыбкой ответил я.
Липа глянула на меня немного смущенно.
– Пошли? – спросила она. – А ты на машине?
– Нет, я же тут неподалеку живу, пешком дошел.
– Тогда поедем на метро, – загадочно ответила она.
Я рассчитывал на первой встрече просто погулять по парку, посидеть в кафе, поболтать обо всем, но Липа хотела другого.
Мы вышли на «Нагатинской». Липа привела меня к панельной пятиэтажке и с гордостью сообщила, что на вырученные от продажи косы деньги сняла отдельную квартиру. Я глянул на обшарпанный дом и промолчал. Видимо, для девушки сам факт, что она самостоятельно сняла жилье, был значительным. Липа набрала код домофона и важно пригласила меня войти. Подъезд соответствовал внешнему виду дома. Запах кошачьей мочи, затхлого, редко моющегося помещения, грязные лестницы, мутные стекла, на подоконниках банки от кофе, полные окурков. Но Липа будто ничего этого не видела. Она поднялась на последний этаж и открыла дверь квартиры. Это была стандартная для хрущевок однушка: маленькая, с низкими потолками. Хозяйская мебель вполне в стиле: старый продавленный диван, застеленный цветастым покрывалом, большой громоздкий платяной шкаф в углу, кресло на тонких ножках из шестидесятых годов, на полу полосатый палас. Новым был лишь плазменный телевизор и компьютерный столик у окна. Но меня приятно удивила чистота. Букет осенних хризантем, стоящий на низком журнальном столике, придавал уют.
