Гортензия Ульрих - Письмо не по адресу
Если бы тебе довелось поездить с Кулхардтом на «Редхоте», ты бы тоже радовалась каждому красному сигналу светофора, как мы с Липински. Переводя дух в один из таких благословенных моментов, я услышал какой-то знакомый звук.
— Узнаёте звук? — спрашивает Кулхардт.
— Йофф.
— Кудахтанье! — вскрикиваю я. — Бабушки! Морщинистая и надутая!
— Кафе-мороженое, — указывает Кулхардт на противоположную сторону улицы.
Вижу! Кафе называется «Мороженица Джованни». У входа толпится куча народу.
— Так, красотки снова разыгрывают своё шоу! — злюсь я. — Нужно что-то сделать!
— Йофф. — Тогда давай сделаем это, Берри Блу.
Светофор подмигивает зелёным, и Кулхардт включает полный газ. С лязгом и шумом мы въезжаем на тротуар.
— Куда мы едем? — кричу я.
— Куда мы едем? Никуда. Припарковываемся.
— Но здесь нельзя парковаться!
— «Редхоту» можно.
Произнеся эти слова, Кулхардт выпрыгивает из машины и решительным шагом направляется в «Мороженицу Джованни». Я отстёгиваюсь, освобождаю Липински, и мы бежим следом.
В итальянской мороженице разворачивается до боли знакомое мне представление. Фрау морщинистая, при всём макияже, в ярких разноцветных одеждах, с сиреневыми волосами и букетом цветов на шляпке, стоит на стуле, размахивает крыльями, то есть руками и кудахчет что есть силы.
Рядом стоит фрау надутая и орёт нечеловеческим голосом на невысокого полного мужчину. Судя по выражению его лица, он вот-вот взорвётся. Да, наверно, я выглядел точно так же, когда надутая распекала меня…
— Вы гарантировали, что в мороженом нет ни капли алкоголя!
— В «Мафиозо» нет ни goccia[43] алкоголя! — кричит в ответ мужчина. — В «Шнарцвальде» есть алкоголь! В «Киршенликёре» есть алкоголь! Но в «Мафиозо» — но, нет алкоголя! Неммено уна гоччиа! Ни капли!
Судя по акценту и выражениям, это и есть сам Джонанни.
— Тогда почему моя подруга так себя ведёт?
Морщинистая издаёт чавкающий звук, слезает со стула и направляется в угол.
— Что она делает? — спрашивает несчастный Джованни.
Надутая прижимает палец к губам и шёпотом отвечает:
— Тсс. Ни звука! Она пытается снести яйцо. Мешать ей категорически нельзя!
— Яйцо? — изумляется Джованни. — Scusi, pero…[44] Простите, но яйца откладывают галлинас… Курицы! А не старые дамы!
— Мама, — спрашивает маленький мальчик, стоящий неподалёку от меня, — эта цветная тётя действительно умеет откладывать яйца?
— Тихо! — шипит в ответ его мать. — Ещё пропустим что-нибудь интересное!
— Эй! — перекрывает весь этот шум железный голос Кулхардта.
Фрау надутая оборачивается и узнаёт его. Лицо её застывает от ужаса. Морщинистая нервно чавкает в своём углу.
«Вот вы и попались», — торжествующе думаю я.
— Что вам нужно от меня? — вопит надутая.
— Что мне нужно от вас? Когда вы здесь закончите, я хочу с вами переговорить.
— Что значит «когда закончите»? — кричу я. — Мы же хотели положить конец их проделкам, разве нет?
— Не сейчас, — Кулхардт делает краткий кивок в сторону Липински, и они уходят, ничего не сказав более ни бедному Джованни, ни бабушкам-несушкам.
— Уходим! — кричит надутая своей подруге, и та мгновенно вскакивает. Обе молча следуют за детективами. Сообразив, что произошло, я тоже направляюсь к двери. Уходя, я слышу, как тот маленький мальчик кричит:
— Мама! Цветная бабушка всё-таки умеет откладывать яйца! Оборачиваюсь. Мальчик стоит там, где только что была фрау морщинистая, и держит в высоко поднятой руке «киндер-сюрприз».
Выхожу на улицу. Кулхардт, Липински и обе бабушки стоят возле «Редхота».
— Через час. В моём офисе, — слышу я голос Кулхардта.
— А что потом? — спрашивает надутая.
— А что потом? Вы окажете мне небольшую услугу.
— А если мы откажемся?
— Если вы откажетесь? Тогда завтра утром я отправлю в полицию донос на двух милых дам, которые очень любят сладкое. Фотографии тоже будут. И вам придётся поискать другую работу.
— Ну хорошо, — вздыхает надутая. — Что нужно делать?
— Что нужно делать? Расскажу через час, когда будет готов план «Б».
— Чтобы подготовить план «Б», ему нужно вернуться в свой кабинет, усесться за стол и подумать, глядя в окно! — слышу я свой голос.
— Совершенно верно, Берри Блу.
Мы усаживаемся в «Редхот», и адская гонка продолжается.
— И что, если они окажут нам эту услугу, то донос в полицию вы завтра отправлять не будете? — спрашиваю я Кулхардта.
— Донос в полицию я завтра отправлять не буду. Верно. Я сделаю это послезавтра. Учти на будущее, Берри Блу: всегда нужно запоминать, что тебе говорят люди. И что им говоришь ты. Он отвёз меня домой, потому что должен побыть один и подготовить план «Б». Так он сказал, и я его прекрасно понимаю. И раз уж бабушки придут позднее, то мне точно стоит… так, стоп! Чёрт! Уже так поздно! МАКС, я побежал!
Приходи в офис Кулхардта как можно скорее. Может быть ты уже сейчас там…
Берри
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Подтягивающие чулки и салат «Айсберг»
Слушай, не-а, к Кулхардту не пойду.
Пока я до вас доберусь, вас наверняка и след простынет, и там, конечно, будет одна Мильфина, так что мне опять придётся тащить домой дюжину подтягивающих чулок или ящик салата «Айсберг».
Лучше сразу поеду на ферму.
Встретимся там!
Приветы,
МАКС
P. S. Чтобы я тебя узнала и со свиньями не перепутала, будь добр, постарайся держаться вертикально. И пусть Липински только попробует на меня написать!!!!!!
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Я знаю, что будет со свиньями
Как-то это уже совсем по-идиотски получается, что мы всё никак не можем пересечься — то вы мимо меня пробегаете, то я за вами не моту угнаться! Это меня жутко напрягает — в конце концов, у меня же огроменный автомобиль представительского класса с шофёром, а у вас наверняка спринтер из комиксов про Микки Мауса! Но — ура! — у меня теперь есть необходимая для вас информация. То есть для НАС, ведь это как-никак МОИ свиньи, это Я хотела их освободить. Не время сейчас мелочиться, главное, что есть дело и оно должно быть сделано. Хоть кем-нибудь, пусть даже СОБАКОЙ.
А время не терпит. Свиней заберут оттуда уже сегодня. И всё, каюк. Ты же понимаешь, о чём я, писать об этом рука не поднимается.
Чтобы завладеть этой информацией, мне пришлось пофлиртовать с Тиком, Триком и Траком, то есть нет, прости — их звали Ганс, Франц, Петер и Пауль. Меня до сих пор от этого мутит.
Дело в том, что эти гориллы нарисовались откуда ни возьмись как раз тогда, когда я проезжала мимо фермы. Нет, честное слово, нам стоит завести что-нибудь малогабаритное, более подходящее для подобных выездов. Очень даже весело, когда огромный «мерседес» с шофёром буксует в грязи и свинячьих какашках. Это так унижает. Застрявший в грязи «гольф» выглядит совершенно естественно, как мне кажется. Ладно, не суть. В общем, появились гориллы и уставились на нас.
Хотела выйти, но грязь вокруг была такой глубокой, я бы в ней по пояс увязла, честно. Поэтому спустила стекло и заулыбалась этим качкам.
— Прошу прощения, — проворковала я. — Вы — моя последняя надежда, вы должны мне помочь!
Прежде чем я успела продолжить, они уже подняли машину и переставили её на сухое место. И как ни в чём не бывало двинулись обратно. Я онемела, водитель стал белее мела, но мы уже были в безопасности: случись что, мы могли надавить на газ и вовремя смыться. Честное слово, мне было как-то не по себе. Потому что понимала, что количество мозгов у этих четырёх здоровяков было обратно пропорционально количеству мышц (вспомнила твою историю о лабораторных гориллах). Но, — подумалось мне, — может это и к лучшему.
Понаблюдала, как они гуськом идут обратно, и крикнула:
— Прошу прощения, большое спасибо, но я не это имела в виду, когда сказала, что мне нужна помощь.
Первый в строю остановился, второй налетел на него, и так по порядку. После этого переполоха они недобро уставились друг на друга. В воздухе запахло дракой. Поэтому я быстро закричала:
— Ой, простите! Как неловко! Я очень перед вами виновата! Как мне всё исправить?
Парни явно были озадачены и тупо пялились друг на друга. Потом они опять уставились на меня и подошли поближе. Так что я снова ободряюще заулыбалась. По моим представлениям, у этих товарищей даже вчетвером смекалки было не больше, чем у бульонного кубика. Поэтому я решила, что лучшей тактикой будет прямой и сильный напор.
— Меня зовут Камилла Марципан, — говорю я. — Профессор Камилла Марципан. Я поселила здесь двух моих лабораторных хрюшек.
