Владимир Добряков - Новая жизнь Димки Шустрова
— Папа, — возразила Алена, — ты вот не знаешь: они на своей машине и в другие города ездят, спекулируют. Все говорят.
— Да о чем толковать, — словно от боли, поморщился Сомов. — Жалкие, мелкие, хищные люди. Все гребут под себя. А зачем? Ковры на потолок вешать?
— А почему же этот малолетний достойный отпрыск своих родителей с такой яростью обрушился именно на твой дом? — спросила Надежда Сергеевна. — И дохлая кошка, и петух…
— Наденька, — с улыбкой сказал Сомов, — все тут просто. Мы с дочкой живем иначе. Без высокого забора, без собаки. Цветы не продаем, рассаду не выращиваем. Догадываюсь, как Пушкаревы перемывают нам кости! Один почтовый ящик сколько им крови попортил. И тебе, наверно, досталось… Впрочем, тебя, вероятно, и побаиваются, если уж, конечно, разнюхали — кто такая. Еще бы, работник газеты, возьмет и напишет! Я же говорю: жалкие, темные люди. Без понятия, без образования.
Надежда Сергеевна розовым ноготком провела полоску на скатерти, усмехнулась своим мыслям.
— Ты считаешь, — сказала она, — что образование, как карандашная резинка, автоматически стирает в человеке пошлое и жестокое? Не всегда, мой дорогой. Мелкую душу нечестного человека, его хищные когти никаким дипломом не прикроешь, никакими красивыми словами и умными книгами, которые он прочитал. Когда-нибудь да покажутся эти коготки… — Надежда Сергеевна опять усмехнулась и посмотрела на Димку. — Помнишь Бориса Аркадьевича?
— А что? — насторожился Димка.
— А, так и быть, — скажу, — решилась Надежда Сергеевна. — Да, лучше сказать. — И улыбнулась Сомову: — Ты его не знаешь. Инженер, в научно-исследовательском институте работает. Диплом, естественно. Интеллигент — руку подать, уступить место… Дома библиотека. И сам читает. Записи делает. Хорошие мысли цитирует… Да, и между прочим, очень хотел, чтобы я стала его женой… Но только вот один человек, — Надежда Сергеевна положила руку на плечо Сомова, — помешал ему… И что же, ты думаешь, предпринял этот культурный, с дипломом?
— Ты меня спрашиваешь? — удивился растерянный Сомов.
— Ну, ты же помешал ему, — засмеялась Надежда Сергеевна. Этот так называемый интеллигент нашел человека, который тебя, милый Володенька, знает еще по школе. Вот, все у него выпытал, и два дня тому назад явился ко мне в редакцию. Явился и представил полный список твоих школьных прегрешений: что ты и занимался не ой-ой-ой, и драку однажды учинил, и что не захотел после восьмого класса дальше учиться — пошел в ФЗО… В общем, черным по белому доказывал, что с моей стороны было опрометчиво и неразумно связывать свою жизнь с такой темной и отсталой личностью.
— А ты… — дрогнувшим голосом спросил Сомов и поднял на нее серые большие глаза.
— Я? А что я? Я вот нашла себе такого нарушителя школьной дисциплины…
— Наденька, — тихо сказал Сомов, — а ведь это я тебя нашел.
— Ну нет уж! Если бы не сломался у меня каблук…
— Но если бы мой приятель не попросил помочь ему сделать книжный стеллаж, и я не взял бы инструмент…
ЛОДКА
И опять не получилось у Надежды Сергеевны выходного дня. В районном центре Каменке на двенадцать часов было назначено открытие картинной галереи. Событие посчитали значительным (даже не каждый областной город может похвастаться картинной галереей), и Надежду Сергеевну командировали в районный центр: в одном из ближайших номеров газеты должен был появиться подробный репортаж о событии в Каменке.
Надежда Сергеевна поспешила на вокзал к девятичасовой электричке. Вместе с ней уехала и Алена.
— Тетя Надя, — сказала она, — мне без вас скучно.
Конечно, и Владимир Иванович мог бы, не кривя душой, заявить, что ему тоже скучно, и тогда на открытие галереи они поехали бы все вместе, но Сомов лишь скорбно вздохнул:
— У нас с Димой очень срочное дело.
Какое дело — уточнять не стал. А Надежде Сергеевне выпытывать было некогда — электрички, как известно, отходят точно по расписанию, опаздывать нельзя.
Маму и Алену мужчины проводили до калитки, помахали им вслед. Алена еще успела крикнуть Димке, чтобы полил хризантемы. «Полью!» — пообещал Димка, а потом обернулся к дяде Володе и не без любопытства спросил, что это за срочное дело.
— Помнишь, о лодке я говорил? Вчера звонил в магазин — поступили.
— Сегодня купим? — обрадовался Димка.
— Чего ж откладывать, раз решили. Маме и Алене специально не сказал. Сюрприз будет. Правильно?
— Здорово! — кивнул Димка. — Придут, а лодка стоит, ждет их!
И, не мешкая, отправились в магазин «Турист».
Байдарка серебристого цвета, стоявшая в собранном виде посреди торгового зала магазина, понравилась Димке с первого взгляда. Просто дух захватило.
— Какая красивая, — держа дядю Володю за руку, прошептал он. — И большая.
— Я же говорил — все поместимся, — тоже отчего- то шепотом сказал Владимир Иванович. — Значит, покупаем?
— А хватит денег? — опасливо поглядев на картонку с ценой, спросил Димка.
— Осилим.
Пока Сомов выбивал в кассе чек, Димка по-хозяйски ощупал тугой брезент, потрогал крашеные сиденья, широкие и блестящие алюминиевые весла.
— Осваиваешь? — подошел к нему Сомов. — Полезное дело. Запоминай. Скоро самим придется собирать.
По чеку с печатью им, вместо стройной красавицы лодки, выдали объемистый брезентовый мешок с ремнями, а к нему другой, поменьше, с брякнувшим внутри металлом.
— Донесешь? — взвесив в руке меньшую поклажу, спросил Сомов.
Димка с готовностью подхватил ее, небрежно сказал:
— Пять километров пронесу. Запросто!
— Пять не потребуется. Река в километре от нас.
Сам Владимир Иванович просунул руки под ремни большого мешка и взвалил его себе на спину.
— Что-то и не грузно совсем, — немного удивился он. — Может, чего забыли положить?
— Укомплектовано полностью, — с улыбкой заверил продавец. — Ни одной жалобы не поступало.
Хотя поначалу груз показался и невелик, но тащиться через весь город с мешками было неразумно. Если бы к реке — другое дело, а домой… Тут же у магазина взяли такси, и через двадцать минут упакованная в брезент байдарка уже лежала в комнате на полу, возле стола с деревом. Любопытный Колька скосил на зеленые мешки чечевичный глаз, высвистел длинную трель, покосился другим глазом. Интересно птице. А каково Димке! Хотел немедленно, здесь же на полу, приступить к сборке. Дяде Володе стоило немалого труда охладить его пыл. Зачем загромождать всю комнату? Потом разбирать придется. Лучше сначала хорошенько проштудировать инструкцию и собрать сразу на месте, у реки.
— А когда мы поедем?
— Надо бы на выходные дни. Палатку взять, с ночевкой.
— А сегодня не поедем?
— Дима, горячая ты голова, — с укором сказал Сомов. — Надо ведь подготовиться. И мама с Аленой только к вечеру вернутся.
— А завтра? Дядя Володя, ну хоть без ночевки.
— Поглядим. Вот мама придет, посоветуемся. — Владимир Иванович взял инструкцию и присел на тронный пень, поближе к свету.
А Димке штудировать скучную инструкцию было неинтересно. Постоял у окна, взглянул на млевшие под солнцем цветы и вспомнил, что Алена просила полить хризантемы.
СЮРПРИЗЫ
Корреспонденты не появлялись до самого захода солнца. Владимир Иванович стал беспокоиться. То и дело выходил за калитку, смотрел вдаль, на поворот улицы.
И чуть не проглядел. Постоял в калитке, уже собрался уходить — они и показались.
— Аленушка, встречают нас! Помнят, — издали засмеялась Надежда Сергеевна.
Владимир Иванович заулыбался, вышел навстречу.
— А мы такие голодные! Такие голодные!
— Тетя Надя, зато мы счастливые, — напомнила Алена.
— Ужасно счастливые… Чем нас, счастливых и голодных, покормите?
— Борщ есть. Котлеты вам оставили. Рисовой каши наварили.
— Аленушка, рисовая каша! Кричи ура!.. Всего день пробыла в командировке — не могу, домой тянет. А где прячется мой сын? Пусть выходит из своей засады. Пусть и он знает о своем отце!
— Это обо мне? — удивился Сомов.
— Именно. Дима, выходи!
Димка будто ждал команды — показался в распахнутом окне и ловко соскочил на землю. Как раз между кустами политых хризантем и розовых флоксов. Хорошо, что ни одного куста не сломал — досталось бы от Алены!
— Слушайте, — продолжала Надежда Сергеевна. — Командировка была чудесная, картинная галерея удивительная, работы выставлены оригинальные, но самое замечательное и неожиданное — угадайте, что?.. Никогда не угадаете. Встретила там главного редактора издательства. Да, того самого издательства, для которого ты писал статью… Володенька, признавайся, — сердце застучало?
— Немножко есть, — улыбнулся Сомов.
