А Валевский - Зеленый остров
Эта мысль не давала Семену покоя.
Пользуясь длительной остановкой, он стал с помощью Мухина забираться на дубы, шарил то в одном дупле, то в другом, мечтая поймать для Жени сову-неясыть. Хоть бы этим отличиться, раз нет ничего более интересного! Не раз Семен рисковал свалиться с дерева. Беспокоясь за друга, Мухин уговаривал его:
— Брось, капитан! Поймаем ей ворону! У нас их много в поселке. Тоже птица! И каркает перед дождем. Будет вместо барометра. Можно утенка достать…
Семен не отвечал, продолжая лазить по деревьям. Вспоминая сведения, полученные от Миши Чогура, он бормотал: «Темно-сероватой или буроватой окраски, с большой круглой головой, крылья короткие и закругленные… Гнездится в дуплах дубов на высоте до 10 метров…» И лез всё выше и выше.
Мухин кричал снизу:
— Осторожней, Сеня! Смотри, клюнет в глаз!
— Я ей клюну, — злорадно посмеивался Семен, продираясь сквозь густые ветви. Неудачная охота уже принесла плачевные результаты: рубашка и штаны «капитана» были разорваны, а подошва едва держалась у каблука.
Время шло. Пора было возвращаться к разведчикам. Мухин уже непрестанно ныл и скулил. Ему надоела охота, и, по правде говоря, он боялся, что отряд бросит их и уйдет.
Семен сдался:
— Ладно, Муха. Спускаюсь…
Он запустил последний раз руку в глубокую впадину дупла, пошарил и вдруг нащупал какой-то предмет. Не отдавая себе отчета в том, что это может быть, он вытащил свою находку наружу.
Это была замшелая, покрытая плесенью кирзовая полевая сумка. По ее поверхности бегали испуганные паучки и жуки, по ремешку ползла жирная полосатая гусеница.
Семен смотрел на свою находку, не веря глазам. Если бы сейчас в его руках оказался самородок золота или уральские камни-самоцветы, — он бы не был так удивлен. Волнующая догадка пронизала всё его существо торжеством и ликованием.
— Вот она! — захлебнулся Семен от нахлынувшего на него жаркого волнения и даже весь вспотел. — Вот она, — повторил он еще раз шёпотом. Так, вероятно, истомленный жаждой путник, завидев озеро, шепчет дрожащими губами: «Вода!».
— Ну, Сеня, что ж ты!.. — крикнул снизу недовольно Мухин.
Семен очнулся. Забыв, что находится на пятиметровой высоте, рискуя сломать себе шею, он кое-как скатился с дерева и только тут дал волю своему торжеству и упоению.
— Сумка партизана Горбаченко в моих руках! — заорал он диким голосом. — Торжествуйте победу! Ура! Не будь я Семен Быстров — отважный исследователь! Ура!
Голос его сорвался на высоких нотах и осип. Мухин смотрел на друга ошалелыми круглыми глазами.
Потом они помчались к разведчикам. Мухин, конечно, отстал. Разве угонишься за человеком,- когда он стал крылатым от счастья!
В сумке было обнаружено два химических карандаша и толстая тетрадь с личными записями Федора Горбаченко, под названием: «Дневник партизана». Страницы его пожелтели, покрылись по краям пятнами и плесенью. Многие из них склеились и набухли от сырости.
Ольга Алексеевна, чтобы не повредить ценную находку, снова спрятала ее в сумку и сказала:
— Я боюсь быть неосторожной, ребята! Мы займемся этим дневником в городе с помощью специалистов — библиографов и краеведов. Но предварительно запросим капитана Горбаченко — разрешает ли он нам прочесть его личный дневник. Вот тогда, я думаю, и узнаем — какими судьбами эта полевая сумка попала в дупло старого дуба. А сейчас я хочу поблагодарить Сеню и Юру…
Да, это был торжественный момент! Семена все поздравляли. Он уже ничего не мог говорить от волнения, а только кланялся и разводил руками: «Дескать, ну что тут скажешь! Герой!».
И Мухин тоже кланялся и разводил руками.
Девочки поднесли им два роскошных букета полевых цветов.
А Павел выстроил разведчиков и прочитал только что написанный Ольгой Алексеевной приказ, где от имени отряда двумя приятелям объявлялась благодарность.
Потом все пошли на то место, где была найдена сумка. Оказалось, что это единственная в роще полянка, размером не больше обычной волейбольной площадки. По ее краям, не нарушая строя, росли кряжистые вековые дубы.
— Так вот же он — загадочный прямоугольник! — воскликнул Вася. — Смотрите!
И все увидели, что окруженная дубами поляна имеет форму прямоугольника.
Снова двум друзьям жали руки и поздравляли. А Женя сказала так:
— Ну, знаешь, капитан, ты просто молодчина! Извини меня: я так увлеклась, что забыла о своих обязанностях… Позволь-ка я тобой займусь: у тебя на щеке и на лбу здоровые ссадины.
В этот раз маленькие ловкие руки Жени были особенно нежны и заботливы.
Вася достал из ранца дратву и шило. Искусно орудуя сапожным инструментом, он живо прикрепил Семену его подошву. А Лида и Аринка так превосходно заштуковали дырки на штанах и рубашке, что даже не было видно швов.
Необычайно довольный всем этим, Семен всё же пожалел, что не добыл Жене сову-неясыть.
— А ну ее, Сеня! Не нужно совсем! — сказала Женя. — Приходи ко мне домой, я тебе покажу ручных снегирей. Они у меня живут на свободе. Весь день летают неизвестно где, а на ночь возвращаются. Умные птички!
Лида пригласила новичков посмотреть цветы, которые она выращивает. А Аринка, краснея и смущаясь, предложила всему отряду посетить ее фруктовый сад.
— У нас с бабушкой скоро груши и яблоки будут, а ягоды уже поспели.
Услышав это, Мухин придвинулся ближе. Одно дело — цветы и снегири, а другое — крыжовник и яблоки!
— Эту вкусную экскурсию я поведу, — сказал он, облизываясь и причмокивая языком. — Ух и поедим, ребята! Ага?
— Совесть у тебя есть? — зашипел рассерженно Семен, и так больно ущипнул будущего экскурсовода, что тот вскрикнул.
Подошла Ольга Алексеевна.
— Я рада, что между вами завязывается дружба, — сказала она. — Живя в дружбе, помогая друг другу, мы многого добьемся, ребята. Давайте-ка поговорим, как нам закрепить эту дружбу.
Лида и Женя открыли всем секрет своего недавнего разговора с Аринкой. По окончании железнодорожной школы Аринка перейдет в городскую десятилетку. Девочки уговаривали ее просить о переходе уже в этом году, но Аринка сказала, что у нее есть старые подружки, с которыми она не хочет расставаться.
— Мы и не обиделись, — сказала Женя. — Старых друзей забывать нельзя. Правда, Ольга Алексеевна?
Момент для разговора «по душам», о котором всё время мечтал Семен, был самым подходящим, и он чистосердечно признался, что за время похода разведчики-пионеры стали ему близкими друзьями, и ему тяжело теперь с ними расставаться. Говорил Семен об этом смущаясь, долго и путано, но все поняли.
— А зачем же, Сеня, расставаться? — удивился Павел. — Четыре с половиной километра от поселка до города — не такое уж большое расстояние. Будем встречаться.
— Вот я и говорю! — обрадовался Семен. — Ольга Алексеевна… — начал он необычным для него просительным тоном, — замолвите за меня и Муху словечко, чтобы нас взяли в вашу школу.
— Вот это уже лишнее, Сеня, — заметила Ольга Алексеевна. — Одно дело — встречаться, а другое — каждый день ходить в школу: расстояние всё-таки порядочное, в особенности это трудно зимой, в морозы.
— Да мы с Мухой северяне, полярники и скороходы… — начал было Семен прежним хвастливым тоном, но, взглянув на Павла, остановился.
— Ну, ладно, полярники! — сказала, смеясь, Ольга Алексеевна. — Там видно будет. Мне прежде нужно познакомиться с вашими родителями.
— Ура! — воскликнул Семен в восторге и так стремительно перекатился через лежавшего на траве Мухина, что тот испуганно взвизгнул.
Спустя полчаса отряд снова поднялся на лесную холмистую гряду, чтобы еще раз с высоты полюбоваться дубовой рощей, и, взяв курс на северо-восток, пошел в расположение лесного озера.
Только отойдя на довольно значительное расстояние, Семен обнаружил пропажу своей записной книжки. Дневник увлекательных дел исчез.
«Неужели он выпал из кармана, когда я лазил по деревьям? — подумал Семен. — Неприятная история! А вдруг кто-нибудь из ребят подобрал его и начнет читать?»
Семен поделился своим огорчением с Мухиным, но тот остался равнодушен. Он шел в разведке рядом с Васей Брызгаловым. И это было самым увлекательным делом из всех, какие он знал до сих пор.
Глава тринадцатая
Гори, пионерский костер!
Золотистые искры летели в темное небо навстречу вечерним звездам. Ярко и весело горел костер, и ребята, усевшись вокруг него, отдыхали от трудов и походов. Наконец-то они могли посидеть вечером у любимого огонька! Даже дрова носить не надо. Кто-то заготовил целую поленницу и признаться не захотел. Видно, показалось ему смешным говорить о таком пустяке. В самом деле, к чему хвастаться! Ну сделал что-то полезное, и ладно, молчок! Пусть другие о тебе скажут.
