Николай Егоров - Операция «Дозор»
— В общем так, — принял Пантелей решение. — Идем напрямик. Себя все ж таки не выдаем: у нас точная задача. В случае чего — действуем по обстановке. В пути — ни шага от взятого направления. И ни звука!
— Я за тыл отвечаю! — вызвался Санька.
— Я впереди и смотрю вперед, — распорядился Пантелей. — Забрускин наблюдает за всем, что справа, Янцевич — слева. Дзяк слушает вовсю. Чтоб ни звука не пропустил!.. За мной!
Пантелей сошел с тропы. На сердце поскребывало, но шаг сделан. Нечего переживать: надо решать задачу!
На этом склоне лес был чистый и здоровый. Дубочки ровные, молодые, лишь кое-где между ними попадались старые, могучие дубы, как шрамами, покрытые черными, грубыми наростами.
Санька Багров и Бастик Дзяк начали было фантазировать, как заметят нарушителя, незаметно перекроют ему пути и внезапно налетят на него, растерянного, обезоружат и свяжут веревкой, оплетенной из разорванных рубашек.
Пантелей пресек этот разговор: он отвлекал от главного. Если бы у пограничников работала рация, то они донесение передали бы немедленно. Значит, чем скорее группа связи доставит в штаб донесение, тем лучше. Первоначальный маршрут изменен именно для этого — для наилучшего выполнения приказа.
К дубняку примешался орешник. Заросли становились все гуще. Под ногами — сырая листва, бледные скользкие грибы, трухлявый хворост, покрытый плесенью. Вниз по склону катились струйки воды, комариного размера ручьи.
Обзор ухудшился, и Пантелей приказал всем слушать, быть втройне бдительными.
Чтоб не упасть, хватались за ветви, производя шум. Оттого приходилось часто останавливаться и прислушиваться.
Неясный гул насторожил группу. Задержались, переглянулись.
— Вроде вода, — Санька Багров даже присел, ловя звук по-над землей. — Вода…
Пантелей опустился на колени, приник к земле ухом:
— Похоже…
Прошли еще немного, остановились, Гул, сначала казавшийся однородным, распадался на голоса: на ровный и унылый, на прерывистый и скачущий, на звонкий и мелодичный.
Чем дальше, тем этот хор слышнее.
Да, это была вода. Она откуда-то падала, рассыпалась, играла на много ладов.
В сообщении опергруппы, переданном по радио, упоминался водопад. Неужели добрались до него? И так быстро! Ликование поднялось в душе Пантелея: без помех достигли цели! Не только передадут донесение, но и доложат, что попутно провели разведку, пересекли опасный район и ничего подозрительного не обнаружили! Для штаба такие вести, как хлеб!
Чтоб не расхолаживать ребят и не вызывать шумной радости, Пантелей не поделился своей догадкой. Приказал всем оставаться на месте, а сам продвинулся вперед, повисая на ветвях и едва держась на скользкой земле. Если бы он сорвался…
Да, если бы он сорвался, не собрал бы костей: он вышел к узкому и глубокому ущелью. Оно уходило влево и вправо, скрываясь в туманной мгле. По каменистым стенам, оставляя черные и ржавые следы, срывались обильные потоки.
— Группа — ко мне, — упавшим голосом позвал Пантелей. Ребята подошли и долго подавленно молчали.
— Поняли, почему нас послали в обход? — жестко спросил Пантелей. — Мы не выполним приказ.
— А если вернемся? — не веря в эту возможность, спросил Митя.
— Хоть вернемся, хоть здесь сидеть будем — задание мною сорвано, — казнил себя Пантелей. — Я — старший, я и виноват!
— Старший, старший! — передразнил Санька. — Вместе свернули, вместе и отвечать!
— Вместе, вместе! А если все это на пользу нарушителю? — Пантелей заморгал, чувствуя, что в уголках глаз становится горячо — слезы накапливаются. — Это же не игрушки! Проиграл, покраснел — и все!
— Да, командир, нехорошо у тебя получилось, — как бы отделяя себя от Пантелея, которому и отчитываться, и ответ держать, — сказал Олег. — Вперед не пойдешь и назад идти — толку нет! Были бы у нас голуби для связи. Им эта дыра — раз плюнуть!
— Я вот тебе садану, — разъярился Санька. — Плюнешь тогда! Там внизу и плюнешь!
— Ребята, перессоримся, хуже будет! — Митя завороженно смотрел на потоки падающей воды. — Давайте подумаем, может, что придумаем!
Пантелею на миг показалось, что все — далеко, что на все — на лес, на ущелье, на ребят — он смотрит издалека. Он — сам по себе, они — сами по себе. Ребята могут пойти дальше или не пойти, ребята могут вернуться. А он должен, хоть птицей, хоть ящерицей, хоть ветром, хоть водой, промчаться над всеми этими препятствиями. Или сказать: я, ребята, не я, и беритесь, ребята, за все сами… Ему стало жутко: как же так — надо двигаться дальше, хочется двигаться дальше и — нельзя? Нельзя!
А если случится чудо? Скажем, поблизости обнаружится мост через ущелье. Или повиснет над группой вертолет — садитесь, подвезу! Или снизу покажется разведка, высланная штабом, — передашь донесение, а потом пусть ругают! Пусть ругают, лишь бы делу не навредить…
Пантелею казалось, что времени прошло много. Но почему-то ребята не проявляли нетерпения. Даже Бастик Дзяк молча ждал, что скажет командир группы, и бросал в ущелье комочки сырой земли. Пантелей жестом попросил ребят оставаться на месте, а сам взялся за длинную гибкую ветвь и подобрался к самому краю, лег, глянул вниз:
— Бастик, брось еще один катышек…
Черный шарик скользнул по стенке, зацепился за корень, отскочил, стукнулся о выступ и, рассыпавшись, исчез.
— Ну, что там? — свистящим шепотом спросил Бастик. — Может, еще катануть?…
— Хватит! — Пантелей подался вперед. — Сань, подберись, возьми меня за ноги… Держи покрепче…
Санька больно сцепил пальцы на лодыжках, но Пантелей терпел: пусть больно, лишь бы не сорваться.
Он высунулся настолько, что видел под собой стену до дна ущелья.
За черным карнизом переплетенной корнями почвы начинался скальный откос, сырой, местами зеленый от мха, местами красный от потеков. Он уходил влево, охватывая каменную чашу, в которую обрушивался самый крупный поток. Вода в чаше клокотала, а найдя разлом, вспученно бросалась в него и катилась, обходя блестящие валуны. Там, слева, ущелье сужалось, будто скалы распались, раздробленные саблей. И в этой ране клокотала вода.
— Напрямую тут верных десять метров, — сообщил Пантелей Саньке.
Тот присвистнул.
«Сюда бы веревку подлиннее! А я припрятанный клочок не взял с собой, недотепа, — пожалел Пантелей. — Как бы он сейчас пригодился!»
— А если демешки снимем? — догадливо спросил Бастик.
— Штаны потеряем! Что тут наши ремешки! — сдавленным голосом сказал Санька — он устал держать Пантелея.
— Не психуй, — одернул Саньку Пантелей. — И ремешки понадобятся… Вижу какую-то плеть. Корень длинющий. До него добраться бы, а там… Тащи меня обратно…
Работая руками, Пантелей попятился, сел. Санька, разминая за текшие руки, пыхтел рядом.
— Принимаю решение: спускаться и идти дальше по ущелью! — сказал Пантелей. — Я спускаюсь первым… Снять и связать ремешки…
Больше всего Пантелея пугал земляной карниз. Если он не выдержит и рухнет — в блин расшибешься. Карниз пружинил, и сердце сжималось в комок, и в горле так пересохло, что дышать стало больно; и в лицо бил сырой холод ущелья, но отступать некуда. Надо лезть, как ни в чем не бывало, чтоб ребятам не было страшно!
Пантелей вытянулся и сполз на край, опустил ноги. В одной руке был конец ремня, в другой — гибкая ветка. Ноги повисли в пустоте. Пантелей подтянул их к каменному откосу, а потом посмотрел вниз — уступ был близок и на него можно было стать. Пантелей уперся в камень одной ногой, потом и второй. Не выпуская ремня и ветки, постучал ногой — опора крепка. Длинный и толстый корень висел рядом. Отростки его вцепились в камень. Взявшись за корень, Пантелей повис на нем — держит!
— Как ты там? Живой? — Санька попытался улыбнуться. Это по голосу слышно было. Санька боялся за Пантелея.
— Погоди!
Пантелей, как по канату, спустился и оказался на серповидной площадке. На ней сидеть можно было и даже лежать. Трое-четверо вполне уместятся, если потесниться! А потом?… Пантелей посмотрел вниз, отвел глаза и снова посмотрел. Когда привыкаешь, высота кажется меньше. Да она и так небольшая — десяти метров, конечно, здесь нет. Отсюда, с площадки, слезть на дно проще — по выступам, по щелям, помогая друг другу, подсаживая да поддерживая!
Возвратись на первый уступ, Пантелей перевел дух и, как можно спокойнее, сказал:
— Давайте, ребята, по очереди…
— А не сверзимся? — спросил Олег. — Ты уверен, что там безопасно?
— Уверен!.. А не хочешь — иди обратно!
— Сам иди! — голова Олега показалась над краем. — Один ты смелый!
— Сань, — позвал Пантелей. — Спускай ребят, а сам последним — по ветке. Я тебя тут подхвачу.
— Есть, товарищ генерал! — Санька балагурит, следовательно, все идет нормально. — Первым подаю Олега!
