Олег Рой - Повелитель книг
Женя недоверчиво покосился на еду, перевел взгляд на закрывшуюся дверь, словно убеждаясь в том, что его никто не слышит и не видит, и состроил брезгливую мину:
– Фу, ну и местечко... Ты меня извини, дед, но я тут есть ничего не буду. Что-то аппетит напрочь пропал при взгляде на тех чудиков-слуг. – Мальчик встал со стула и, вытянув вперед руки, изобразил поднявшегося из могилы зомби, чем очень позабавил Сан Саныча.
– Ну и зря, а я поем. – Хранитель поднял крышку пузатой блестящей кастрюли и втянул носом аромат содержимого. – Между прочим, пахнет даже очень неплохо. Похоже на овощное рагу.
– Приятного аппетита, – буркнул внук и, достав из кармана мобильник, демонстративно принялся перебирать его функции. Но через пару минут Женя не выдержал: – Ну и как, вкусно?
– Вполне сносно, только пресновато. На мой вкус, чеснока очень не хватает. Не хочешь присоединиться?
– Нет уж, спасибо... – упрямо отказался мальчик.
Как только Сан Саныч закончил ужин и промокнул губы салфеткой, вновь отворилась маленькая дверца, и уже знакомые слуги-фантомы явились убрать со стола посуду. Затем вошел дворецкий, чтобы, все так же молча, проводить гостей наверх, где размещались спальные комнаты.
Дед и внук следовали за ним по широкой каменной лестнице, перила которой украшали фигуры чудовищ со злобными, оскалившимися пастями. Выглядели эти статуи совсем как живые (во всяком случае, намного живее идущего впереди дворецкого). Глядя на них, Женька подумал, что монстры только и ждут момента, когда незваные гости отвернутся, чтобы можно было наброситься на них сзади и разорвать на части. Преследуемый подобными мыслями, мальчик, поднимаясь по лестнице, постоянно оборачивался и окидывал чудовищ испуганным взглядом.
– Ты чего, Жень? – спокойно спросил Сан Саныч.
– Не, ничего, так... – отвечал парень. Показывать деду, что он боится, не хотелось.
Спальни располагались на втором этаже в длинном темном коридоре, который освещал всего один горящий факел, тускло поблескивающий где-то в самом конце. Дворецкий зажег откуда-то неожиданно появившуюся в его бледных, скрюченных пальцах маленькую свечку, в свете которой его лицо стало выглядеть еще более страшным и «неживым».
Показав гостям их спальни, дворецкий медленно развернулся и пошел прочь по коридору, так и не проронив ни единого слова. Причем двигался столь бесшумно, что возникало ощущение, будто он ступает не по каменному полу, а по мягкому пушистому ковру, «впитывающему» звуки его шагов.
Когда дворецкий удалился, Сан Саныч задержал внука на пороге комнаты и тихо, чтобы не нарушать вековую тишину и покой холодных помещений замка, шепнул:
– Хорошенько отдохни, Женька, наберись сил – завтра прямо с утра продолжим поиски Оли. И смотри не проспи! – Дед шутливо потрепал волосы мальчика.
– Еще чего… Вот, смотри, при тебе будильник ставлю. – Женя достал из кармана телефон и нажал несколько клавиш.
Самым неприятным было то, что им выделили разные спальни. Больше всего на свете Женьке хотелось попросить деда лечь в одной с ним комнате, но сделать это было стыдно, потому что значило показать себя трусом.
– Ладно, спокойной ночи, – проговорил мальчик и аккуратно прикрыл за собой дверь.
* * *В спальне оказалось значительно теплее, чем в столовой и в коридорах, – благодаря большому старинному камину, выложенному в стене недалеко от кровати. Похоже, затопили его совсем недавно – пламя горело ярко, толстые дрова еще не успели превратиться в угли.
Комната Жене неожиданно понравилась и показалась даже уютной. На стенах синие обои с золотом, гобелены с охотничьими сценами и несколько портретов в массивных позолоченных рамах. Никаких подписей под портретами не было, и кем были изображенные на них мужчины во фраках или камзолах и дамы в старинных платьях, оставалось только гадать.
Прямо посередине, в самом центре комнаты, располагалась широкая кровать с пышным пестрым балдахином, красиво нависающим сверху. На ней целая гора разного размера декоративных подушек, обшитых бархатом под цвет балдахина и заботливо сложенных кем-то у изголовья. Сверху постели лежало плотное расшитое покрывало с кисточками по краям. Кроме кровати, большого кресла и резного шкафчика-комода, мебели в комнате не было.
Женя подошел к кровати и осторожно лег прямо поверх покрывала, сняв с себя только джинсовую куртку и кроссовки. Сложил руки на груди и уставился в потолок – сна не было ни в одном глазу. Во-первых, как мальчик ни пытался храбриться перед дедом, чувство страха не покидало его ни на секунду с того момента, как они переступили порог этого странного замка. А во-вторых, Женька не переставал думать о пропавшей Оле... «Бедная Оля, как она? Лишь бы с ней было все в порядке! – проносилось в голове. – В этом дурацком книжном мире столько всяких монстров, злодеев, колдунов… Кто из них и зачем ее похитил? Ведь она такая добрая и доверчивая девчонка, никому ничего плохого не сделала. Как Оля, наверное, напугана сейчас... И Баська совсем маленькая... На записи в телефоне видно, как она вцепилась зубами в улетающий ковер-самолет – наверное, Ольку спасти пыталась, глупая. А что, если собачка по дороге отцепилась, упала где-нибудь, потерялась... Или, не дай бог, разбилась. Высота-то какая... А что, если и Оля...» Женя приложил прохладные ладони к лицу. Нет, видимо, не удастся ему сегодня заснуть – голова просто разрывается от тревожных мыслей.
Парень лежал и прислушивался: ему все казалось, что снаружи, в коридоре, кто-то есть. Откуда-то постоянно раздавался приглушенный, неясный шум – то шорохи, то шаги, то вздохи, то странный звон, то смех. Женя прямо чувствовал, как сердце бешено колотилось в груди, и по всему телу то и дело пробегала дрожь.
Он перевел взгляд на камин. Дрова уже догорали, неяркое пламя отбрасывало подрагивающие теплые отблески на лица незнакомцев, изображенных на картинах, из-за чего казалось, что мужчины и женщины глядят с портретов, словно живые.
Внезапно снаружи послышался гулкий бой часов. От неожиданности Женя вздрогнул. Двенадцать неторопливых, монотонных ударов. «Полночь...» – произнес мальчик шепотом. Как только затихло эхо последнего удара, Женя невзначай перевел взгляд на стену над камином. «Интересно, что это за тип? – подумал мальчик, глядя на портрет усатого мужчины в старинной военной форме, украшенной орденами и эполетами. – Наверное, какой-нибудь генерал...» И вдруг – что такое? Тип на картине хитро подмигнул Жене. Мальчик протер глаза и опять уставился на портрет: и снова раз, раз… Ему подмигнули уже дважды!
Женька сел на кровати, не веря своим глазам. Что это за ерунда? А изображение загадочного «генерала» вдруг раздвоилось, потом разделилось еще и еще, затем приобрело прежние очертания, но в тот же момент начало медленно отделяться от холста и удаляться за границы рамы. И вот оно уже плавно парило под самым потолком, двигаясь в направлении противоположной стены... Мальчик перепугался до смерти. Женя сидел на постели, поджав под себя ноги, с открытым ртом, задрав голову, боясь пошевелиться, и наблюдал за портретом. Каково же было его удивление, когда навстречу «генералу» с другого конца комнаты тем же манером поплыла, покинув свой портрет, пожилая женщина в темно-синем платье с глубоким декольте, с высокой прической, украшенной бусами и блестящими заколками.
Совсем скоро «генерал» и женщина встретились, на секунду зависнув прямо посередине комнаты, потом прошли сквозь друг друга и начали возвращаться обратно в раму, только каждый не в свою, а поменявшись местами. Когда же перемещение закончилось, мужчина снова подмигнул обалдевшему Жене, уже с противоположной стены.
У мальчика кровь застыла в жилах: ему очень хотелось закричать, вскочить с кровати и убежать прочь из жуткой комнаты с ожившими портретами, но страх так крепко держал в своем стальном кулаке все мускулы, что Женька не мог даже мизинцем пошевелить. И тут он почувствовал, как по спине пробежал легкий, еле ощутимый холодок, будто от слабого сквозняка. Ему даже показалось, что тонкая ткань футболки легонько затрепетала.
Женя обернулся и увидел, как из-за камина в полумрак комнаты выплыла полупрозрачная тень девушки в пышном старинном наряде. Незнакомка воздушно скользила над поверхностью пола и двигалась прямо к нему. Издалека она казалась очень молодой и потрясающе красивой, но чем ближе подплывала, чем страшнее и уродливее становилось ее лицо. Девушка старела с молниеносной скоростью, по мере приближения к кровати, превращаясь в ужасную старуху с тонкими скрюченными руками, обвисшей кожей, редкими, растрепанными седыми волосами и беззубым улыбающимся ртом. А когда полупрозрачный силуэт оказался совсем рядом, на мальчика смотрел лишь оскаленный череп с пустыми зияющими глазницами. В этот момент у Жени внутри словно соскочил предохранитель, заставлявший его до сих пор молча наблюдать за происходящим, и он закричал во все горло. Заорал так громко, что казалось, с потолка сейчас посыплется штукатурка, а толстые каменные стены комнаты пойдут трещинами. Привидение расхохоталось и мигом исчезло.
