Виктор Сидоров - Сокровища древнего кургана
Назавтра, когда я шел к музею, на место нашего постоянного сбора, заранее переживал, представляя каким хохотом встретят меня ребята. Однако, к моему великому изумлению, на меня никто не обратил никакого внимания: все были чем-то сильно возбуждены. Оказалось, произошло два ошеломительных события. Вчера, пока я с ребятами загорал в степи, в село из района нагрянула милиция и арестовала Никиту Зверева. Почему, за что — никто не знает. Посадили в машину с красной полосой и увезли. А сегодня, буквально перед нашим приходом, к председателю колхоза примчался Алексей Степанович Бачурин: с его участка пропал экскаватор. Еще вчера на нем работали, а нынче и следа не осталось. Куда делся? Не иголка же.
Строители в поисках объездили все близлежащие села, заглянули вот и к нам — вдруг кто подшутил да пригнал его сюда. Но экскаватор словно сквозь землю провалился.
Алексей Степанович, озабоченный, расстроенный, обратился и к ребятам: авось кто поможет в поисках. Экскаватор колесный, небольшой, полукубовый, покрашен в оранжевый цвет. Но ребята только удивлялись, ахали да пожимали плечами.
Я случайно глянул в сторону конторы колхоза и сердце дрогнуло: неподалеку от крыльца стоял мотоцикл с коляской. Коломбина! Значит, и Вадим здесь, значит, это он привез Алексея Степановича! Я сразу бросился к конторе и едва успел добежать, дверь отворилась и вышел Вадим. Он тоже обрадовался мне, крепко сжал руку.
— Ну как ты? Что нового? Я было вчера к тебе собрался, да у нас вдруг одно «чепе» за другим… Про экскаватор уже слышал?
И тут у меня мелькнула мысль: не связана ли пропажа экскаватора с Симочкой. Ведь он собирался разрыть наш курганчик именно экскаватором.
И я рассказал Вадиму и о предупреждении Игоря, и про то, как мы продежурили на Желтом курганчике до самого поздна.
— Может, это хохма, а может…
Я не успел досказать, как Вадим вдруг прервал меня:
— Погоди-ка!.. — И бросился назад, в контору. Его не было минут десять, вышел уже с Алексеем Степановичем, оба торопливые, возбужденные.
— Поедешь с нами? Тогда — в коляску, быстренько. Алексей Степанович сел на заднее сиденье. Вадим сказал мне:
— Показывай, где ваш Желтый курган.
Экскаватор мы нашли на полдороге между Желтым курганчиком и стройкой канала. Он лежал, глубоко завалившись в старый степной колодец, над землей торчал лишь небольшой кончик стрелы.
Когда-то в этом колодце была хорошая вода, и наши пастухи, чтобы не гонять скот в село, поили его прямо тут. Потом вода испортилась, стала горько-соленой, и колодец пришлось бросить. С годами он обвалился и зарос травой. Вот туда-то и ухнул Симочка экскаватор, когда торопился грабить наш курганчик.
Пока Алексей Степанович ходил вокруг колодца, прикидывая, как из него вызволить экскаватор, я поведал Вадиму про наше «чепе» — арест Никиты Зверева. Вадим не только не удивился, но произнес спокойно:
— Знаю. По этому же делу у нас взяли небезызвестного Вову. Одна шайка-лейка. Вова с Симочкой воровали запчасти для машин, а Никита Зверев сбывал их… Между прочим, это ты помог нам напасть на след.
— Я?! Помог? Да я сроду ни о чем таком не знал.
Вадим рассмеялся:
— Ты чего так загорячился? Помнишь, рассказал мне про Симочку с тяжелой сумкой?
— Ну?
— Вот тебе и ну! Отсюда и пошло. Остальное сделала милиция.
Оказалось, что запчасти начали пропадать давно, чуть ли не с весны, причем с какой-то странной закономерностью: чем ближе стройка проходила от населенных пунктов, тем чаще исчезали запчасти. А тут, когда канал придвинулся к нашим Ключам, кражи настолько участились, что строители подняли тревогу. Но как они ни бились, виновников найти так и не удавалось. Мой случайный рассказ натолкнул Вадима на мысль: не Симочка ли ворует?
За дело взялась милиция и быстро раскрутила клубок. Симочка теперь тоже бы находился в милиции, да случай с экскаватором помог избежать расплаты: завалив экскаватор в яму, он настолько струсил, что скрылся неизвестно куда.
— Вот так-то, подлетыш, — хлопнул меня рукой Вадим, заканчивая рассказ. — Да, я слышал, будто этой шайке-лейке помогал какой-то парнишка. Не ваш ли?
Глава двадцать восьмая
«Держись, Костя!..»
Проснулся я легко, с предчувствием чего-то хорошего. И, едва открыв глаза, вспомнил: Желтый курганчик! Наконец-то закончены раскопки и сегодня мы будем вскрывать могильник. Вот откуда бодрое настроение и радость.
Антон Юльевич в последние дни почти не уходил с кургана, особенно, когда узнал, что могильник хотели разграбить, да еще с помощью экскаватора.
— Вы только подумайте, — воскликнул он, трагически поднимая руки, — экскаватором! Это все равно, что бросить туда бомбу. Воистину нет предела человеческой жадности и подлости.
Ребята собирались на Желтый курганчик, как на праздник — все были оживленные, веселые. Сегодня явились даже те, кто не принимал участия в раскопках, так хотелось каждому увидеть и узнать, кто захоронен в нашем курганчике.
К моему удивлению, оказался тут и Игорь. Один, без Толяна. Даже чуть странно было видеть его без Рагозина — так все привыкли к этой неразлучной паре. Игорь что-то рассказывал Буланке. Ей такое внимание очень льстило. Она раскраснелась и чаще, чем бывало, вспоминала свое «ой, как романти-и-ично!». Игорь похудел еще сильнее. Под глазами темнели полукружья: нелегко, видать, дались ему последние дни в наших Ключах.
Теперь кое-что нам стало известно о делах Игоря и Толяна. История началась с той первой встречи с Симочкой и Вовой, когда те заявились в село за водкой. Симочка, которому Игорь очень понравился, попросил помочь подыскать надежного человека, которому бы можно было «толкнуть кое-какие лишние запчасти». Пока Игорь раздумывал, Толян назвал Никиту Зверева, заявил со смехом, что, дескать, тот может купить и продать не то что какие-то там запчасти, а целый трактор. Ответ здорово обрадовал Симочку и Вову. Они в тот же день познакомились со Зверевым, обо всем договорились, и завертелось дело. Бизнес, как потом сказал Толян.
Для Рагозина этот бизнес заключался в том, чтобы брать запчасти из тайника, который был устроен неподалеку от вахты, и носить их Звереву.
Пока Толян, развесив уши, слушал Симочкины наставления, Игорь сразу взял быка за рога, спросил прямо: какой будет гонорар за работу? За «спасибо» они, дескать, и полшага не сделают.
Симочка хоть и поморщился, однако обещал платить по совести. Толян был в восторге: за такое нехитрое дело и — деньги! Ну и молоток этот Игорь!
Запчасти носил один Толян, но половину «гонорара» Игорь забирал себе, как вдохновитель и руководитель «предприятия». Так он называл себя в шутку.
Но однажды Игорь вдруг отказался от своего пая. Почему? Толяна это ничуть не заинтересовало, лишь обрадовало — теперь все деньги были его! А Игорь отказался от своей доли не оттого, что в нем заговорила совесть, а после скандала, когда дядя Павел чуть не ударил его. Видимо, у Денисовых стало что-то известно о делах Игоря.
Рагозин только-только вошел во вкус своего бизнеса, как арестовали Никиту Зверева, милиционер побывал и у Рагозиных. Когда мать узнала, чем занимается их Толенька, то чуть не померла с горя. А сам Толян, — он было решил, что инспектор пришел и его арестовывать, — так перетрусил, что зарыдал на весь дом, сразу выложил, что знал.
С той поры Толян почти не выходит со двора. Игорь же, наоборот, почти всегда на улице, пытается снова подружиться с ребятами. Он хоть и старается делать вид, что ему все нипочем, да не получается. У него крепко поубавилось самоуверенности.
Время уже подошло отправляться на Желтый курганчик, где нас ждал Антон Юльевич — он ушел туда еще до солнца.
Семен Митрофанович глянул на часы, ахнул:
— Все, ребятки, пора! Антон Юльевич там, наверное, совсем изнервничался.
В это время из конторы колхоза вышла Эвка со своей матерью. Я думал, Эвка сразу же, как обычно, подойдет к Семену Митрофановичу, но она приостановилась, отыскивая в толпе кого-то. Кого же? Конечно, Игоря! Но вдруг она увидела меня и подошла. Сказала тихо, но мне показалось, крикнула на всю площадь:
— Костя, твоей маме вчера сделали операцию. Сейчас из райцентра звонил Батраков. Он сообщил, что прямо оттуда едет в Барнаул: срочно нужно какое-то лекарство, а его в больнице оказалось мало. Василий Кузьмич сказал, что обязательно достанет лекарство… Так что ты, пожалуйста, не волнуйся…
Я ничего не понял, кроме одного — маме плохо, так плохо, что хуже и быть не может.
Раскопки сразу ушли так далеко, что я вспомнил о них, когда все было давно закончено…
Весь день я промаялся, не зная, чем заняться, было тревожно и тяжело. Ночь почти не спал, а утром поднялся, едва рассветало, и пошел к большаку ждать попутки на райцентр. Приехал рано, меня даже не впустили в больницу. Дежурная сказала: «Придет главврач, с ним и толкуй». Я обошел вокруг больницы, заглядывая в окна, но они были зашторены. У одного из окон мне послышался стон. У меня сердце оборвалось — не мама ли? А вдруг, пока я тут бегаю, она умрет?
