Михаил Самарский - Зов памяти
– Что они хотят? – спросил Яр.
– Не могу знать, – ответил искусственный интеллект.
– Как же ты определил, что они хотят связаться с нами? – удивился Ярослав.
– Они подают специальный космический сигнал. Что ответить?
– Ладно, давай связь! – согласился спикер. – Поговорим. Они понимают наш земной язык?
– Да, – ответил Гоша. – Они владеют всеми языками планеты Земля.
– Я готов говорить, – объявил Ярослав.
– Подключаю! – ответил искусственный интеллект.
В эфире сначала появились какие-то непонятные булькающие шумы, затем раздался чёткий голос, словно говорил землянин:
– Добрый день, друзья!
– Здравствуйте, – ответил Яр, – с кем имею честь говорить?
– Командир корабля «Сатьям» на связи. Меня зовут Патхика.
– Это санскрит? – удивился Яр. – Я правильно понимаю, что корабль ваш называется «Истина», а ваше имя переводится как Путник?
– Да, всё верно! Это межгаллактический язык: и санскрит, и язык, на котором мы сейчас общаемся, имеют его корни.
– Прекрасно! – ответил спикер. – Меня зовут Яр. Что вы хотите от нас?
– Предлагаем вам не взлетать, – ответил Путник.
– Это ещё почему? – усмехнулся Ярослав.
– Вы не долетите до Земли, ресурс корабля подходит к концу. Вы можете сгинуть в космосе.
– А вы предлагаете нам сгинуть у вас на плантациях? – ехидно заметил Яр.
– Нет, что вы! – воскликнул Путник.
– А для чего же вы завезли нас на эту планету?
– Мы просто хотели заселить её людьми, – ответил командир подлетающего корабля.
– Зачем? – усмехнулся Яр. – Разве ваши сопланетяне не изъявили желание обжить новую планету? Желающих не нашлось?
– И наши тоже здесь будут жить, – заверил Путник.
– Когда? – спросил Яр. – После того, как мы подготовим им условия? Послушай, дорогой Патхика, давай общаться честно.
– Яр, я с тобой совершенно искренен, – заверил Путник.
– Тогда не сочиняй, – потребовал Ярослав, – говори правду: для чего нас сюда забросили?
– Ваши люди оказались самым привлекательными и сообразительными из всех разумных существ в нашем ближайшем окружении.
– И что? – удивился Яр.
– С вами интереснее было бы работать, – ответил собеседник. – Мы будем всячески помогать вам строить новую цивилизацию.
Яр надолго задумался. Тишину нарушил Алексей:
– Ярик, не верь ему. Это разводка. Кинут они нас. Вот увидишь!
– О! – раздался голос Путника. – У Спикера есть консультант?
– Сам ты консультант, – возмущённо прикрикнул Лёха, – не консультант, а товарищ.
– Товарищ, почему вы так озлоблены на нас? – спросил Путник.
– А что, я должен радоваться, по-твоему? – язвительно спросил Лёха.
– Мы же не сделали вам ничего плохого! – ответил инопланетный собеседник.
– Ага, не сделали, – наигранно рассмеялся Лёха. – А кто меня стырил с Земли? Вы зачем меня сюда приволокли? Кто вас просил? Это вы считаете, ничего плохого не сделали? Вы нас за дураков, что ли, считаете?
– Вы испытали боль или неудобства? – командир начал задавать какие-то странные вопросы.
– Да! Боль! Сердце у меня болит, – Лёха ударил себя по груди.
– На корабле есть любые лекарства, прикажите роботу-мыслителю, он всё исполнит.
– Послушай, Плутарх, или как тебя там, Пахлава, что ли…
– Меня зовут Патхика, – поправил Алексея инопланетянин.
– Ну, Патхика, какая разница. Мою боль лекарствами не вылечишь. Врубаешься?
– Не понимаю, о чём вы, товарищ? – ответил Путник.
– Ну, если ты таких элементарных вещей не понимаешь, то о чём с тобой можно говорить? – Алексей, обращаясь к Яру, добавил: – Сворачивай разговор, Ярик. Это же явный пустомеля. Ради того, чтобы мы остались, он тут нам такой лапши на уши навешает, что мы её до самой Земли снимать будем.
– Мы взлетаем, – сказал Яр. – Оставаться никто не хочет.
– Но вы же погибнете, – воскликнул Путник, – разве можно проявлять такую беспечность и безответственность к собственным жизням?
– Лучше умереть в полёте, – крикнул Лёха, – чем в плену тут у вас, у трёхглазых.
– Не понимаю! – повторил Путник. – Я вас не понимаю. Яр, вы из четвёртого земного тысячелетия, вы сумели переподчинить себе искусственный интеллект.
– Разве это что-то меняет? – ухмыльнулся Ярослав.
– Объясните своим коллегам, что они потеряют всё! Здесь их ждёт хорошая жизнь, а в космосе просто смерть. Корабль вряд ли доберётся до вашей планеты. Вы не представляете, сколько ему лет. Это устаревший комплекс. Зачем вам так рисковать?
– Мы приняли решение, – сказал Яр. – Мы не собираемся его менять. Всего доброго!
– Постойте! – крикнул командир с невидимого корабля.
– Да! – кратко ответил Яр.
– Мы будем вынуждены вас уничтожить! – сказал Путник.
– А зачем? – спросил Яр. – Вы же только что говорили о том, какие вы добрые и хорошие. Зачем же вам нас уничтожать?
– Вы отказываетесь выполнять наши требования!
– Отказываемся. Значит, оставшись здесь в качестве ваших крепостных, мы подвергали бы себя постоянно вот таким угрозам?
– Короче, – снова вмешался Лёха, – нас запугать невозможно! Зря вы россиян сюда завезли. Нас пугать бесполезно. Наш тебе ответ, Плутоний: свобода или смерть! Давай, дуй отсюда, пока.
Яр отключил связь и обратился к Гоше:
– Гоша!
– Я здесь! Слушаю.
– Ты слышал разговор?
– Да, всё слышал, могу воспроизвести.
– Не стоит, – махнул рукой Ярослав. – Он правду говорит, что ты можешь не дотянуть до Земли?
– По моим расчётам, я доставлю вас на Землю, но это будет мой последний полёт. Дальше никуда не смогу.
– А зачем нам дальше? – воскликнула Мария. – Нам дальше никуда не нужно, слава богу, налетались. Гоша!
– Слушаю, Мария! – отозвался интеллект.
– А тебе обязательно нужно помогать в полёте на Землю или ты сам справишься?
– Сам справлюсь! – заверил Гоша.
– Я к чему спрашиваю-то? – продолжила Мария. – А ты можешь нас, это… как его… ну, законсервировать?
– Некорректный вопрос, – произнёс Гоша.
– Стоп! – воскликнул Яр. – Гоша!
– Слушаю, спикер!
– Мария ошиблась! – пояснил Яр. – Она имела в виду, ты можешь нас заархивировать?
– Да-да-да! Точно. Я просто слово забыла, – подтвердила Маша.
– Да, смогу, – ответил Гоша.
– И на подлёте к Земле разархивировать сможешь? – с волнением спросил Яр.
– Смогу! – повторил Гоша.
В помещении воцарилась тишина. Несколько мгновений все друг на друга смотрели с открытыми ртами, словно зевающие рыбы на удочке. Потом раздалось громкое хоровое «Ура!».
– Лёшенька! – радостно закричала Мария. – Мы спасены! Мы спасены! Ура!
– Снова в спячку? – нахмурился Лёха. – Ещё триста лет спать.
– Да ты что? Недоволен? – удивилась Мария.
– Да шучу я, шучу, – растянул в улыбке губы Алексей. – Конечно, это выход!
– Даже не верится, – произнёс Кирилл Андреевич, – значит, есть шанс всем нам вернуться на Землю живыми и здоровыми?
– Конечно, есть! – запрыгал от радости Димка.
– Возвращаемся домой? – осторожно спросил Николай Борисович.
– Ага, – хлопнул его по плечу Лёха, – наконец-то ты на свой съезд попадёшь! Если не на двадцать шестой, то на сто семьдесят пятый точно.
– Не кощунствуйте, Алексей, – строго произнёс Трухин. – Это некрасиво!
– Да ладно тебе, Коля, не обижайся. Как прилетим, мы тебе новую партию придумаем и поставим тебя генсеком. Будешь у нас как Иосиф Виссарионович.
Николай Борисович нахмурился и отошёл от балагура. Лёха обнял Матвея и спросил:
– Ну, ты рад, Мотя? Домой едем!
– А этот басурман, – Матвей указал рукой на потолок, – ведь грозит нам. Грит, не дам добраться до дома.
– У нас есть Яр, – махнул рукой Лёха, – что-нибудь придумает. Тем более, мы на сутки раньше взлетаем. «Нас не догонят!» – слышал такую песню?
– Не, не слышал, – замотал головой Матвейка.
– И правильно! – рассмеялся Лёха. – Где же ты её мог услышать, если её пели только в двадцатом веке? Ладно, Матвей, давай в дорогу собираться.
– А что нам собираться? – удивился Матвей. – Всё при нас. Может, козу заберём?
– Ты что, серьёзно? – выпучил глаза Лёха.
– Угу, – закивал Матвей. – А зачем добру пропадать? Ты ж молоко пил-то от неё? И как? Вкусно? И домой вернёмся с прибылями.
– Матвей, прекрати, – снова похлопал Лёха его по плечу, – ну какие ещё козы? Самим бы добраться до родной земелюшки, а он ещё и козу с собой тащит. Ну ты даёшь?
– Так что, отвязать? Пустить на волю? – спросил Матвей.
– Однозначно, – подтвердил Лёха. – Пусть эти местные козлы, как прилетят, молочко попивают.
Матвей улыбнулся и отпросился у Ярослава выйти на улицу, чтобы отпустить козу на свободу. Лёха наблюдал в иллюминатор, как Матвей подошёл к трёхглазому животному, погладил её и отвязал верёвку. Та не сразу убежала. Ласково боднула своего дояра и, отпрыгнув от него на два-три шага, медленно направилась к реке. Матвей долго стоял с опущенной головой, изредка махая своей питомице, затем повернулся и пошагал на корабль.
