Элинор Портер - Поллианна выросла
– Ты поедешь на станцию?
– Конечно.
– Ты знаешь, каким поездом?
– Увы, нет. И Нэнси тоже не знает.
– Что же ты собираешься делать?
– С раннего утра буду встречать каждый прибывающий поезд, сэр. И так, пока они не приедут, – с невесёлым смехом сказал молодой человек. – Тимоти тоже собирается там дежурить, с фамильным экипажем. В конце концов поезда ходят не так уж и часто…
– Что ж, другого выхода нет, – кивнул мистер Пендлтон. – Знаешь, Джим, – добавил он, – я восхищаюсь твоей выдержкой. И я рад, что в данной ситуации ты следуешь своему пылкому сердцу, а не холодному рассудку. Надеюсь, так будет и в дальнейшем. В любом случае желаю тебе удачи!
– Спасибо, сэр, – печально улыбнулся юноша. – Удача мне теперь очень даже пригодится. Впрочем, как говорит Нэнси, на Бога надейся, а сам не плошай!
Глава XVII
Возвращение
Поезд подходил к Белдингвиллю, и Поллианна с тревогой поглядывала на тётушку. Час от часу беспокойство и дурное расположение миссис Чилтон усиливались, и девушка не на шутку опасалась момента, когда за окнами появится знакомый вокзал.
На тётушку нельзя было смотреть без слёз. Последние полгода состарили бедную женщину не меньше чем на десяток лет. Глаза совершенно поблекли, лицо осунулось, щёки ввалились, а лоб избороздили глубокие скорбные морщины. Углы губ опустились, волосы были гладко зачёсаны назад и туго стянуты на затылке – точно так же, как в тот первый раз, когда много лет назад девочка Поллианна увидела её впервые. Словно по мановению злой волшебницы, добрые черты характера, такие как мягкость, весёлый нрав, которые женщина приобрела в супружестве, оказались в одно мгновение сброшены, как отслуживший карнавальный костюм, и она снова превратилась в прежнюю миссис Полли Харрингтон – ворчливое существо, которое никого и никто не любит.
– Поллианна! – послышался резкий голос миссис Чилтон.
Девушка виновато улыбнулась. Ей показалось, что тётушка прочла её мысли.
– Да, тётя?
– Где моя чёрная сумка? Маленькая…
– Вот же она!
– Будь добра, достань-ка мою чёрную вуаль. Мы уже почти приехали.
– Но на улице такая жара, тётушка!
– Поллианна, я попросила тебя достать вуаль. Если хочешь мне помочь, то постарайся поменьше спорить там, где тебя не просят. Мне нужна вуаль. Или ты думаешь, мне доставит удовольствие, когда весь Белдингвилль будет на меня пялиться и обсуждать, какая я несчастная?
– Ах, дорогая тётушка, никто никогда не станет этого делать! – возразила девушка, но поспешно раскрыла сумку и стала рыться в ней в поисках вуали. – К тому же нас с вами никто не будет встречать. Мы ведь никому не сообщили о своём приезде…
– Это я и без тебя знаю. Мы действительно не сообщали никому о приезде, но зато написали миссис Дерджин, чтобы та проветрила комнаты и сегодня положила ключ под коврик. Ты полагаешь, миссис Дерджин способна держать язык за зубами? Как бы не так! Сегодня добрая половина города соберётся на вокзале, не иначе. Как бы невзначай. Как будто просто проходили мимо. Я их знаю как облупленных! Поди, сгорают от нетерпения поглазеть на безутешную бедняжку миссис Полли Харрингтон…
– Что вы такое говорите, тётушка! – со слезами на глазах воскликнула Поллианна.
– Ах, как я одинока! Если бы доктор был сейчас здесь… – дрожащим голосом начала женщина, хватаясь за голову. – Где же моя вуаль? – снова проворчала она.
– Вот, мэм, пожалуйста, – как можно спокойнее сказала девушка, поспешно подавая вуаль. – Мы уже подъезжаем! Как бы мне хотелось, чтобы нас пришли встретить старый Том и Тимоти!
– Чтобы с этим эскортом проследовать в свой особняк? – с горькой усмешкой подхватила миссис Чилтон. – Увы, мы больше не можем позволить себе ни роскошных экипажей, ни породистых лошадей. Кто знает, может, завтра всё наше имущество пойдёт с молотка! Нет уж, Поллианна, в теперешних обстоятельствах я предпочла бы прокатиться на обычной пролётке.
– Я знаю, мэм, но…
Вагон вздрогнул и остановился. Поллианна не закончила фразы, только печально вздохнула.
Когда вышли на платформу, миссис Чилтон, скрывавшая лицо за густой чёрной вуалью, старалась не смотреть по сторонам. Поллианна, напротив, нетерпеливо вертела головой в поисках знакомых лиц. В глазах девушки стояли слёзы. Неожиданно она услышала, как её окликнули. Обернувшись, она увидела лицо – удивительно знакомое и в то же время незнакомое.
– Да ведь это Джимми! – просияв, воскликнула Поллианна, протягивая юноше руку. – А может быть, я должна теперь обращаться к вам «мистер Пендлтон»? – поправилась она с застенчивой улыбкой, словно говорившей: «Ах, какой высокий и красивый ты стал!»
– Что ж, попробуй! – чуть кивнув, усмехнулся в ответ молодой человек.
Он повернулся, чтобы поздороваться с миссис Чилтон, но дама, не поднимая головы, поспешно засеменила дальше по перрону. Тогда он вновь повернулся к Поллианне и предупредительно сказал:
– Прошу, пожалуйста, сюда! И миссис Чилтон тоже. Тимоти уже ждёт нас в экипаже…
– Ах, какой он милый! – радостно воскликнула девушка, бросив беспокойный взгляд на даму в чёрной вуали. Нагнав миссис Чилтон, она осторожно коснулась её плеча. – Милая тётушка, нас ждёт Тимоти. Он приехал в экипаже. Вот там он стоит! А это… это Джимми Бин, тётушка!
От волнения и смущения Поллианна не заметила, что назвала молодого человека, как звала его в детстве. Тем не менее её слова заставили миссис Чилтон остановиться и обернуться на юношу.
– А-а, это вы, мистер… Пендлтон! Очень мило с вашей стороны. Право, не стоило доставлять Тимоти столько хлопот… – процедила она сквозь зубы.
– Никаких хлопот, уверяю вас, мэм! – рассмеялся в ответ молодой человек, стараясь скрыть смущение. – Давайте ваши квитанции, я заберу багаж…
– Благодарю вас, – начала вдова, – но, право, мы можем сами…
Но Поллианна её опередила.
– Вот спасибо! – обрадовалась она, вручая юноше квитанции, и многозначительно посмотрела на тётушку.
По дороге домой все смущённо молчали. Тимоти сидел на козлах, обиженно поджав губы, расстроенный холодным обращением бывшей хозяйки. Сама же миссис Чилтон лишь устало промолвила, обращаясь к Поллианне:
– Ну хорошо, дитя моё, будь по-твоему. Надеюсь, скоро мы наконец будем дома…
И больше не проронила ни слова. Сидела с хмурым видом.
Что касается Поллианны, то девушка держалась вполне непринуждённо. Не скрывая своего волнения, она вытягивала шею, отыскивая глазами с детства знакомые приметы. Только однажды она наклонилась к тётушке и шепнула:
– Какой красавец Джимми, правда? А какие у него чудесные глаза и улыбка!
И с надеждой взглянула на тётушку. Но та продолжала уныло молчать.
– Вот он, значит, какой стал… – пробормотала девушка, так и не дождавшись ответа.
Тимоти побоялся рассказывать миссис Чилтон, какую деятельность развернула непоседливая Нэнси к их приезду – о распахнутых настежь окнах и дверях, о полевых цветах, которые Нэнси заботливо расставила на крыльце, – чтобы хоть как-то порадовать миссис Чилтон и Поллианну.
– Ах, Нэнси, какая красота! – радостно воскликнула Поллианна, спрыгивая на землю. – Тётушка, смотрите! Нэнси тоже пришла нас встречать!
Посмотрите, как она здесь всё чудесно устроила!
Несмотря на радостные нотки, голос девушки заметно дрожал от волнения. Ужасно грустно было снова приехать в этот дом, где больше не будет доктора, к которому она так привязалась и которого так полюбила. А уж что должна была испытывать её бедная тётушка, она даже думать боялась. К тому же она знала, что больше всего тётушка страшилась удариться сейчас в слёзы перед Нэнси. Почему-то именно это казалось гордой женщине самым ужасным – зарыдать на глазах служанки. Поллианна знала, что под густой вуалью глаза бедняжки уже полны слёз, а губы нервно подёргиваются. Девушка также понимала, что тётушка готова найти любой предлог, чтобы устроить скандал и тем самым скрыть свои истинные чувства – горе и отчаяние. Поэтому она не удивилась, когда миссис Чилтон, едва поздоровавшись с Нэнси, ворчливо начала:
– Всё это, конечно, очень мило с твоей стороны, Нэнси, но, право, лучше бы ты не устраивала этой самодеятельности!
Радостное выражение на лице Нэнси сменилось испугом и болью.
– Но, мисс Полли… То есть миссис Чилтон… – заикаясь, пробормотала она, – разве вы… разве я…
– Хватит, Нэнси! – прервала миссис Чилтон. – Не хочу больше слышать об этом!
И, круто развернувшись, тётушка с гордым видом прошествовала наверх, в свои покои, и громко хлопнула дверью.
Нэнси в расстроенных чувствах повернулась к Поллианне:
