Семен Юшкевич - Странный мальчик
Со страхом мы взглянули на него. Я никогда не видел мёртвых людей, никогда не видел людей смертельно-больных и никогда не думал о смерти. Не думая, как-то уверен был, что смерть существует для других, нас же не коснётся. О себе не говорю. Мне даже дико было бы подумать, что я могу умереть. Не только потому, что смерть считалась чем-то невыразимо страшным, и что о ней дома говорили шёпотом и с ужасом: я ненавидел смерть и инстинктивно боялся её.
— Ты скоро умрёшь? — с трепетом спросил я его.
— Слышал, как говорили, что недолго поживу ещё.
— А… а ты не боишься смерти? — бледнея, спросил Коля дрожащим голосом. Оба мы стали боязливо оглядываться назад. Казалось всё, что кто-то стоит за спиной у нас.
— Я ничего и никого не боюсь, — медленно, как бы желая убедить нас в том же, ответил Странный Мальчик. — Кого мне бояться? Я ведь сын царя. Но у меня гадкие сны, которые преследуют меня. Я просыпаюсь сыном бедного слепого, которого все и всегда мучают. Мать… ах, если бы вы знали, как мы несчастны. Но вот придёт смерть, и всё переменится. Никогда уже не проснусь я, и вечно буду там, где живу настоящей жизнью. Я люблю смерть, — она благодетельница.
— Всё это чрезвычайно странно и непонятно, — почти с отчаянием произнёс Коля, подумав. — Не бойся, Павка, — успокоил он меня, заметив, что я стал дрожать и схватил его судорожно за руку. — Я должен поговорить с папой об этом. Ты ужасно странный мальчик. Я таких не встречал. Но ты мне очень нравишься и, — откровенно прибавил он, — если бы я не боялся, то сидел бы с тобой и разговаривал. Так интересно всё, что ты говоришь, и мне право чего-то стыдно. — Голос его оборвался. — Кажется стыдно? — задумчиво переспросил он себя. — Ты назвал Красного Монаха. Кто это такой? А Наставник? Я готов познакомиться с твоими друзьями и врагами. Я верный… в дружбе.
— Я верю тебе, — сказал Странный Мальчик.
— Кто такой Красный Монах и Наставник? — спросил я.
— Наставник, — ответил Алёша, — самый добрый, близкий и драгоценный друг мой. Красный Монах — могущественный враг нашего царства, — и между Наставником и Красным Монахом была вечная борьба.
— Ты говоришь была, — произнёс я, — а теперь?
— Об этом я вам когда-нибудь расскажу.
— Разве они существуют? — спросил Коля, положив руку на плечо Странного Мальчика.
— Конечно. Они существуют, но не "здесь" а "там", в царстве моего отца. Какая удивительная, прелестная жизнь у нас. Даже жалко и стыдно видеть всё, что здесь. Если бы вы хоть одним глазом могли увидеть, как у нас прекрасно.
— Разве там всё не так, как здесь? — спросил я, всё держа Колю за руку.
— О, нисколько не похоже; меньше чем тёмная комната похожа на солнце.
— Там училища нет? — с недоверием допытывался я.
Странный Мальчик вдруг засмеялся.
— Нет, — произнёс он, став серьёзным. — Трудно представить себе, что там. Когда-нибудь я вам подробно расскажу, как живут в нашем царстве.
Мы молча слушали его. Всё было так ново и захватывало целиком. "Вот тебе и оборванный мальчик", — думал я, всё более чувствуя его превосходство над нами. А мы ещё хотели побить его…
— Ну, расскажи нам о "Красном Монахе", — попросил, наконец, не выдержав, Коля.
— Расскажи, пожалуйста, расскажи, — попросил и я.
— Хорошо, я расскажу вам, — с готовностью ответил Странный Мальчик, и мы переменили места, чтобы удобнее слушать.
Но в эту самую минуту раздался острый голос Маши, звавшей нас завтракать. Приходилось отложить слушание рассказа. Неохотно мы поднялись со своих мест.
— Ты видишь, нас зовут и нам нужно идти, — произнёс Коля. — Посиди, если можешь, и подожди нас. После завтрака мы придём, и ты нам расскажешь о "Красном Монахе".
— Я думаю и мне уже пора домой идти. Лучше всего зайди к нам, когда будешь свободен. У меня славный брат, и он будет рад когда ты придёшь. Тогда я расскажу вам, если удобно будет. А то в другой раз когда-нибудь…
— Паничи, Коля! Павлуша! — кричала Маша, надрываясь.
— Сейчас, — с досадой крикнул в ответ Коля и, подумав, сказал, — хорошо, я приду к тебе с Павкой, как только мне можно будет.
— Вот это будет славно, — одобрил Алёша.
— Так мы друзья, — повторил Коля снова, — подавая на прощанье руку.
— Друзья, друзья, конечно, — улыбаясь ответил Странный Мальчик.
Мы стали спускаться, всё оглядываясь на Алёшу, который быстро вскарабкался на третью площадку и сейчас же появился на скале.
— Какой славный мальчик, — задумчиво сказал Коля, сбегая вниз.
— Ужасно хороший, — поддержал я, — и я люблю его.
— Никогда я такого не встречал. Спрошу сегодня у папы кое о чём. Наверно папа знает.
— Папа всё знает, — убеждённо произнёс я.
Говоря так, мы успели спуститься с горы. Во дворе мы ещё раз оглянулись на Странного Мальчика. Опять, как прежде, не то муха, не то большая птица, не то человек сидел на скале. Мы дружески улыбнулись ему, будто он мог увидеть улыбку, и пошли домой.
— Бабушка, — оживлённо произнёс ещё на пороге Коля, — скажите: существуем ли мы, или нам это только кажется, а на самом деле мы спим?
— Что такое? — изумилась бабушка, глядя на него во все глаза.
— Существуем ли мы, или нам это только кажется? — повторил он.
— Ступай лучше умыться, — скомандовала мать, — я тебя таким грязным к столу не пущу.
Против обыкновения Коля не стал противоречить и пошёл исполнять приказание.
— Умываемся ли мы? — с недоумением произнёс он, стоя перед умывальником и взглянув на меня, — или нам это только кажется?
Я начал тихонько дрожать.
— Должно быть, снится, — трепещущим голосом ответил я.
Мы переглянулись. В первый раз в жизни мне стало страшно от того, что я посмотрел ему в глаза.
— Глаза ли это? — пронеслось у меня с ужасом.
Я внезапно почувствовал, что мы стали чужими, далёкими…
— Брат? Что такое брат?
Ледяные струи поползли по моему телу. У меня завертелось в голове.
— О чём я думаю, зачем я это думаю? — упрекнул я себя, — ведь это Коля, Коля! Что такое Коля? А, может быть, мне всё это снится. Где это я теперь?
Я вздохнул и оглянулся. Коля уже намылил лицо и руки, и там, где были его глаза, лежали большие комки белой пены.
Я сделал умоляющий жест и как-то весь сжался.
— Это ты, Коля? — тихо спросил я. — Не будем говорить об этом, — прибавил я сейчас же.
— Не будем, — равнодушно ответил он.
Стало как-то очень скучно в комнате, и плеск воды раздражал, как будто кто-то царапал тело в одном месте не переставая. Мы молча докончили умывание и пошли в столовую. Там было темновато от полузакрытых ставней. Коля ещё раз спросил:
— Мама, живём ли мы, или это только сон, гадкий сон?
— Что это за глупые вопросы, Коля; вот, возьми яйцо.
— Это яйцо?
Он внимательно осмотрел его, точно впервые увидел; долго вертел в руках и, наконец, лениво разбил.
— Как будто яйцо, — тихо произнёс он, — а может быть его совсем и нет.
Он задумался и молча ел. Я осмотрел свой хлеб, попробовал его и спросил:
— Бабушка, это хлеб? Что такое хлеб?
Здесь я не так боялся и мне было легко.
— Да что это с ними сегодня?! — рассердилась мать. — Ешьте скорее. У Маши постирушка, и ей нужно дать прибрать.
Мы начали есть. Молча, без шума, без крика прошёл завтрак. Мать не могла надивиться нашей сдержанности.
— Вот такими, — произнесла она, обращаясь к бабушке, — я их обожаю. Как приятно, когда завтрак проходит без огорчений.
Мы не дослушали конца её рассуждений и отправились в свою комнату. Там Коля улёгся на кровати, а я сел у окна и стал смотреть на двор. На скале уже никого не было.
— Никого нет на скале, — с сожалением произнёс я.
— Я так и знал, — ответил Коля, — но мы пойдём к нему. Только бы мама об этом не узнала.
Потом мы молчали долго, всё думая о том же.
— Удивительно?! — произнёс, наконец Коля.
Я живо обернулся и сейчас же пересел к нему.
— Что ты, Павлуша, думаешь о нём?
— Мне жаль, что Стёпа его ударил.
— Нет, не то, — с нетерпением оборвал он меня, — живём ли мы, или это нам кажется, а мы спим. Что такое жизнь, Павка?
Я не мог сразу ответить на этот вопрос, молчал и думал.
— Жизнь, — сказал, наконец, я, — жизнь это… жизнь. Как странно, Коля, что мы никогда об этом не думали…
— Я бы у учителя спросил, — отозвался он, — но наверное и тот не знает. Странный Мальчик умнее всех их. Учитель интересуется, выучил ли я басню, решил ли я задачу. Задача? За-да-ча, — повторил он раздельно, — разве это имеет какой-нибудь смысл? Но ведь тогда и учителя нет, и если он мне является во сне, то только, чтобы спросить или объяснить задачу. Как же человек, который мне снится, может знать, что такое жизнь?
— Мне страшно, Коля, — дрожа выговорил я, хватаясь по обыкновению за него.
