Тамара Чинарева - Портфель чемпиона
— Не надо… — устало ответил Рома. Он наступил носком одного сандалия на пятку другого, разулся, ступая на сухие островки среди моря разлитого супа.
— Ты голову не вешай… — бежала следом бабушка, подбирая брошенные внуком вещи — куртку, берет, рубашку. — Ты лучше поешь… Супу нет, но есть пудинг с вареньем!
— Не буду есть! — хмуро ответил Рома, лег на кушетку и уставился в трещину на потолке.
— А я тебе принесу компотику с вишней…
— Как теперь уроки учить? Как? Как?
Бабушка прожила большую жизнь, ей вырвали два зуба мудрости, но и она не могла подсказать, как быть внуку в такой ситуации.
Как гудок пожарной машины, тревожно, прозвенел в коридоре телефонный звонок. Бабушка ринулась поднимать трубку, на бегу теряя шлепанцы.
— Алло! Миша! Ну говори же… — бабушка ждала звонка деда. Но звонила Ромина мама. Бабушка позвала Рому, прислонила к его уху телефонную трубку и поморщилась.
Она знала, что в этот момент в цехе ширпотреба, где из разноцветной клеенки шьют тенты для детских колясок, умолкли все машинки. Все женщины каждый день с удовольствием слушают разговор счастливой матери с сыном. А вечером на примере Ромы они воспитывают своих детей.
— Ромочка, ну как успехи? — защекотал ухо мамин голос.
— Плохо! — ухнул в ответ Ромин голос.
Весь цех ширпотреба уставился в мамины глаза, а бригадир тетя Груша, которая несла ворох готовых изделий на склад, замерла на полдороге.
— Что значит плохо… — растерянно повторила мама, привычная к совсем другим разговорам. «По истории — пять», — транслировала она подругам. «Контрольная по математике — пять… Дроби! А это, я вам скажу, не каждому семикласснику под силу…» И вдруг — плохо!
— Говори же! Что ты меня мучаешь? — закричала мама и крутанула колесо швейной машинки. Красная клеенка проехала вперед, а иголка прострочила кривую белую строчку. — Украли портфель? У тебя?!
Цех ширпотреба дружно ахнул. Бригадир тетя Груша, тряхнув разноцветными тентами, сказала:
— А еще спорют о физических мерах наказания… Конечно, пороть! Чего там спорить. Нас вон отцы пороли, и хорошие люди выросли. Совестливые… — И она ушла на склад, размышляя сама с собой на темы воспитания.
— Сынок, держись! Я скоро буду дома… — командовала мама. — Уроки учить! Позвони ребятам, они тебе все прочитают. Ты запомнишь! Ты все хватаешь на лету!
До конца работы женщины под стрекот машинок обсуждали странную историю, приключившуюся с сыном их сотрудницы. У Роминой мамы, Надежды Ивановны Бабуриной, отличной швеи, то и дело строчка загибалась не туда. Она порола и строчила снова.
А Рома, приложив к уху телефонную трубку, пытался учить уроки. Он позвонил Юре Дудкину и сказал:
— Слушай, Юр… У меня сегодня портфель украли. Прочитай параграф по природоведению…
Природоведение было по расписанию только через два дня, но Рома не привык откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
— Сейчас учебник возьму… — лениво ответил Дудкин. Раздался стук, музыка, кошачье мяуканье и наконец Юрин голос:
— Страница 222. Антилопы. Слушаешь?
— Слушаю-слушаю…
— Слушай, а давай я тебе про антилоп, а ты мне арабский карандаш, тот — черный с красным…
— Хватит тебе! — рассердился Рома. — Я тебя, как товарища прошу, а ты…
— Господи… Было бы чего жалеть! Карандаш-то исписанный наполовину. Был бы хоть с резинкой на конце или штатовский. Да я бы тебе за него фантика от мятной жвачки не дал бы…
— Пионер называется! — обиделся Рома. — Тебе лишь бы нажиться… Говори сразу — будешь читать или нет?
— Ой, ну и зануда же ты! Говорю же — страница 222. А ты так и не нашел портфель?
— Если бы нашел, то зачем бы я тебе звонил?
— Слушай… — осенило Дудкина. — Зачем тебе тогда уроки учить? Причина-то какая уважительная… Он до конца года может не найтись! Давай меняться — я тебе свой портфель, а ты мне…
— Говорят же тебе — мой украли! — завопил Рома, не в силах больше выносить пустой болтовни Дудкина.
— Так я и меняю на украденный! На что он мне — твой-то? Я тебе тащу сейчас свой портфель, а в придачу футляр от японской зажигалки, а ты завтра только подтвердишь — что украли у меня, не у тебя… А?
Рома положил трубку и потом быстро поднял ее и позвонил Леле Генераловой.
Леля с готовностью согласилась помочь Роме. Она начала громко, выразительно, с большими паузами читать заданный на дом параграф.
— Антилопы живут по берегам Северного Ледовитого океана. Слышно?
— Хорошо слышно!
— Они хорошие бегуны и покрыты густой шерстью. Зимой они кочуют под снегом, прокладывая длинные ходы…
— Не может быть… — усомнился Рома. — Антилопы ростом с лошадь, я их в зоопарке видел. Как же они ходы под снегом роют?
— Очень просто! — ответил серьезный Лелин голос. — Орудуя сильно отрастающими к зиме когтями…
— Может, копытами?
— Когтями! Копыта — это у куланов.
Если бы Рома получше знал Лелю, то сразу бы догадался — если она говорит чересчур серьезным голосом, гляди в оба.
— Что едят — читать?
— Читай…
— Они едят под снегом лишайники и ягоды и пьют до десяти литров воды… Все!
— Спасибо… — вяло поблагодарил Рома.
— По истории прочитать?
— Пока не надо… Кажется, истории в портфеле не было… Она дома осталась…
— Жалко… — вздохнула Леля. — Если портфель не найдется, ты мне всегда звони!
Леля радостно подскочила на стуле, предвкушая, как на уроке природоведения Рома будет рассказывать про неизвестное науке животное, которое бегает, как антилопа, кочует по тундре, как олень, и роет ходы, как пеструшка.
Дед вернулся ни с чем. Он обыскал всю школу вместе с техничкой и директором. Начиная от раздевалки и кончая чердаком.
Поужинав яичницей, семья Бабуриных села в ряд на диване и держала совет. Отец предложил позвонить знакомому прокурору.
Телефонный звонок застал прокурора в ванне. Учитывая особую важность дела, ему принесли туда телефон и он сквозь плеск воды расспросил о подробностях. Подробностей было немного. Пустой стул и скорлупки от тыквенного семечка. Зато портфель приметный. Отец описал его наружность, как портрет любимого внука.
— А что было внутри? — спросил прокурор, отплевываясь от мыльной пены.
К телефону подтолкнули Рому.
— Что-то необычное было? — булькнуло в трубке, будто прокурор с ластами и маской скрылся под водой. — Что могло привлечь внимание?
— Дневник с одними пятерками! — громко сказала из-за Роминой спины мама.
— Я спрашиваю необычное — прокурору либо стало жарко в ванне, либо он начинал сердиться… — Ручка «Паркер», к примеру, или адидасовские кроссовки?
— Бутерброд с ветчиной! — вспомнил Рома.
— Понятно… — завершил разговор прокурор. — Постараемся помочь…
Глава 4
Роман Бабурин был гордостью всей семьи. Все смотрели на него с надеждой и думали, что он вырастет и воплотит в жизнь неосуществленные мечты каждого. Отец радовался его пятеркам по математике и видел в сыне инженера-конструктора новых самолетов. Он сам хотел выучиться на конструктора, но так уж получилось — работает на фабрике наладчиком швейных машин. Хорошим наладчиком, равных ему нет.
Бабушка мечтает видеть Рому корабельным поваром.
Дедушка — директором планетария.
Мама предрекала Роме будущее первоклассного мастера мужского костюма.
Рома с первого класса учился на одни пятерки. В книжном шкафу рядом с собранием сочинений Чехова стояли Ромины дневники. Их перелистывали в дни семейных торжеств гости. Рома при этом краснел и очень смущался.
После звонка знакомому прокурору семья Бабуриных немножко повеселела. Бабушка воскресным утром, прибирая стол после завтрака, уже начала тужить о разбитой супнице. Мама занялась стиркой. Отец поливал рассаду на балконе. Дед просматривал свежий номер газеты. Все занимались обычными делами. Занимались каждый своим делом и прислушивались — не позвонит ли прокурор. Бабушка, проходя мимо телефона, подняла трубку — в трубке гудело. Телефон, слава богу, работал.
— Гриша, а у прокурора есть дача? — крикнула отцу из ванной мама.
— У него огород! — отозвался отец. — Причем в жутком месте, возле аэродрома…
Но потом отец спохватился, что это может убить всякое желание в душе Ромы становиться авиаконструктором, и, просунув голову в балконную дверь, добавил:
— Не огород, а наблюдательный пункт. Видно, как взлетают самолеты, какие у них совершенные линии…
Мама не дала ему договорить. Она сказала, глядя на сына:
— Я бы под пистолетом не пошла на этот огород. То ли дело шум швейных машинок, стрекочут, как кузнечики, а я представляю, как чувствует себя человек, если целый день над его головой самолеты — туда-сюда, туда-сюда… Там, небось, даже тыквы не растут от такого шума.
