Руфь Зернова - Рассказы про Антона
— Нет, пусть Антон остаётся с нами! Нам с ним веселее!
И Антон остался. А девушка-геолог Кира сказала:
— Я думаю, что надо спеть песню специально для Антона. Скажи, Антон, какая тебе песня больше всех понравилась?
И Антон ответил, не задумываясь:
— Про принцессу Беренику.
Тогда геологи спели ему эту песню. В ней рассказывалось про принцессу Беренику, которая живёт в двухкомнатной квартире и ездит на работу в автобусе номер четыре. Песня была очень понятная, и пели её красиво, и Антон всё время сидел около Киры.
Потом он, конечно, ушёл спать. А наутро, когда он встал, оказалось, что все геологи уехали, кроме Киры. У Киры был отпуск, и она осталась на даче.
Антон гулял с Кирой по саду, помогал ей перебирать вишни для компота и всё время радовался, потому что на Киру было приятно смотреть и голос у неё был тоже очень приятный.
И Антону захотелось сделать что-нибудь для неё.
Он побежал на кухню к бабушке и спросил:
— Бабушка, как ты думаешь, Кира удивится, если я влезу на дерево.
Бабушка сказала:
— Нашёл, чем её удивить! Ты лучше песню ей спой вот она и будет довольна.
В этот раз Антону больше хотелось влезть на дерево, чем петь песню. Но всё-таки он пошёл к Кире и сказал:
— Хотите, я спою вам песню?
Кира сказала:
— Ну конечно, хочу. Спой, пожалуйста.
И Антон запел:
— У леса не черника,
А мох растёт.
Принцесса Береника
На Охте живёт.
В двухкомнатной квартире
Живёт она,
К автобусу четыре
Идёт она.
Кира засмеялась, обняла Антона и сказала:
— Очень хорошо! Но как же ты эту Беренику запомнил?
— Она на вас похожа, — сказал Антон. — Я потому её и запомнил.
Плохой день
Этот день начался сразу очень плохо. Антон проснулся и понял, что уже поздно и, значит, мама всё-таки ушла за грибами без него. А вчера вечером она обещала взять его с собой. То есть она не совсем обещала. Она сказала: если встанешь сам, то я тебя возьму. Он, правда, не встал сам, но ведь можно было его и разбудить для такого случая.
Он вышел в другую комнату неодетый, нахмуренный и молчаливый.
В другой комнате была газовая плита; на плите бабушка жарила оладьи. Она посмотрела на Антона, улыбнулась и сказала:
— Вон кто встал! Доброе утро, Антон!
Антон в ответ буркнул:
— Не доброе утро!
И отвернулся.
— Ай-ай-ай! — сказала бабушка. — Это что же такое? Может быть, к нам опять Дрыгушка вернулся? Так пусть он уходит немедленно! Он нам за зиму надоел. Летом ему у нас не климат.
Как-то так получалось, что когда Антон начинал капризничать, брыкаться и грубо разговаривать, он переставал быть Антоном и превращался в Дрыгушку. Дрыгушка был ничуть не похож на Антона: это был ужасный мальчишка с дикими глазами, у которого все волосы торчали дыбом. Мама однажды его нарисовала, и Антон даже испугался:
— Неужели он такой? Как же он в меня влезает?
— А тебе это лучше знать, — сказала мама. — Ты его не впускай. Не злись, не сердись, не кричи — он в тебя и не влезет.
Антон обещал не злиться, не сердиться и не кричать. Но иногда он об этом забывал, и тогда мама и бабушка отворачивались и говорили:
— Опять этот Дрыгушка! Уходи, Дрыгушка, нам нужен наш Антон!
Вот и сейчас он обо всём забыл. Он затопал ногами, закричал, забрыкался. Бабушка больше на него не смотрела. Тогда он, как был, неумытый и неодетый, выбежал в сад.
В саду хозяйка окучивала картошку, подбивала грядки со всех сторон, чтобы они были выше. Антон остановился около неё, копнул туфлей землю и спросил:
— А где Гена?
— А Гена со всеми в лес пошёл, за грибами, — сказала хозяйка. — Скоро, наверное, придёт и грибов нам принесёт на обед.
Антон так рассердился, что чуть не заплакал. Ведь он тоже мог бы принести бабушке грибов на обед. А теперь вместо грибов он должен есть эти оладьи! Антон побежал прочь, прямо через клумбу с полосатыми тигровыми лилиями, и сломал сразу два цветка. В другой день он бы очень огорчился, потому что мама всегда любила смотреть на эти лилии — она сама их тут посадила. Но сегодня Антон впустил Дрыгушку и потому даже обрадовался.
„Вот, — подумал он, — не берут меня за грибами так им и надо! И пусть!“
В сад вышла бабушка, ни слова не говоря, взяла Антона за руку и повела домой завтракать. Он брыкался и кричал, что не хочет есть, что не будет есть, что он вообще не голодный. Но бабушка спросила спокойно:
— Ты со сметаной будешь оладьи есть или с вареньем?
И он вдруг ответил обыкновенным, не Дрыгушкиным голосом:
— С вареньем.
И всё-таки хоть Антон и поел, и молока напился, Дрыгушка из него не вышел. Может быть, потому, что Антон помнил про лилии. Бабушке он ничего не сказал, но всё время ждал, что вот-вот придёт хозяйка и закричит: „Ой, да кто ж это все лилии у вас попортил?“
Так что сразу после завтрака Антон схватил Ушастика, кубики и побежал с ними в сад. Бабушка и не заметила, как он захватил кубики, а то она непременно бы сказала: „Кубики оставь, а то все в саду растеряешь!“
Кубики у Антона были новые, очень красивые, лёгкие, разноцветные. Он забрался с ними в то место, где мама и бабушка обычно стирали. Там стояла скамейка, а вокруг неё росли кусты малины. Антон сперва построил на скамейке башню, потом слез и прямо на земле выстроил дворец без крыши. Он посадил во дворец Ушастика. Ушастик весело выглядывал из-за стены и имел очень довольный вид. Антон оставил его и пошёл смотреть, как там лилии.
Около лилий стояла бабушка. Она строго спросила:
— Антон, ты видел, тут кто-то мамины лилии сломал?
И Антон сказал:
— Нет, я не видел.
Бабушка посмотрела на него, покачала головой и сказала:
— Собирай кубики и иди в комнату. Сейчас пойдёт дождь. Вот почему у меня с утра спина болела!
Антон побежал за кубиками. По дороге он думал: „Оказывается, бабушка знала, что я кубики с собой взял. Удивительно, как это бабушка всегда всё знает! Может быть, она и про лилии знает?“
Он очень быстро собрал кубики и прибежал домой. И как раз вовремя, потому что сразу же полил сильный дождь. Бабушка сказала:
— Промокнут наши грибники. Видишь, как хорошо, что ты с ними не пошёл. У тебя и плаща-то нет.
И тут Антон вспомнил, что он второпях оставил в саду Ушастика. Собирал-собирал кубики, собрал их все до одного, а бедного Ушастика оставил.
— Он промокнет! — плакал Антон. — У него тоже плаща нет! Бабушка, я за ним сбегаю! Я очень быстро, я не успею промокнуть!
Бабушка сказала:
— Нет уж, если такое дело, то лучше я сама пойду. Мне тоже жаль Ушастика. И жаль, что у него хозяин такой беззаботный.
Бабушка надела боты, плащ и пошла под дождь. А Антон всё плакал об Ушастике и думал, что теперь у бабушки разболится спина оттого, что она вышла под дождь.
И вдруг зазвенели весёлые голоса, и в комнату вбежала мама, а с ней ещё много людей в плащах с капюшонами — соседи по даче, и хозяин, и Гена. В комнате сразу стало шумно, весело и запахло лесом. У всех были корзинки, а в корзинках под ветками лежали грибы. Антон приподнял ветку на маминой корзинке, увидел круглые красные и коричневые шляпки и обрадовался. А мама скинула плащ кому-то на руки и стала тормошить и целовать Антона и объяснять, что его не взяли только потому, что у него нет плаща и резиновых сапог, а в следующий раз возьмут непременно. Потом она спросила, где бабушка, но в это время как раз пришла бабушка с Ушастиком. Ушастик был мокрый, с него текла вода, но он ничуть не изменился и не испортился — ведь он был из поролона.
Бабушка кинулась к грибам, Антон к Ушастику, а все остальные побежали сушиться, переодеваться и хвастаться своими полными корзинами. Потом мама появилась снова и сказала печально:
— Дождь мне две лилии сломал. Видели?
Тогда Антон покраснел очень и сказал:
— Это не дождь, это я. Нечаянно. Когда впустил Дрыгушку.
— А ты без меня впустил Дрыгушку? — спросила мама.
— Ненадолго. В самый, в самый, последний раз! — сказал Антон с жаром.
Мама его поцеловала. И плохой день закончился очень хорошо.
Последний рассказ про Антона
В этом году Антон пошёл в школу, хотя ему ещё не было полных семи лет.
Вот как это получилось.
Антон уже кончил подготовительную группу детского сада. Он уже умел читать и немного считать. И все его товарищи поступали в школу — все: и Тимулин, и Люба, и даже Вася Карасёв.
Антону тоже очень хотелось пойти в школу. Но мама и бабушка говорили, что ему ещё рано. А главное, школьники должны сами рано вставать, а Антон этого не любит, его приходится долго будить.
