Виктор Московкин - Человек хотел добра
Непосильный диктант
— Вона, Михаил Иванович! — с удивлением усмехнулся Костя, увидев на лавочке перед домом нацарапанные ножом буквы: «Мих. Ив Крут.». Он взглянул на выцветший от дождя и солнца номер дома, вынул блокнот и сверил: дом тот самый.
Костя побарабанил кулаком в калитку и стал ждать. Никто не откликался. Тогда он повернулся спиной и бухнул ногами.
Звякнул запор, в дверях показался заспанный мальчишка.
— A-а!! Это ты, — зевнув, сказал он. — Что так рано? Я еще и не проснулся…
Костя оглядел его с презрением. Выспаться не успел! Видали! Совсем изленился, как стали учиться во вторую смену.
— Это только Мише Крутикову кажется, что рано, — ехидно подметил Костя. — На самом деле уже около семи…
— Мне кажется, ага, — поспешно согласился Миша. — Заснул поздно… Клетку кроликам делал… Вот и кажется…
— Ты лучше бы уроки делал. И мне не пришлось бы к тебе приходить. Понял?
— Уроки бы лучше, — опять согласился Миша. — Только у меня старая клетка совсем расхудилась… А ты уже пришел… Сейчас станем заниматься. Я вот только в аптеку сбегаю.
Костя даже фыркнул от возмущения.
— Когда я учу уроки, меня никуда не заставляют бегать. Потому что учить надо.
— Учить надо, — в тон ему вздохнул Миша. — И в аптеку надо. Мама просила. Я быстро! Ты пока с Фомой поиграй. Очень занятный. Эй, Фомка!
Из-под крыльца неохотно выползла лохматая дворняга, тоже заспанная. Подошла к Мише и ткнулась носом в колени.
— Здравствуй, Фома! Смотри, кто к нам пришел. Это Костя Цветков. Он мне по русскому помогать будет. Сегодня мы диктант пишем. Надо, чтобы на четверку. А у меня все тройки получаются.
Дворняга посмотрела на гостя с живейшим любопытством, а потом незлобно гавкнула.
— Видишь! Фома говорит: «Здравствуй!»
Миша достал из кармана горсть жареных семечек и дал собаке. Дворняга с наслаждением стала жевать, с губ посыпалась мокрая шелуха.
— Он семечки щелкает не хуже всякого, — пояснил Миша. — А теперь смотри! Фома, у меня есть сахар!
Собака недоверчиво взглянула на хозяина: что же, мол, ты меня перед чужими людьми конфузишь, нет у тебя сахару, — но послушно подняла лапы и умильно гавкнула.
Миша искоса посмотрел на Костю: нравится ли? Уж очень ему хотелось, чтобы Костя не сердился, — не по своей охоте вставал он в такую рань и шел сюда: в школе заставили заниматься с отстающим.
— А ты его для полетов в космос не готовишь? — сдержанно спросил Костя. — Нет? А зря… Слушай, я к тебе что, с собакой пришел играть? Некогда мне всякой ерундой заниматься. Знаю одно: по русскому тебя подтянуть.
— Сейчас я быстро… в аптеку, — заторопился Миша. — Учебники на окне лежат, приготовлены. Я сейчас…
Пожав плечами, Костя вошел в дом. На подоконнике, и правда, лежал учебник русского языка, а рядом на бумажке расписание на день. Там было записано: сходить в аптеку, выучить уроки, доделать кроличью клетку и в конце под заголовком «Дополнительные занятия» стояло: «Диктант под руководством К. Цветкова. Пластилин». При чем тут «пластилин», Костя не понял, но слово «под руководством» ему понравилось, он самодовольно улыбнулся.
Он легко нашел нужный диктант, заложил страницу бумажкой и захлопнул книгу. Сквозь занавески лился теплый солнечный свет, сверкал на листьях цветов, которыми были уставлены подоконники. Из прихожей Костя прошел в переднюю комнату. Здесь тоже были цветы в пузатых горшках. В углу на низеньком столике лежали куски фанеры и лобзик. К краю стола были привернуты маленькие тиски. «Делать ему больше нечего, — усмехнулся Костя. — Надо будет рассказать в школе, чем он занимается вместо уроков. Всыпят ему по пятое число».
Он зажал кусочек фанеры в тиски и попробовал пилить лобзиком. Слоеное дерево резалось не хуже пирожного. Но когда Костя нажал посильнее, тоненькая пилочка хрустнула и переломилась. «Этого еще не хватало, чтобы Крутиков расхныкался из-за сломанной пилки!» — подумал Костя и поспешно положил лобзик на место, вынул из тисков фанерку и засунул под стол. Под столом оказался еще какой-то предмет, завернутый в тряпку. Костя откинул тряпку и удивленно присвистнул: на квадратной фанерке была вылеплена настоящая лесная опушка. У замшелого пня, распушив хвост и наклонив красивую голову с красным гребнем, стояла птица. Она была так похожа на живую, что Костя невольно потянулся к ней, словно боялся, что она возьмет и улетит.
«Ничего себе, до уроков ли тут», — снова подумал Костя. Но странное дело, поймал себя на том, что завидует Мише Крутикову, не умеющему писать диктанты без ошибок.
Решив, что рядом с птицей неплохо бы приткнуть белый гриб, Костя азартно взялся за пластилин. Не так уж это, наверно, и сложно, раз у Крутикова получается. «Пусть удивится потом, увидев мой гриб, — весело подумал он. — А я после прикрою тряпочкой, как будто все так и было».
Гриб получился не ахти какой по форме и цвету, но Косте он показался верхом совершенства. Теперь самое главное прилепить его к пню…
Но, видно, шляпка была тяжела — валится гриб и все тут. Костя нажал тогда посильнее. Гриб встал, но на замшелом пне осталась вмятина от пальца. Не долго думая, Костя загладил ее и… испуганно поежился: пня не было, был только кусок зеленовато-серого пластилина. Вот так фунт! Закрыв тряпочкой избезображенную лесную опушку, Костя поднялся и стер со лба испарину. Его мучал вопрос: стоит ли во всем чистосердечно признаться Мише? Он отошел к столу и стал рассеянно листать учебник. «Лучше промолчу, может, и не догадается», — решил он.
В это время на кухне послышалась глухая возня. Костя с опаской прислушался: дом чужой, непривычный.
— Кто там?
В ответ немая тишина. Но не прошло и минуты, как опять кто-то завозился.
— Кто? Все равно слышу! — тонко выкрикнул Костя, почувствовав, что сейчас у него от напряжения брызнут слезы. На кухне снова было тихо.
Приготовившись, к самому худшему, немея от страха, Костя осторожно, на цыпочках, пошел туда. За невысокой перегородкой на соломенной подстилке лежал маленький поросенок. Мальчик облегченно вздохнул и повеселел.
— Тю-тю, — неожиданно для себя произнес он. — Лежишь?
Впервые за это утро на его лице появилась безмятежная улыбка. Куда делась напускная серьезность!
— Ух ты, тю-тю! — с умилением приговаривал он, оглаживая поросенка и едва сдерживаясь, чтобы не поцеловать его в розовый пятачок.
Таким и застал его Миша. С удивлением и радостью смотрел он на своего разомлевшего одноклассника и боялся пошевелиться, чтобы не вспугнуть.
— Костя, — беззвучно шептал он, — Костя, ты…
Он никак не мог поверить, что серьезный Костя, редко улыбающийся Костя Цветков может быть таким ласковым. Миша был покорен.
— Костя!
Костя Цветков, как ошпаренный, отпрыгнул от загородки. Всполошенный поросенок шарахнулся к стене, сильно стукнулся головой и пронзительно заверещал.
Мальчики смотрели на него и не знали, что предпринять.
— Я ему ни…ничего не сделал, — с трудом выговорил Костя. — Он сам…
— Сам. Он сам, — подтвердил Миша. — Покричит и успокоится.
Но поросенок не успокаивался.
— Его надо бы в сарай, а мама не велела: по ночам стало холодно, — пояснил Миша. — Интересно, что с ним произошло? Наверно, с перепугу.
— Я думаю — тоже. — Костя потерянно смотрел на поросенка: знаю, мол, виноват я, да что сделаешь, не хотел, чтобы Крутиков застал меня беседующим с тобой.
Миша прошел в комнату, раскрыл тетрадь, приготовил ручку и чернила, но писать не стал. От визга звенело в ушах.
— У-у! Негодный! — рассерженно закричал он. Взял на кухне веник и стал им нахлестывать забившегося в угол поросенка. Тот замолк. Но едва мальчики сели за стол, заверещал с новой силой.
Костя, заметив в аптечном пакетике вату, выдрал щепотку и начал затыкать уши. Миша сначала удивленно посмотрел на него, потом улыбнулся и сделал то же самое.
— Ты меня слышишь? — крикнул он.
— Слышу! — словно издалека донесся до него голос Кости.
— А поросенок визжит, слышишь?
— Слышу!
— И я слышу. Ты резко вскочил, он шарахнулся в сторону и заверещал. Что-то с ним случилось.
Костя, виновато моргая, вытащил из ушей вату и заглянул на кухню.
— Эврика! — заорал он. — Валерьянка. Ему валерьянки. Успокоительное средство! Здорово помогает.
— Ты думаешь? — недоверчиво спросил Миша. — Может быть… Где-то была.
Он принес запыленный пузырек валериановых капель. Костя, отчаянно пыхтя, налил пахучей жидкости в блюдце, велел разбавить молоком. Поросенок жадно ткнулся в блюдце, вылакал и… опять заверещал.
— Мало. Давай еще.
Миша покорно кивнул: он доверял авторитету Кости Цветкова.
Поросенок выпил весь пузырек и улегся на пол.
— Здорово помогает, — подмигнул Костя.
