Ая эН - Библия в СМСках
нынешнем уровне медицины…» Алексеевна она! Стерва она, каких мало! Каких много! Каких – навалом!
Вера Игнатьевна почему-то чувствовала себя жестоко обманутой. Она понимала, что должна чувствовать «невыразимую легкость бытия», радость и полноту жизни, «гору с плеч» и проч, и проч, и тэдэ. Но кроме раздражения почему-то ровным счетом ничего не испытывалось, точнее – не хотело испытываться. Ежедневник теперь можно было убрать в сумку. Неотложных дел на ближайшее время не предвиделось. Убрать ежедневник так просто не получилось. Один из голубей ухитрился на него нагадить. Пришлось вскрывать пачку с платочками и приводить книжку в порядок.
– Кыш отсюда!
– Гургл-гм?
– Управы на вас нет! Мало на земле гадов, еще и вы гадите!
Жизнь бодро прошла мимо в обратном направлении. На ней были все те же полосатые ресницы – ставшая дальнозоркой Вигнатя отлично их разглядела и в прошлый раз – а к сумочке добавился рюкзак для роликов, тяжеленький, явно с роликами. Вигнатю она и в этот раз не заметила. Два голубя из трех вспорхнули и на бреющем полете скрылись за кустами, в которых утопала скамейка. Вигнатя проводила их взглядом, брезгливо поморщившись. Потом опять посмотрела вслед уходящей по залитой солнцем дороге соседской девочке. «У, филистимлянка!» – со злостью подумала Вигнатя и вдруг очень четко и ясно поняла, что ей надо делать. Что вообще ей надо делать, в жизни, в принципе. Это произошло неожиданно, как открываешь глаза после долгого сна без сновидений. Надо бороться! Надо бороться и сражаться – вот что надо делать! Как Давид!
Вигнатя вытащила из сумки платок свой и покрыла голову свою, платком покрыла ее. «Словами и делами буду бороться со скотами и гадами, – подумала Вигнатя, – и умерщвлять их буду пилами, железными молотилками и секирами, как поступал Давид, избранный Давид, со всеми городами аммонитян, и с прочими многими филистимлянами и шестипалыми уродами из Гефы, или Гафа, или как там, – а, не важно!»
Жизнь уходила. Жизнь стремительно приближалась к последнему повороту, за которым не будет скоро видно ни ее самой, нелепой и полосатой, ни даже сумки ее с роликами и запасными носками, ни даже тени ее, ни даже воспоминания.
«Катись, катись, ка-а-тись, пока не докатилась до чертиков! – подумала Вигнатя. – Пока я жива, я буду с этим бороться. И один в поле воин, вот так! Даже если все вокруг – законченные гады и паразиты, вот так!»
Она залпом выпила бутылку холодного теплого чая, бросила в пасть оранжевому кошмару опустевший пластик и решительно направилась к машине. Бороться! Ради внуков, ради будущего на Земле, ради правильного будущего, а не этого сиренево-полосатого, вот так!
Сделав два-три шага, Вигнатя вернулась и заглянула в мусорку. Чрево лягушенции оказалось весьма вместительным, в нем не было видно ни туши, ни пудреницы. «Ну и ладно! Куплю новые!» – демонстративно пожала плечами Вера Игнатьевна и ушла уже окончательно.
– Гурлым! – зевнул голубь и погрузился в послеобеденный сон.
…………………………………………………………………………….
Главная Регистрация Дисциплины Преподаватели Форум Контакты
Список преподавателей
1. Абрамов Михаил Андреевич
2. Алексеева Мария Михайловна
……………………………………..
64. Богачева Вера Игнатьевна
……………………………………..
979. Яшина Полина Васильевна
…………………………………………………………………………….
Глава 3. Всё будет просто зашибись
– Ковчег был из дерева ситтим, метр-полтора длиной.
– Такой маленький?! 0_о И туда реально влезли все образцы ДНК?
– Бррр… Какие ДНК?!?!!?!!!
– Нууу… банк ДНК или био-образцов как там его… от каждой твари по паре молекул кароч!)))
– Алё, подруга, это НЕ ТОТ ковчег! Биообразцы Ной собирал. В натуральную величину. Это было намного раньше.
– Штоли еще один ковчег?
– Нуда! Второй маленький ковчег делал Веселиил по просьбе Моисея. Моисей – это который евреев по пустыне водил! Понятно?
– ВЕСЕЛИИЛ РАЗВЕСЕЛИИЛ! %) 1Й большой ковч был с мясом на случ потопа, 20Й маленький с водой для засухи!))))))))))))))))))))))))))
– Не богохульствуй все-таки, лана?
«Описание ковчега»
Исход. Глава 37
Выдержки из SMS-переписки двух молодых людейБольшая коробка появилась возле дивана после завтрака.
– Ура-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!!! Есс! Есс! Есс!!!
– Завтра, завтра откроешь!
– Ни фига, сейчас!!!
– Но Ева, День Чертенка только завтра!
– Аааа, я – чертик, нам всё можно! Оле-оле-оле!
– Эгей, давай считать, что ее еще не доставили!
– Ага! Щазззз!!!
– Но папа…
Люблю, люблю, люблю, люблю всеми оттенками коричневого, и бежевые нежные мишки в обнимку, и сердечки в блестках, и половина сердец уже рвется пополам, и мишки уже всмятку, хоть и по-прежнему в обнимку, и лента цвета ванили отправляется в свой лучший полет с подарка на пол, и ее самый тонкий золотистый усик-окантовка находчиво пристроился в овраге между мизинцем и ладонью – приклеился, чтобы увидеть все с высоты, – а, не до него сейчас! – скорее, ну что же там, какой он, какой он в этот раз…
– Какой он? – няне и самой не терпится.
– Ну щаз, ну же, ну…
Еще один слой люблю, люблю, лю… и мишки, и серде…
– Тут еще сундучок, а он, он внутри…
Сундучок – не сундучок, почти сундучок, и четыре кольца золотых на четырех нижних углах: два с одной стороны, и два – с другой. Крышка – с окошечком, а чертика-чертенка внутри пока не видно, виден светильник чеканный: стебель его, чашечки его, яблоки его и цветы выходили из него…
– Чудо, а не работа!
– Не открыва-а-ется!!! Ну!!!
– Осторожнее!!!
– О-о-оооо!!! Вау! Мяу!!! Ааааа!!! Инна-а! Ты только посмотри….
Чертик сидел возле светильника с шестью ветвями и чашечками на каждой ветви наподобие миндального цвета; сидел он, прислонившись спиной к светильнику, прислонившись спиной, сидел он.
– Какая прелесть!!! Как его зовут?
– Сейчас… сейчас прочту… Уолтер.
Большая коробка появилась возле дивана после завтрака. Стас маялся на кухне, вяло болтая ногами и переваривая во рту комок хлеба, отставший от успевшего проглотиться сыра, и видел, как двери стали шуметь ключом и поворачиваться.
– Мама!
– Нет, Стасик, мама потом придет. Мама в больнице, болеет мама…
Что она потом и потом? Болеет и болеет?
Бабушка всхлипнула. В дверь вошли двое: брат и коробка.
– Аз, два, – сосчитал их Стас.
– Сейчас еще одну принесу! – крикнул брат и хлопнул дверью.
– Да не тащи такие большие-то! Куда их! – крикнула вдогон бабушка, вытирая глаза.
Бабушка плохая, не веселая. Все время плачет. Скорей бы она уехала одна! Стас вылез из-за стола и пошел смотреть на коробку, которую брат успел затащить в комнату. А хлеб он по дороге выплюнул в пакет с картофельными очистками, который нехорошая чужая бабушка оставила на полу. Вот вернется мама, тогда будет бабушке в угол!
В комнате уже стояло несколько набитых куртками, и брюками, и зимним свитером с оленями, и новыми фломастерами, и в оленьем свитере блюдом, и перетянутых скотчем коробок. Вчера Стасик помогал брату и бабушке складывать фломастеры, а про свитер и блюдо тоже увидел, вот…
Новая коробка была от телевизора. Это Стас знал наверняка, потому что бабушка тоже зашла посмотреть на коробку и сразу сказала:
– От телевизора. И куда она нам в плацкарт? Мы ж только одежду пока и ценности, эх…
– Га-ать? – спросил Стас.
Бабушка не поняла. Плохая бабушка! Сложные слова говорит, а простые – не понимает. Раз не поняла, Стас спросил подробнее:
– Га-ать очешь?
Бабушка опять не поняла. Какие они, взрослые, глупые!
Вместо ответа бабушка сказала:
– Мы большую коробку тут оставим, сложим в нее ненужные вещи. А всё, что нам нужно, возьмем с собой.
– Всё-о? – спросил Стас.
– Ну да, всё что нужно. Всё что нужно – возьмем.
– Хо-ошо! – удовлетворенно согласился Стас, потом подумал, заглянул в коробку от телевизора и еще спросил: – Стасика возьмем?
Бабушка уже знала, что ребенок постоянно говорит о себе как о постороннем. Она поняла и душно окружила его руками и животом:
– Ну конечно возьмём! Куда же мы без Стасика! Стасик у нас самый главный!
Стасик вывинтился из бабушки и кивнул:
– Хоошо!
Бабушка встала и открыла шкаф – то отделение, из которого уже упаковали олений свитер. И стала там копаться. А Стас еще раз заглянул в коробку и спросил:
– В кообке?
– Да? Что в коробке? – не поняла бабушка. – Там что, грязь в коробке? Да? Ну не лазь туда. Не лазь. Играй иди в чистые игрушки. Я ее выброшу. Потом.
– Нет! – закричал Стасик. – Въ-ёшь! Въ-ёшь!!!
Он бросился стучать кулаками по бабушкиному животу, но живот был мягкий, и стучать по нему, чтобы достучаться, не получалось. Тогда Стас от бессилия упал на пол и зарыдал.
Как можно выбросить коробку со Стасиком, которого должны возьмём в коробке? Сначала говорит: возьмем в коробке. А потом говорит: выброшу! Врет! Врет бабушка! Она коробки с фломастерами возьмет, а Стасика – нет! Нет! Нет!
