Андрей Усачев - Бова-королевич
Проснулся Бова от шума и ржания конского: «Не мои ли кони ржут – овса ждут?» Смотрит – а лошадей в конюшне нет. Побежал он к Дружневе: – Кто из конюшни лошадей увел? Отчего за городом ржание?
Заплакала прекрасная Дружнева:
– Слишком крепко ты спишь, Бова!
Был один жених, а стало – два!
Рассказала ему обо всем Дружнева. Вздохнул Бова-королевич:
– Жаль, прекрасная королевна, что нет у меня
Ни острого меча, ни богатырского коня.
А без доброго коня и крепкого доспеха
Не будет мне в поединке успеха!
Отвечает ему Дружнева:
– Какой из тебя рыцарь удалый?
Ты ведь Бова – младенец малый.
Рано держать тебе меч-кладенец.
Это не пряник и не леденец!
Рассердился Бова и в гневе говорит прекрасной Дружневе: – А кто будет царство защищать от орды, короля Зензивея выручать из беды?
Поняла Дружнева, что спорить бесполезно с Бовой:
– Есть, говорит, у нас в подвале конь боевой. Да сладить с ним никто не может…
По колено он в землю закопан.
Двенадцатью цепями прикован,
Заперт за двенадцатью дверьми.
Если сможешь – его возьми!
Обрадовался Бова, побежал к королевскому подвалу. А под дворцом уже треск стоит. Конь богатырский не жалеет копыт:
Оборвал двенадцать цепей,
Пробил одиннадцать дверей.
Вот и двенадцатую пробил –
Понял, что час его пробил!
Разбежалась от испуга прислуга. А конь бросился к Бове, обхватил его передними ногами и стал в лицо как человек целовать… То ли признал в нем хозяина, то ли от красоты Бовиной ошалел!
Принесли Бове из оружейной палаты
Меч, копье и богатырские латы.
Надел их Бова, помолился,
И на боевого коня садился.
Встала Дружнева на колени перед Бовой: – Буду за тебя Бога молить, чтоб вернулся живой. Но скажи мне, Бова, правду истинную: чувствует мое сердце девичье, что полюбила я царского сына или королевича…
Смутился Бова и отвечает:
– Никому не говорил. А тебе, Дружнева, скажу…
Мы с тобой происхожденья равного:
Сын я короля Видона славного!
И пока не свершу за отца я мести,
Некогда мне думать ни о любви, ни о чужой невесте!
Выпрямился как у лука тетива, и стрелой через городскую стену полетел Бова.
Увидел Лукопер, что выехал из города рыцарь – и навстречу поскакал. Стали они съезжаться.
Ударили друг друга копьями –
В небе гром прогремел,
Ударили в другой раз –
Тучи на землю посыпались…
В третий раз съехались Лукопер с Бовой,
Засверкал Бова молнией грозовой,
И пробил Лукоперу его чугунный котел,
И мертвым упал богатырь Лукопер!
А Бова начал войско Салтана лупить, грозным сияньем басурманов слепить: кого копьем не достал, конем потоптал… а остатки бросились удирать без оглядки.
Прибежали к хану Салтану и говорят:
– Салтан Салтанович, берегитесь!
Выехал из города сияющий витязь:
Сына вашего Лукопера убил,
Почти 100 000 войска побил.
Если сюда прибудет –
Большая беда нам будет!
Хан Салтан даже шатров не снял, бросился с остатками войска на корабли, и отплыли они из Армянской земли.
Прискакал Бова к пристани, вошел в шатер. А там под лавкой – лежат короли-пленники, связанные как веники. Освободил их Бова, и поехали они обратно.
Короли на радости пир закатили, понятно. Хотел Зензивей за геройский подвиг Бову наградить, а скромный конюх попросил его не будить. Взял недельный отпуск, пошел к себе на конюшню и спал 7 дней и ночей.
А Маркобрун увидел, как Дружнева с Бовы не сводит очей. И понял он правду-истину… Стал почесывать Маркобрун лысину, и решил юного конюха убить, чтобы невесте некого было любить. Позвал Маркобрун своих рыцарей и говорит: – Идите и убейте Бову, пока он спит!
Только вооруженные рыцари на конюшню идти собрались, говорит Маркобруну старый опытный советник, хитрый как лис:
– Ваше Величество, это неверный шаг,
Можем мы так расстроить с Дружневою брак.
Есть у меня другая затея:
Напишем грамоту от имени Зензивея.
И пошлем с ней Бову в Орду…
А они уж там сами предадут его суду!
Понравилась Маркобруну эта идея. Написал он от имени Зензивея хану Салтану грамоту: мол, Бова самовольно его войско побил и сына его Лукопера убил… Пусть наказан будет задира – во имя дружбы и мира!
Через день поехали короли на соколиную охоту. А советник Маркобруна забрался в королевскую спальню, лег в королевскую кровать, укрылся парчовым одеялом. И велит срочно Бову позвать. Говорит ему умирающим голосом:
– Есть, Бова, для тебя важное задание.
Отвези в Рохленскую орду послание:
Нанесена мне в бою тяжелая рана,
А лекарство есть только у хана Салтана!
Опечалился Бова, помрачнел. А если бы был он светел, может быть, королевскую подмену заметил.
Пятая глава
В пустыне встречает Пилигрима Бова. Монах-мошенник оставляет Бову без коня, оружия и денег. Юношу ждет страшная казнь у хана. Зульфия, дочка Салтана, хочет Бову на себе женить, а хан Салтан трижды пытается его казнить. Бова бежит из Орды, попадает на корабль с бывшими пиратами и вновь выпутывается из беды.
Взял Бова грамоту, поклонился и не мешкая в дорогу пустился. Да пожалел гонять коня богатырского и оседлал обычного иноходца.
Ехал Бова девять дней и ночей.
И нигде ему не встретились ни река, ни ручей.
Ни лужи в пустыне, ни пруда.
Лишь холмы как горбы у верблюда.
Вдруг видит: дуб у дороги стоит – а под ним монах: ряса черная, капюшон черный, сидит под дубом как ворон ученый и окрошку ест.
Подъехал к нему Бова и спрашивает: – Добрый день, святой отец! Кто Вы и что делаете в этой пустыне?
Отвечает монах: – Хожу по земле – собираю святыни. Известен я под именем отца Пилигрима. Иду из святого города Рима. Неверующих в веру христианскую обращаю, а грешникам – разные грехи прощаю. Недорого. Если хочешь, могу и тебе грехи отпустить…
Смутился Бова: – Хочу, святой отец… я немного попить.
Не дадите ли и мне окрошки?
Девять дней во рту не было ни капли, ни крошки…
– Садись, – отвечает отец Пилигрим. – Сейчас вместе попьем-поедим! Как в Писании говорится, Бог наш велел с ближними всем делиться!
Налил ему святой паломник окрошки половник, да из дорожного посошка подсыпал сонного порошка.
Обманом занимался ловкий монах. На груди – крест, а сзади – карман для денег. В общем, был монах Пилигрим типичный мошенник.
Выпил Бова сонного зелья и тотчас без сознания свалился на землю. А Пилигрим с него доспехи снял, меч забрал и коня увел. Как говорится: Бог велел с ближними всем делиться!
Проснулся Бова-королевич, а на нем нет ничего. Подумал юноша:
«Наверное, разбойники коня и доспехи украли,
А отца Пилигрима в рабство забрали…
Только как я теперь, голый и безоружный, пойду
В Рохленское ханство-султанство-орду?»
Делать нечего. Помолился Бова Богу и отправился в путь-дорогу.
Вот добрался Бова до Орды.
Посреди пустыни цветут сады.
Гуляют фазаны с павлинами,
Хвосты распуская картинами.
Всюду птицы поют райские,
Да фонтаны бьют бахчисарайские…
И сидит во дворце мраморном хан Салтан в тюрбане траурном. Прочитал Салтан Салтанович грамоту и закричал:
– Эй, слуги мои верные, баши-бузуки храбрые!
Возьмите злодея Бову,
Отведите его к высокому столбу.
Он сына моего Лукопера убил,
И почти сто тысяч войска побил.
Повесьте его немедленно!
Или нет, погодите,
Лучше на кол его посадите,
Или к хищникам бросьте…Нет лучше,
Отрубите сперва ему уши…
В это время Зульфия, дочь Салтана, слушала соловья и любовалась своим отражением у фонтана:
Ресницы у Зульфии бархатные, длинные,
Словно перья павлинные,
Брови изогнуты как два лука…
А в глазах – смертельная скука!
Оглянулась Зульфия на крики отца, увидела Бову – и влюбилась в молодца. Подвела она сурьмой брови, выгнула стан и говорит:
– Государь-батюшка мой, Салтан!
Уже вашего сына и моего брата
Как ни кричи, не вернешь обратно,
Зачем такого славного богатыря казнить –
Лучше уж его на мне женить:
Приведу я его в нашу веру султанскую,
И забудет он веру свою христианскую:
Ханству защитник надежный нужен,
А мне… он станет достойным мужем!
Задумался хан Салтан, поправил свой траурный тюрбан:
– Будь по-твоему, дочь моя!
Попробуй приручить его, Зульфия.
Только помни, сколько волка ни корми –
Он все в лес смотрит… Так и с людьми.
Не отпускай от него ни на шаг охрану!
Поклонилась Зульфия хану Салтану. И повела Бову в свои покои. А руки у юноши связаны. Стала она Бову с белых рук своих поить-кормить, стала нежно ему говорить:
