Нина Гернет - Катя и Крокодил
— Нет! — прошептала Катя испуганно.
— Тогда дашь овес.
— Хорошо, — согласилась Катя.
— Ванна есть?
— Есть, — ответила Катя.
— Крокодила туда.
Музыка, которая слышалась из папиного кабинета, вдруг прекратилась. Митя забеспокоился и сказал:
— Ну, я поехал. Скоро приеду. Смотри!
— Я буду смотреть, я хорошо буду смотреть! — уверяла его Катя.
Она закрыла за ним дверь и осталась одна среди зверей.
Вот бы ахнули девочки из ее класса, если бы увидели Катю с крокодилом! А особенно Лиля! И особенно Таня! И особенно…
Но девочек не было, и Катя взялась за дело. Она снесла ящик с крокодилом в ванную, открыла кран и вытряхнула крокодила. Он шмякнулся в воду, обдав Катю брызгами.
— Озорник!.. — засмеялась Катя. — Не скучай, я скоро приду.
Она пошла обратно. Налила скворцу в мисочку свежей воды.
— Пей, птиченька! — сказала она.
— Здрассьте! — крикнул скворец.
Катя радостно засмеялась.
Затем Катя вытащила черепаху из тесной коробки и пересадила в ящик, где прежде был крокодил.
— Иди, гуляй себе! — сказала она черепахе.
Катя побежала в кухню. Она перетряхнула все кульки и баночки, заглянула во все мешочки и во все ящики. Овса в доме не было.
Надо было бежать в магазин.
Да, а деньги?
Взять у папы! Но из папиной комнаты опять раздалась музыка. Папа играл «Дьявольские трели». А когда папа играл эти трели, даже бабушка не осмеливалась входить к нему, а Милку быстро отправляли гулять.
Катя задумалась на минутку.
— Вот глупая! — вдруг сказала она сама себе и схватила с этажерки глиняную свинью-копилку, в которой копились деньги на волшебный фонарь.
Она долго трясла свинью над столом, пока не натрясла пригоршню меди и серебра.
Вдруг Милка заворочалась на постели. Катя испугалась.
Как оставить Милку одну со зверями? Ей нельзя доверять!
Но Милка снова сладко заснула, и Катя решила: не проснется! Сбегать в магазин — самое большое десять минут.
И она побежала, сжимая деньги в кулаке.
До магазина было недалеко. Надо было пробежать мимо парикмахерской, сберкассы и перейти улицу возле кинотеатра «Нептун».
Одним словом, не прошло и пяти минут, как Катя стояла у прилавка:
— Дайте мне, пожалуйста, овса для кроликов.
— Овса нет, — сказала продавщица, — есть овсянка.
— Ну, тогда, пожалуйста, овсянки, — сказала Катя, — для кроликов. Знаете, у них такой рацион… А вот моя черепаха овса не ест. А крокодил мой, вы не представляете, он даже туфли пополам перекусывает!
Все покупатели смотрели на Катю. А один мальчик со связкой баранок и кульком макарон подошел к Кате и уставился на нее, будто она сама перекусила туфлю.
И когда Катя вышла из магазина, мальчик пошел следом за ней. Он шел и жевал баранку, не спуская глаз с Кати.
Катя очень спешила. Она перебежала через улицу, свернула за угол и поравнялась с кинотеатром «Нептун». Люди туда шли толпой. И вдруг Катя увидела, что в двери «Нептуна» входит Таня. Это была самая лучшая Катина подруга.
— Таня, постой! Что я скажу! — крикнула Катя.
Но Таня уже скрылась в дверях. Что же это? Значит, она так и не узнает про Катиных зверей? Конечно, зайти после сеанса не догадается, а у Кати нет теперь времени бегать по гостям. Хороша дружба! Иметь дома живого крокодила и не показать лучшей подруге даже кончика хвоста!
Подумав так, Катя бросилась вслед за Таней.
— Билет! — крикнула контролерша и попыталась схватить Катю за рукав, но не успела.
Катя проскользнула мимо нее и скрылась в толпе.
— Таня! Татка Карликова! — кричала она.
Но люди вокруг шумели, и Таня ее не слышала.
Мальчик с макаронами и баранками, который шел за Катей, тоже вошел было в кинотеатр. Но когда контролерша потребовала билет, молча повернул обратно, вышел на улицу и прислонился к стене рядом со входом. Сняв со связки вторую баранку, он стал не торопясь жевать ее.
Контролерша не могла оставить своего места и погнаться за Катей. Она только вытягивала шею, высматривая Катю в фойе. А Катя пробиралась между зрителями, высматривая Таню Карликову.
Раздался звонок, и люди двинулись в зал. Тут Катя издали увидела Таню. Она бросилась туда, но, пока пробиралась в толпе, Таня уже вошла в зрительный зал.
Катя все-таки заметила, как она садилась у стенки, и быстро пробралась к ней.
— Таня! — сказала она. — Ох, мне так некогда! Я не могу за тобой бегать, у меня звери…
И она начала быстро рассказывать Тане самое главное. Но тут погас свет.
— Садитесь! — зашипели на них соседи сзади.
Девочки уселись вдвоем на одном стуле. Тогда заворчали соседи сбоку, что пускай девочки не толкаются и ведут себя прилично. Тогда Таня осталась на стуле, а Катя уселась на корточки у самой стенки. И стала быстро рассказывать. Но тут рассердились соседи впереди и сказали, что они мешают слушать, хотя слушать было нечего, потому что на экране шли пока только надписи.
Впрочем, Таня уже все поняла.
— Крокодил? — прошептала она. — Говорящий? Бежим!
И они стали пробираться к выходу. Теперь на них шипели со всех сторон. А мальчишка, сидевший с самого краю, дернул Катю изо всех сил за косу.
Они бежали, согнувшись вдвое, по проходу, и все зрители ругали их по очереди. Тай добежали они до дверей, и тут-то начались настоящие неприятности.
Билетерша наотрез отказалась открыть двери.
— Кончится «Золотая рыбка», — шипела она, — тогда уходите, а теперь нечего!
Девочки испугались. На экране старик только еще собирался в первый раз закинуть невод в синее море!
Билетерша ткнула пальцем на свободные стулья:
— Садитесь!
Катя рассердилась. Она не любила, когда на нее кричали даже шепотом. И она крикнула билетерше, тоже шепотом:
— Ничего подобного! Это у кого билеты, те обязаны сидеть до конца. А я безбилетная, и вы никакого права не имеете показывать мне «Золотую рыбку». А должны меня вывести из зала. А вы не выводите, как вам не стыдно!
— Как это — безбилетная? Покажи билет! — растерялась билетерша.
— А вот нет билета! — гордо шепнула Катя.
И билетерша, не найдя, что сказать, молча открыла дверь.
Девочки выскользнули в фойе и побежали к выходу.
— А-а, вот она, безбилетная! — обрадовалась контролерша. — Что, вывели?..
Конечно, ей можно было бы здорово ответить. Но Катя не стала объясняться, и они с Таней выскочили на улицу.
Мальчик с баранками отделился от стены и пошел за ними.
4
Пока Катя покупала овес, Милка спокойно спала.
Крокодил плавал в ванне. Скворец прыгал в клетке и кричал «Шагом марш» пролетавшим мухам. Черепаха гуляла по крокетному ящику и после сапожной коробки находила его очень просторным. Кролики догрызали последние одуванчики, которые еще были в клетке.
Папа, как всегда, сбился на тридцать седьмом такте «Дьявольских трелей» и начал сначала.
Словом, все было тихо и мирно.
Но как раз в тот момент, когда Катя подходила к кинотеатру «Нептун», луч солнца упал на Милку. Милка во сне отмахнулась от луча, но это не помогло. Она потерла глаза кулаком, чихнула и проснулась. Сперва она долго жмурилась и потягивалась. А потом открыла глаза как следует.
Тут она увидела птицу, кроликов и черепаху! Милка зажмурилась и потом опять открыла глаза. Кролики, птичка и черепаха оставались на своих местах.
Милка спрыгнула с кровати и подбежала к зверькам.
Ей было пять лет, и она не очень задумывалась над тем, откуда взялись эти существа и почему они оказались в комнате. Она просто радовалась, что они есть.
Милка присела на корточки перед кроликами и просунула палец в клетку.
— Шагом марш! — крикнул скворец. Милка посмотрела на него и кивнула головой. Она сразу поняла: это птица играет в детский сад — будто она воспитательница и командует строиться на зарядку.
— Хорошо, — согласилась Милка.
Она встала, как на зарядку, и зашагала по комнате, стараясь попасть в такт музыке «Дьявольских трелей», которая доносилась из комнаты папы.
Размахивая руками и громко топая, Милка маршировала. Она ждала, когда воспитательница скомандует «стой» и начнет упражнения. Но скворец и не думал командовать «стой». Он вдруг прыгнул в миску с водой и затрепыхал крыльями. Во все стороны полетели брызги.
Милка увидела, что делает воспитательница, и очень рассердилась.
— Так мы же еще зарядку не сделали, а ты уже мыться! — закричала она. — Ну тебя, ты не умеешь! Лучше я буду воспитательница, а ты… — И, чтобы скворец согласился уступить ей роль воспитательницы, Милка придумала для него другое интересное: — Ты будешь дежурный по умывальнику! Хочешь?
— Здрассьте! — крикнул скворец. Ага! Значит, он согласен и здоровается, будто он мальчик и пришел утром в детский сад.
