Ольга Матюшина - Жизнь побеждает
— Мама всё умела. Она много работала, а отдыхала за рукодельем. Какие чудесные вещи она вязала и вышивала! В деревне ее считали мастерицей…
Надя опустила голову и помолчала. Потом, взглянув на Татьяну Васильевну, стала рассказывать об отце. Он был председателем колхоза. Целые дни проводил в поле, в правлении и на молочной ферме. Домой возвращался поздно. И по ночам занимался. Сколько раз, просыпаясь, девочка видела: отец сгорбился за столом; лампа у него зажжена; он заслонял ее чем-нибудь: жалел детей, не хотел, чтоб свет им в глаза попадал… А сам всё перелистывал страницы книг, разложенных на столе, потом что-то быстро писал… Дарья Васильевна ворчала на него: «Ты скоро совсем спать отвыкнешь! Посмотри, какой худущий стал… И на что тебе дались эти книги?». Отец поглядит на нее усталыми глазами и промолчит…
— Один раз мама сильно на него рассердилась за бессонную ночь. Она заплакала, и мне так жалко было ее… «Не сердись, Даша, — успокаивал отец. — Коммунист я и должен много знать. Самому надо во всем разобраться, чтобы колхозникам уметь объяснить…»
Надя задумалась, потом с грустью сказала:
— Не понимала я тогда, Татьяна Васильевна, слов отца. Ребенком была… Теперь бы с ним поговорить!..
В колхозе все считали Платонова самым умным и знающим. В плохую погоду колхозники приходили к председателю, сидели подолгу, что-то обсуждали, спорили. Павел Иванович им всё объяснял, читал газеты.
Каждое лето Надя гостила в деревне, где жила ее бабушка. Она чувствовала себя там маленькой хозяйкой. Ухаживала за курами, убирала в дому, как взрослая. Вернувшись с поля, бабушка хвалила ее. Надя всегда с нетерпением ждала лета, встречи с бабушкой и подругами.
Когда ей минуло семь лет, девочка отказалась ехать к бабушке. Родители понять не могли, почему она осталась дома. Если спрашивали об этом — Надя молча уходила из комнаты. Никто не догадывался, что причиной всему был маленький коричневый портфель. Павел Иванович ранней весной привез его из города в подарок дочке. В портфеле лежали букварь с картинками, тетрадки, карандаши — всё, что нужно для ученья.
Надя очень обрадовалась подарку. Она давно мечтала о школе. Незадолго до начала занятий девочка заявила: «Мама, я скоро пойду в школу!» — «Ты мала, доченька! Придется подождать годик». У Нади глаза наполнились слезами. «Не горюй! — утешала ее Дарья Васильевна. — Зимой папа будет с тобой заниматься. Год пройдет быстро. Ты и сама не заметишь, как станешь школьницей!» Но Надя думала иначе.
Первого сентября Дарья Васильевна рано утром ушла копать картошку. Надя, проснувшись, быстро умылась. Надела новое платьице, взяла портфель с книгами и выбежала из дому. Залитый солнцем сад показался ей необычайно красивым. Среди увядающей зелени хрупки и нежны были осенние цветы. Ветки яблонь нагнулись под тяжестью крупных зрелых плодов. Чудесный ясный день! Тепло грело солнышко, несмотря на раннее утро. Точно в первый раз Надя увидела окружающий мир. Пробегая по дорожке сада, она шептала: «Я не насовсем ухожу, я только в школу. Скоро приду!».
Миновав поле, она увидела одноэтажный деревянный дом, окруженный садом. Сад спускался к самой реке. Сюда она бегала с ребятами купаться. И в школу заглядывала. Знала, где занимаются первоклассники.
В этот день у школы было очень шумно: мальчишки гонялись за мячом, девочки играли в горелки. Надя незаметно проскользнула в класс, забралась на крайнюю парту в уголке. Почувствовала себя совсем одинокой в большом классе. Раздался звонок. Веселые, раскрасневшиеся ворвались в класс ребята. Они ссорились из-за мест. Когда вошла учительница, все затихли, встали.
«Как твоя фамилия?.. Как зовут, сколько лет?..» — начала опрос Раиса Михайловна. Очередь дошла до Нади. Учительница прекрасно знала новичков. Она сразу поняла, что Платонова решила поступить в школу самостоятельно. «Кто тебя привел?» — «Я сама пришла», — ответила тихо девочка, испуганно глядя на учительницу. Наверно, сейчас ее выведут из класса и отправят домой!
Учительница молча смотрела на круглолицую маленькую девочку с большими карими глазами. Надя аккуратно разложила на парте букварь, тетради, отточенные карандаши. Раисе Михайловне это нравилось, но девочке — семь лет. «Ты только через год должна прийти в школу. А сейчас иди домой».
Надя не двигалась с места. Стояла, опустив голову. Крупные слёзы падали на синюю обложку тетради. Десятки ребячьих глаз умоляюще смотрели на Раису Михайловну. «Садись, Надюша!» — сказала она смягчившись.
Занятия начались. Для девочки всё было ново. День прошел незаметно. Прощаясь со школьниками, учительница остановила Платонову. Долго расспрашивала ее. Поняла, что девочка хочет учиться.
Радостная вбежала Надя в кухню. «Где пропадала?» — строго спросила Дарья Васильевна. «Мамочка, меня приняли в школу!»
Девочке казалось, что мать должна радоваться вместе с ней, но та ее отшлепала: «Как не стыдно пугать родителей! Я даже к реке ходила искать тебя!..»
Надя увидела слёзы на глазах матери, бросилась к ней. «Упрямая, своевольная девчонка! Добилась всё же своего!» — В смягчившемся голосе Надя почувствовала прощение, и ей даже показалось, что мама довольна такой настойчивостью.
С тревогой ждала девочка возвращения отца. Еще на крыльце встретила его: «Папа, папа! Я — школьница!» — «Как же, слышал! В колхозе рассказывают о своевольной дочке председателя». У Нади сжалось сердечко: «Неужели сердится?». Она сначала испугалась, стояла, опустив голову. Внезапно повернувшись к отцу, с упреком спросила: «Зачем же ты подарил мне портфель?» — «Ах, вот в чем дело!» Улыбка и веселые огоньки в глазах сразу изменили строгое лицо Павла Ивановича. Смеясь, он приподнял Надю, и девочке стало легко и радостно. «Молодец, дочка! Всегда будь настойчивой. А раз поступила в школу — обязана хорошо учиться».
И Надя старалась. Она переходила из класса в класс. Но арифметика ей давалась трудно. Иногда решает, решает задачку, так и заснет над тетрадкой. Павел Иванович много раз предлагал помочь ей. Дочка отказывалась: «Сама сделаю!». «Сама» — было ее любимым словом…
— Татьяна Васильевна, если б вы знали, как часто мне попадало за это!.. Раз колхозного теленка чуть не погубила. Хотела по-своему воспитать, и опоила его. Мама с трудом выходила. А отец очень рассердился на меня: «Вот всё твердишь — «сама» да «сама»! Надо у старших сначала поучиться, а потом говорить: «Сама! Умею!». Я на всю жизнь это запомнила. Нередко и сейчас, — скажу «сама», и вспомню о теленке…
Татьяна Васильевна улыбнулась.
— А пионеркой ты когда стала?
— В третьем классе. Помню, пулей влетела в дом, увидела отца и крикнула: «Папа, подумай только, нас завтра в пионеры принимают!». Он оторвался от работы, смотрит на меня, улыбается: «Давно я ждал этого; даже подарок тебе приготовил, — и вынимает из ящика стола небольшой пакетик. Развертывает, а в нем — пионерский галстук. — Носи его с честью». Мне хотелось спросить, что такое «честь», но ласковый, взволнованный голос отца поразил меня. Я вдруг поняла, вернее, почувствовала, всю важность этой минуты. Растерянно держала галстук в руках. Не знала, что с ним делать. Собралась надеть, но папа строго сказал: «Нельзя! Завтра в школе тебя примут в пионеры, тогда будешь иметь право носить его». На следующее утро учительница на сборе повязала нам красные галстуки и поздравила со вступлением в пионерскую организацию…
Девушка подробно рассказывала об этом дне. Татьяна Васильевна поняла, что он глубоко запал в память Нади.
Веселая, в праздничном платье, встретила Надю мать. Она обняла дочку, пожелала ей быть хорошей пионеркой. В комнате девочка увидела стол, накрытый белой скатертью, как бывало в праздники. Отец был дома. Он посадил Надю рядом с собой, как почетную гостью. Указывая младшим ребятам на ее красный галстук, сказал: «Сегодня большой день в жизни вашей сестрички. Она стала пионеркой».
Маленький Геня ничего не понял. Пятилетняя Валя посмотрела на сестру с уважением…
— Татьяна Васильевна, всё, что связано с отцом, я особенно хорошо помню…
Надя задумчиво добавила:
— Может быть, потому, что слишком мало мне пришлось его видеть?..
Украдкой смахнув слезу, девушка опять быстро заговорила:
— Когда я кончила начальную школу, папа сказал, что отдаст меня учиться в десятилетку. И вот мы с ним поехали в поселок. Дорога пыльная, ухабистая. Позвякивают бидоны с молоком. Лошадь идет медленно. Я соскочила с телеги. Хорошо идти среди полей! Жаворонки высоко-высоко в небе замерли… «Хором поют. И как здорово у них выходит!» — думала я. Самой захотелось петь, как птицы.
Поселок, куда ехали Платоновы, недавно стал городом, но местные жители всё еще называли его поселком. Длинные улицы, каменные дома, магазины — всё занимало Надю, хотя она несколько раз была здесь раньше. Теперь смотрела на всё по-иному: здесь она станет учиться и жить.
