Анатолий Алексин - Действующие лица и исполнители
— Что же вы сами?! — воскликнула она, тоже хватаясь за старинную крышку. — Надо было сообщить в театр. Мы бы все вместе…
— Это папины отклонения! — объяснила девушка в брюках.
— Вот вы и познакомились с моей дочерью, — сказал Николай Николаевич. — Давайте-ка отдохнем…
Крышку прислонили к стене. И дочь Патова представилась:
— Лера.
— А это Зинаида Балабанова! — торжественно, как со сцены, представил Зину Николай Николаевич. — Актриса нашего театра!
Лера внимательно и недоверчиво взглянула на Зину.
— Я играю девчонок, — сказала та. И опять набросилась на Патова: — Что же вы нам не сказали?! Когда уезжал Петр Васильевич, мы погрузили его и тут… и на станции.
— Он имел право на ваши заботы. А я этого права еще не имею.
— Понесли крышку! — сказала Лера.
— Она этого не понимает. — Патов кивнул на дочь. — Узнавание актерами главного режиссера не может начинаться с его корзин, матрацев и кухонных принадлежностей. Есть грузчик, шофер… Они нам помогут.
— И я!
— Что ж, соседи должны помогать друг другу, — согласился Патов. — Это положено.
Словно выбивая чечетку, скатился по лестнице грузчик и один схватил доску, которую только что они тащили втроем. Николай Николаевич, Лера и Зина вернулись на улицу и взяли по чемодану. Предварительно Патов определил вес каждого из них и взял самый тяжелый.
Дверь квартиры была открыта. Но Зина остановилась и поставила чемодан на площадку. Каждый день она видела эту дверь и даже вынимала из почтового ящика письма, которые все еще приходили на имя Петра Васильевича. Она пересылала их в далекий южный город, куда он уехал… Ей казалось, что, может быть, он вернется: не сможет жить без их театра и приедет. Теперь все становилось абсолютно определенным и окончательным. Это чувство неотвратимой определенности возникло у нее в тот день, когда Николай Николаевич знакомился с их коллективом. Но еще острее оно стало сейчас.
— Вам тяжело? — спросил Патов.
— Да… То есть нет, — ответила Зина и взялась за ручку чемодана.
В этот момент из квартиры вышла женщина, взглянув на которую Зина вновь опустила чемодан на площадку. В присутствии красивых женщин она смущалась, начинала ерошить свои короткие волосы, поправлять платье. Сейчас она тоже принялась за свои волосы, хотя красота жены Николая Николаевича была не дерзкой, не вызывающей, а доброй и мягкой…
— Моя супруга! Ксения Павловна, — сказал Патов. — А это Зинаида Балабанова. Актриса и наша соседка.
— Играю девчонок, — поспешила объяснить Зина.
— Заходите, пожалуйста, — сказала Ксения Павловна так, будто Зина пришла к ним в гости на ужин.
— На вас трудно смотреть, — сказала Зина.
— Почему? — негромко удивилась Ксения Павловна.
— Вы очень красивая.
— Еще одна такая фраза, и я навсегда ваша! — сказала Лера. — Только не вздумайте высказываться о папиной внешности. Во-первых, для мужчин это не имеет значения, а во-вторых, я на него похожа.
— Ле-ерочка… — всплеснул руками Николай Николаевич. — Это какое-то детство!
Ксения Павловна с трудом пришла в себя и попыталась помочь Зине внести чемодан.
— Тебе нельзя носить тяжести! — остановил ее Николай Николаевич.
— Хорошо, хорошо… Только не начинай рассказывать о моих болезнях. Умоляю тебя!
— Твоими болезнями он может защититься от мужчин, но не от женщин, — сказала Лера. И первая вошла в квартиру.
— Они очень любят друг друга, — стала объяснять Зине Ксения Павловна. — Но часто пикируются. Не принимайте это всерьез…
Зина знала, что летом в квартире был ремонт. Она на это время уехала отдыхать, но, когда вернулась, увидела на плитках, возле закрытой двери, засохшие алебастровые брызги, штукатурную пыль. Все теперь в квартире было другое: обои, потолки… А главное, было пусто. Она оставила чемодан в коридоре и прошла на кухню.
У Петра Васильевича была большая семья. Жизнь в квартире затихала рано: кому-то утром нужно было на работу, кому-то в школу, кому-то в детский сад.
Петр Васильевич звонил в Зинину дверь и приглашал:
— Пойдем-ка на кухню, поговорим об искусстве!
… Из коридора раздался горестный шепот Николая Николаевича:
— У нее будет абсолютно искаженное представление о нашей семье. А ведь это моя актриса. Где она, кстати?
— На кухне, — громко ответила Лера. — Вы здесь? — Она заглянула на кухню. — Самое уютное место в квартире!
«Внешне она похожа на отца, — подумала Зина. — А характером, по-моему, на меня… Говорят, что одноименные заряды отталкиваются. Жаль, если всегда так…»
Лера ей нравилась. Черты ее лица, правильные и значительные, были чертами отца. Но, как это часто случается, дочь, похожая на красивого отца, была некрасива.
— Жаль, что вы не похожи на Ксению Павловну, — сказала Зина. И замолчала, устыдившись собственных слов, что случалось с ней крайне редко.
— Все так думают. А сказали вы первая.
Зина сказала так, потому что Лера не могла вызывать жалости или сочувствия. В ней не было самоуверенности, но была уверенность, которая никогда не свойственна неудачницам.
— Чем вы занимаетесь? — спросила Зина.
— Поступила в медицинский.
— У нас хороший мединститут.
Все опять вышли на площадку лестницы. По дороге Зина успела сказать Ксении Павловне:
— Вам нужно было бы сниматься в кино.
— Я когда-то снималась…
— Вы? Да ну?! — Зина вытаращила глаза.
— Разгружаться! Разгружаться!… - поторопил Николай Николаевич. — Надо ведь совершить еще один рейс на станцию. За остатками нашего имущества!
Вскоре он с Лерой уехал на станцию. Зину он в грузовик не пустил…
— Зайдите, пожалуйста, ко мне, — пригласила она Ксению Павловну.
Зина занимала небольшую комнату в двухкомнатной квартире. Ее соседкой была заведующая литературной частью Тонечка Гориловская. Тонечка участвовала в работе всех литературных объединений города, ходила на все вечера молодых прозаиков и поэтов, на все читательские конференции, которые созывались в библиотеках. Поэтому у Зины было впечатление, что она живет в отдельной квартире.
Вся комната была увешана фотографиями, на которых был запечатлен Петр Васильевич во время репетиций.
Войдя, Ксения Павловна не стала с любопытством оглядываться по сторонам, как это часто делают, приходя в незнакомый дом.
— Сюда можно сесть? — спросила она.
— Садитесь куда хотите!
Ксения Павловна присела на диван.
— Это Петр Васильевич, — сказала Зина, не указывая на стену: никакого другого мужчины там не было.
— Говорят, он был очень милым, талантливым человеком… — сказала Ксения Павловна.
— Второго такого нет! — ответила Зина.
— Я верю вам…
— В туристских справочниках пишут, что наш город славится металлургическим заводом, курортом, на котором лечат ревматизм, и Театром юного зрителя. А до его приезда город славился только заводом и курортом…
Вдруг Зина вспомнила о чем-то, плюхнулась на диван рядом с Ксенией Павловной и уставилась на нее:
— Так вы снимались в кино?
— Это было сто лет назад. Я тогда еще училась в институте.
— В каком?
— В театральном.
— Не может быть! Значит, вы тоже актриса?!
— Сейчас уже нет.
— Ушли из театра?
— По сути дела, я в него и не приходила.
— Ничего не пойму… И вы так спокойны?
Зина схватила Ксению Павловну за руку. По-детски изумленные глаза ее требовали ответа.
— Это получилось как-то само собой, — задумчиво, но без грусти сказала Ксения Павловна. — Играть роли, которые мне когда-то хотелось играть, я не могла.
— Почему?
— Николай Николаевич всегда был главным режиссером театра. И мне, его жене, исполнять главные роли… В общем, он этого не мог допустить. И я его понимала. Люди с принципами и правилами заслуживают уважения. Вы согласны?
— А другие театры? — допытывалась Зина.
— В городах, где мы жили, обычно был только один театр. Сперва я работала на радио… Читала стихи. Но потом перестала… Появился сын. Он сейчас учится в Ленинграде. Потом Лера… О Николае Николаевиче надо было заботиться. Они стали главными действующими лицами пьесы, в которой я участвую до сих пор. И с большой радостью…
Зина по-детски быстро переходила от одного настроения к другому. Неожиданно она вскочила с дивана и всплеснула руками:
— Вы же, наверно, голодная? И они тоже! Сейчас я устрою ужин.
Зина, словно готовясь к праздничному приему, забегала по квартире, захлопотала.
— Я вам помогу, — предложила Ксения Павловна.
— Ни в коем случае!
— Вы любите заботиться о других людях, да? Устраивать чужие судьбы?…
— Как все одинокие женщины! — весело ответила Зина, Ксения Павловна помолчала немного, наблюдая за Зиной, которая, накрывая на стол, то и дело отвлекалась от предстоящего ужина, о чем-то задумывалась и даже положила сыр в хлебницу.
