Владимир Добряков - Зуб мамонта
— Вероятно… Впрочем, его мама Елена Сергеевна здесь живет. Недавно она приходила ко мне в театр. Рассказывала, что Вадим теперь другой.
— А ты не верь! — упрямо сказал Алька. — О Петре даже заметка в газете была напечатана. Мне Валерка показывал. Он хороший, аквариум мне подарил…
— Алик, пойдем пить чай, — устало проговорила тетя Кира и взъерошила его чуб. — Рано еще вести тебе такие разговоры. Не понять тебе.
Дни 85 — 89-й
Начались каникулы, и один за другим ребята стали разъезжаться из города. Кто в деревню, кто к морю, а большинство — в пионерские лагеря. В понедельник и тетя Кира сказала Альке, что договорилась о путевке в лагерь.
Алька дважды бывал в лагерях. Ему нравилось там. В прошлом году, например, по возвращении из лагеря «Лесная республика» он целую неделю только и рассказывал, какие там были порядки, как ходили в поход, а какую устроили военную игру!
Тетя Кира не сомневалась, что Алька с радостью примет ее предложение. А вышло по-другому: племянник ни в какую не соглашался ехать. Доводы его: «не хочется», «там будет, наверное, скучно», «мы здесь играем в футбол» казались ей не заслуживающими внимания. Тогда Алька сказал про аквариумы. Кто, мол, будет ухаживать за рыбками?
— Не волнуйся, — сказала тетя и не очень уверенно пообещала: — Я и сама могу покормить.
— А пойдешь на пруд за дафниями? — спросил Алька и принялся пугать тетю: — Знаешь, как там грязно! И скользко. Надо разуваться. — А потом и новый аргумент привел.: — Ты же в ГДР собиралась ехать. Что же, все рыбки поумирают?
— Но можно отнести аквариумы Валерию.
— Нет! — решительно заявил Алька. — Я сам хочу кормить своих рыбок. Сам.
— Вот, оказывается, обуза на нашу голову!
— Тетечка, это никакая не обуза! Я правду говорю: мне совсем не хочется в лагерь. А если ты поедешь в ГДР, то я и один дома побуду. Подумаешь, две недели! Что здесь такого. Мне же — тринадцатый год.
— Алик, там речка рядом, лес хороший…
— Тетечка, не уговаривай. Речка и у нас есть. И лес тоже. Может быть, потом, в другую смену…
Так и отступилась тетя Кира. Конечно, если бы она догадывалась об истинных причинах Алькиного упрямства, она бы заставила его поехать в пионерский лагерь. Но истинная причина ей была не известна.
Не знала тетя Кира, что после вчерашнего воскресного посещения Алькой рыбьего базара внутрь симпатичного серого пуделя, ласково и мирно взирающего с высоты старинного пианино, уютно легли две новые ассигнации, хотя и небольшого достоинства, но тем не менее достаточно пополнившие прежние Алькины богатства.
Не знала она и того, что вчера же, после удачной торговой операции, двое друзей больше часа слонялись по этажам Центрального универмага. Правда, третий и четвертый этажи их мало интересовали, а вот на первых двух, по их мнению, было выставлено на продажу очень много стоящих вещей.
Валерку привлекали средства дорожного передвижения. Он долго со всех сторон оглядывал мопед «Верховина-3», дотрагивался до резиновых ручек на блестящем руле, щупал ребристые шины колес. Он так солидно и заинтересованно вел себя, что молоденькая продавщица в голубом нарядном халатике с эмблемой универмага на груди, обычно с подозрением относившаяся к юным покупателям, спросила:
— Никак собираешься мопед приобрести?
— Да, хочу купить, — степенно подтвердил Валерка и уточнил: — Не сейчас, а потом. Месяца через полтора. — И, проникнувшись доверием к такой внимательной продавщице, добавил: — Деньги пока собираю.
Алька тоже с интересом приглядывался к гоночным велосипедам, мопедам, зеленым и синим мотороллерам, но особого желания приобрести эти вещи у него не было. Его больше влекли товары, выставленные в другом отделе, на втором этаже, откуда на все лады неслись звуки магнитофонной музыки, транзисторов, мелькали голубые и цветные экраны телевизоров. И отдел фототоваров не оставлял его равнодушным. Сколько тут было удивительных вещей! Фотоаппараты, сверкающие объективы, бинокли всякого вида и даже стального цвета подзорная труба. Вот это действительно труба! Не сравнить с теми неуклюжими картонными самоделками, что мастерит Толик Белявкин. А какие красуются на стеклянных полках кинокамеры! С ума можно сойти. Вот подержать бы в руках, покрутить зеркальные ручки, посмотреть через их голубые объективы!
Выйдя из универмага, приятели так увлеклись, обсуждая увиденное, что не заметили, как прошли пешком несколько остановок. Валерка не терзался выбором: он хотел стать владельцем мопеда. Ради этой цели он готов с утра до вечера ухаживать за своими рыбками, кормить их самыми лучшими кормами и уж, конечно, не потерять ни единого воскресного дня.
Что греха таить: и Альке хотелось скопить денег. Какая будет та вещь, которую он решится купить, он еще не представлял. Но это не так важно. Было бы на что приобрести, уж он потом сообразит!
Ничего этого тетя Кира не знала, и потому, когда Алька снова повторил, что совершенно не желает ехать в лагерь, она сказала:
— Смотри, пожалеешь, да поздно будет.
— Не пожалею. Нисколечко, — заверил Алька…
А вот другие с удовольствием ехали.
И Толик через два дня уезжал в лагерь. Он сказал, что обязательно забежит проститься с Алькой и, если будет хорошая видимость, то поведет его к себе домой — смотреть Луну. «Телескоп» к этому времени он уже закончил монтировать, и хотя прибор получился не совсем таким, как он мечтал, но все равно теперь с его помощью рассматривать ближайший спутник Земли стало удобнее.
Однако проститься с Алькой Толик почему-то не пришел. И серебряной Луне никаких помех не было — спокойно и неподвижно стояла в небе. И все же Толик не пришел.
Алька мог бы и сам забежать к нему — три минуты ходу. Но не забежал.
Днем вышел досадный случай. Пустяк, в общем-то, но тем не менее… К Альке на улице подошел Котя и сказал, что своего дурака и обжору кота Тимофея палкой будет теперь гонять, если тот посмеет подойти к рыбкам.
— А где рыбок достал? — спросил Алька.
— Не достал… — Котя уставился на Альку жалобным и просящим взором.
— А-а… — догадался тот. — Пока нет, значит?
Котя отрицательно помотал головой, не спуская с него вопрошающего взгляда.
— А на меня чего уставился? — вдруг сказал Алька, — Что у меня, магазин? Дал в тот раз пять штук, где они? Такой хозяин ты, дашь еще — и снова без толку…
Алька в конце концов, вероятно, дал бы Коте-толстячку несколько мальков, просто ему жалко было сразу отдать, а Котя (хоть и маленький, да обидчивый) неожиданно повернулся и бегом заспешил по улице к своему дому.
Алька хотел крикнуть ему вдогонку, но махнул рукой: подумаешь, фокусы будет показывать!
Случай, прямо сказать, пустяковый, но как-то неприятно было на душе. И когда Толик ни вечером, ни утром не забежал проститься, то Алька лишь печально вздохнул про себя. Досадно, конечно, но, может быть, у него просто времени не оказалось? Дорожные хлопоты. Всегда одного часа не хватает.
Уехал Толик. Что ж, пускай. Валерка зато остался. Чем не друг?
День 95-й
Алька лежал, раскинув руки, и чувствовал, как прохладная капля пота медленно скатывается по боку, заползает под спину. Сквозь лист лопушка, которым он укрывал лицо, расплывчато и мутно просвечивало зеленое солнце. На живот, что ли, перевернуться? Но и поворачиваться было лень. Душно. Жарко. Тихо. Где-то попискивает птица, гудит шмель, на улице проурчал грузовик. А рядом — частое и нелегкое дыхание старого Буяна. Вот кому жарко-то в своей мохнатой шубе!
— Говорил: на речку надо было пойти, — сказал Алька. — Сейчас нырнуть бы. С головкой.
— Купание и здесь устроить можно, — отозвался Валерка и шевельнул коленкой — согнать муху. — Кричи — кому идти за водой.
— Велосипед! — сказал Алька.
— Девять! — тотчас ответил Валерка.
— Посчитаем… — Алька приготовился загибать пальцы. — Вело-си-пед. Во, насобачился! Девять букв. Точно. — Он поднялся и босиком, в одних плавках направился к торчавшей из земли водопроводной трубе с краном. Открутив кран, наполнил водой лейку.
Валерка, растянувшийся на траве, возле кустов крыжовника, распоряжался:
— Взяли! Шире шаг! Торопись!..
«Сейчас ты у меня покомандуешь!» — со смехом подумал Алька.
Он подошел к другу и без всякой подготовки выплеснул на него чуть ли не половину лейки.
Валерка страшно взвыл и вскочил на ноги.
— Очумел!
— Нервы надо лечить, — сказал Алька и передал ему лейку. — Не боюсь.
Однако от холодной воды и у него зашлось дыхание.
«Искупались», и сразу стало легче. Валерка вылил остаток воды на Буяна, с испугом наблюдавшего за их возней. Взвизгнув, пес отбежал немного в сторону, но тут же лег снова и принялся вылизывать на боку мокрую шерсть.
