Юрий Дьяконов - Приказ самому себе
— Ты б хоть спасибо сказал, — покачала головой тетка. — Полуботинки, как новые. Два восемьдесят за ремонт отвалила…
— Заткнись! — петушиным голосом крикнул Сазон, поспешно засовывая в мешок свое прежнее роскошное одеяние. — Мент придет, скажи: на Украину, мол, поехал. Поняла?!
— А что ты на Украине забыл? Там своей шпаны хватает! Сазон подпрыгнул на месте, будто в него выстрелили, крутнулся к выходу и обмер. В дверях стоял участковый.
— Ну вот, — спокойно сказал лейтенант, — поездка отменяется
— Что вещи снял — правильно. Давно пора. Только сложил по-варварски. Аккуратней надо… Вот так. Ну, а теперь пошли…
Елизавета Серафимовна вызвала Карпенко и велела отнести записку тетке Васильченко.
— Как же я пойду? — вздернув на лоб очки и глядя беззащитными растерянными глазами, сказал он Зиновию, — А Сазон?!
— Пойдем вместе, — вздохнул Зиновий, — все-таки не так… Утром они несколько раз прошли мимо ворот. Сазона не было.
Зиновий провел Женю к знакомой двери. Постучали. За занавеской мелькнула тень. Прошаркали шлепанцы по коридору.
— Мария Тихоновна! — позвал Зиновий. — Вам повестка из школы.
— Суньте в щелку, — прошепелявили за дверью.
— И распишитесь, пожалуйста, — напомнил Женя. Зашелестела бумага. Распахнулась дверь, чуть не сбив с ног обоих, и на крыльцо выскочил разъяренный Сазон:
— Я вам покажу, собаки! — Он влепил две оплеухи Жене, стукал по затылку Зиновия. Друзья бросились к воротам и разбежались разные стороны. А Сазон, потеряв по дороге шлепанец, прыгал на гной ноге по мокрому асфальту и кричал: — Я тебе покажу записки, Шкилет Ученый!.. Убью гада!..
„Я ПОНИМАЮ, ЧТО ПЛОХО СДЕЛАЛ, НО…“В шестом „б“ новость. Перед ноябрьскими праздниками Валерку Сундукова по рекомендации Елизаветы Серафимовны избрали в совет дружины. Теперь он ходил надутый и важный.
Но на ребят это не производило никакого впечатления. Они все больше прибивались к компании Углова. На уроках то и дело слышался неясный шум. Учителя недоумевали: откуда? А все очень просто: мальчишки непрерывно стукали ребром ладони о сиденье парты — набивали мозоль. Джиу-джитсу входил в моду.
Углов изумлял всех. Кладет орех на крышку парты. Взмахнет костлявой рукой — раз! — и орех разлетается на части. Теперь многие, не только мальчишки, смотрели на него с уважением.
После нескольких стычек Валерка понял, что с Угловым ему не справиться. И он, затаив злобу, ждал удобного случая. Но еще большую злость вызывал этот очкарик Женька. Воображает. И по шахматам чемпион, и изобретатель. Обнаглел совсем: при всех сказал, что Валерка тогда стащил тетрадку Углова. А пусть докажет!.. Дать ему как следует. Но нельзя — Валерка член совета дружины. Может, ребят подговорить? Нет, не выйдет, С тех пор, как Женька построил КИБа, все ребята ему в рот смотрят. Даже „тройка“ отшатнулась от Валерки. Ванька и Стаська с Сережкой, которые в пятом классе мычали с Валеркой на уроке пения и считали его своим вожаком, тоже нос воротят. Только и болтают о каких-то диодах, клеммах… Забыли, бессовестные, сколько раз Валерка их мороженым угощал. Еще пожалеют!..
Саша нервничала. Снова, как в пятом классе, посыпались анонимные письма. Только уже не ей, а маме, и не от руки, а на машинке. Мама долго терпела, но когда прислали письмо в завком, не выдержала. Договорилась с Владимиром Демидовичем и пришла в класс
— Ребята. Я мама Саши и хочу задать вам один вопрос. Знаете ли вы, чтобы Саша поступила нечестно, обманула или подвела товарища?.. Скажи хотя бы ты, девочка.
— Почему именно я? — смутилась Сильва. — Я ничего такого о ней не думала. Обыкновенная девочка. Как все.
— Спасибо. А кто знает о Саше плохое? Я — мама, мне можно,
— Чего там, — закричали мальчишки, — Саша мировая девчонка!..
— Хорошо. Теперь о другом. Я горжусь, что у Саши такие друзья, как Женя и Зиновий. Но вот нашлись люди, которые пишут, что она хулиганка, неприлично себя ведет. Это правда?
— Вранье!.. Неправда!.. Пусть скажет, кто писал!
— Спасибо, ребята, за то, что вы уважаете мою дочь. Вот и все… Да, я еще хотела напомнить, что автора письма на машинке узнать так же легко, как и по почерку…
После этого разговора письма прекратились. Но поползли сплетни. Кто-то, злой и упрямый, распространял их в соседних классах. Давно знакомые девочки стали отворачиваться. Мальчишки похулиганистей подмигивали, отпускали дурацкие шуточки и смеялись вслед. Саша потихоньку плакала.
Женя ходил желтый, скучный, заикался больше, чем всегда. Зиновий не мог смотреть Саше в глаза и только бессильно сжимал костлявые кулаки. Кто этот подлый? Кто?..
Двадцать первого декабря подбросили записку, написанную печатными буквами. „Женя, не выходи из школы один. Тебя хотят побить“. Они вышли вместе.
— Видишь, наврали, — сказал Зиновий. — Никого и близко нет.
На другой день снова записка: „Тебя обязательно побьют. Возьми какую-нибудь палку обороняться“. И опять без подписи. И на третий день записка. Теперь друзья только посмеялись.
А двадцать четвертого декабря, придя пораньше, чтобы помочь приготовить приборы по физике, Зиновий, проходя мимо зала, услышал смех. Заглянул. В кругу мальчишек шестого „г“, спиной к двери, стоял Валерка и говорил:
— Чего я брехать буду? Она ему как жена. Шкилет у них с лета живет. Теща им жратву готовит. А Сашка штаны стирает…
Зиновий влетел в класс. Мальчишки шарахнулись в стороны.
— Ах ты, гад! — Зиновий рванул его за куртку. — Вот кто сплетни распускает!
Пришедшие в себя мальчишки схватили его за руки.
— Смывайся, Сундук! — крикнул заводила „гашников“ Толька Грач.
Зиновий вырвался и побежал. Увидев, что Углов настигает, Валерка пулей влетел в двери учительской. И тотчас оттуда вышла Елизавета Серафимовна:
— Ты что, Углов?! Уже в школе побоища устраиваешь!
— Вы знаете?.. Знаете, что он говорил?.. Да за это..
— За это ты пойдешь к директору.
— Никуда я не пойду!
— Нет, пойдешь!.. Если Сундуков виноват, я сама накажу…
— Уже наказали!.. В совет дружины выбрали!
— Да как ты смеешь!..
— Так! Я правду говорю! А вы… а вы! — он чувствовал, что расплачется. Побежал. И чуть не столкнулся с физиком. Владимир Демидович втащил его в лаборантскую и приказал:
— Молчи. Потом расскажешь. Ты так орал, что у меня слышно было, — большая теплая рука опустилась на вздрагивающее плечо. — Плачь, если невмоготу. Я тоже плакал… даже взрослым…
Когда Зиновий рассказал, он накапал в стакан лекарства:
— Пей. От нервов помогает. Сиди тут. Я запру. Не обижайся… Владимир Демидович вернулся, когда уже начались уроки:
— Домой пойдешь… Так надо. Директор приказала… Маму? Нет, Маму не вызывает… И чтоб никакой „самодеятельности“. Ты меня понял?.. Ну вот. Отдыхай, — и проводил до дверей школы.
После разговора с Владимиром Демидовичем Алевтина Васильевна хотела сразу вызвать Елизавету Серафимовну и Сундукова. Но из гороно сообщили, что товарищи из министерства сейчас будут в школе. Потом она была на сессии райсовета. И вернулась к концу занятий. Едва успела снять пальто, как в кабинет вбежала Елизавета Серафимовна:
— Он его чуть не убил! „Скорая помощь“ забрала. Какой ужас!
— Кто он? Выпейте воды и расскажите толком!
Елизавета Серафимовна, выпив залпом стакан воды, рассказала: полчаса назад Углов так избил Сундукова, что его в тяжелом состоянии увезли в больницу.
— Минутку! — директор обернулась к телефону — Неотложка? Говорит директор школы… К вам доставлен мальчик Валерий Сундуков? Да. В каком он состоянии?.. Понятно. Спасибо… Ну вот, — сказала она, положив трубку, — теперь уже ясней. Успокойтесь и вы. Ничего смертельного с ним не произошло…
— Но могло быть и смертельно! — перебила учительница.
— Вот об этом мы и должны сейчас по-го-во-рить! — отчеканила, по слогам директор. — Я очень тревожусь…
Зиновий не пошел домой. Солгать маме он не мог. А рассказать правду, значит, разволновать ее. Он спрятал портфель во дворе и пошел по городу, обходя людные улицы. В душе все кипело. Сундука, надо наказать! Но как?! Ведь он обещал Владимиру Демидовичу не допустить „самодеятельности“…
На площади Карла Маркса взглянул на часы. Ого! Уже полшестого. А Сашу с Женей нужно застать в школе. Зиновий чуть не бегом, заспешил по Первой Советской. Парк революции. Площадь. Еще быстрей!.. Вот и школа. Навстречу шли группы крикливых пятиклассников. Опоздал! Скорей за портфелем.
Он вбежал во двор. В темноте у гаража послышался крик. Зиновий подошел ближе и вдруг узнал гневный голос Женьки:
— Отдайте мои очки!.. Отдайте… Это подло!..
После пятого урока к Жене подошел незнакомый мальчишка:
— Женька. Тебя дружок зовет. Скорей.
Женя кинулся из раздевалки, но дорогу загородила Зойка:
