Константин Курбатов - Тимкины крылья
Мы вышли на улицу вместе. Над островом гудели серебряные птицы. Подполковник стиснул в кулаке перчатки.
— Заходи, — сказал он. — Я кое-что понимаю в махолетах. Со мной Горбовский всем делился.
Я посмотрел в его глаза. Как же он мог говорить такое? Какое он имел право даже произносить фамилию Горбовского?
Он, наверно, догадался, какие мысли вертятся у меня в голове, и отвернулся.
— Если что, заходи все же, — проговорил он, словно что-то выпрашивал.
И мне опять его стало жалко. Прямо идиотство какое-то!
Я помчался к Китке на мыс Доброй Надежды.
Кит сидел на почтовом камне и смотрел, как на остров катится безбрежная синь воды. Я сел рядом. Ветер дул нам в лицо. Остров плыл по волнам, и за спиной у нас взлетали и садились торпедоносцы.
— Ну? — спросил Кит.
— Эдьку нужно идти выручать, — сказал я. — Он ведь часы на самом деле потерял. Когда мы через поле бежали. Не мог он их никуда деть. А я его, гад, предал. Отрекся от него. А мать у него знаешь какая.
— Знаю, однако, — сказал Кит.
Самолеты взлетали против ветра и грохотали над самыми нашими головами. А за спиной у нас плыли вместе с нами в теплые страны летчики и техники, их жены и дети, Киткина прабабушка и Сеня Колюшкин, плыли дома, колодцы и деревья, плыло кладбище и дядя Жора, которого похоронили недалеко от Героя Советского Союза лейтенанта Грома.
