Йозеф Плева - Маленький Бобеш
— Ну, не плачь, мама, авось и в городе нам хорошо будет!
Мать утерла слезы и погладила Бобеша по голове.
Тут пришел отец, сказал, что все устроилось, остается только уложить мебель и собрать вещи. А помочь придут крестный и Безручка.
— Крестный, значит, придет? Вот хорошо! Папа, знаешь, сколько у меня теперь добра? Смотри-ка! — Бобеш показал все подарки.
— Что ж, я рад, сынок, коли ты у нас такой богатый! — засмеялся отец.
— Папа, а знаешь, дедушка больше радовался шару, чем ты. Может, он тебе не нравится?
— Да нет, нравится. Красивый шар.
Зато когда пришел крестный, тот диву давался — уж он это умел.
— Ах ты, шут подери! Бобеш, Бобеш, в жизни я не видал такого красивого шара,! Ну и хорош, прямо чудо из чудес!
Потом в доме началась настоящая кутерьма, и Бобеша услали на улицу, чтобы он не мешал.
— А знаешь, крестный, куда я пойду?
— Куда? Уж не в Америку ли?
— Вот и не угадал! На крышу.
— Только посмей у меня! — пригрозила мать.
— Ну, мама, позволь, пожалуйста! Я так высоко, как в тот раз, не полезу.
— Пусти ты его, — сказал крестный и добавил: — Если он полезет на гребень, так мы его преспокойно там оставим, а сами уедем в город.
— Твоя правда, крестный, — сказал дедушка. — Бобеш останется на крыше воробьев пугать.
— Вот увидите, я так высоко не полезу.
— А я тебе говорю — полезешь, — спорил крестный.
— А я говорю — нет, крестный!
— А я говорю — да!
— Вот и нет!
— Иди ты к свиньям собачьим, только отвяжись! — смеясь, сказал крестный.
Бобеш играл на крыше до вечера. Солнце было уже по другую сторону крыши, когда Бобеш спустился вниз и зашел в дом. Посмотрел он кругом и ахнул: мебели не осталось, всё вынесли, в комнате было голо, пусто и уныло.
— На чем же мы теперь будем спать — постелей-то нет? — спросил Бобеш.
— На полу.
Настлали на пол соломы, поверх соломы мать постелила мешковину, а на нее положили перины. Так вот и спали последнюю ночь перед отъездом отец, мать, дедушка, бабушка, Бобеш и Мися — все на полу, на ржаной соломе, и спалось им неплохо.
Глава 16 ПРОЩАНИЕ
Бобеш проснулся, протер глаза, смотрел, смотрел… «Где я?» — подумал он, за ночь успев позабыть о том, что комната опустела. Ему даже боязно стало: куда это он попал?.
Мать сготовила завтрак, поели, и вот уже скоро ехать. Отец все ходил по дому, заглядывал во все углы, проверяя, не забыли ли чего-нибудь.
Все имущество было сложено на двух больших телегах. Мать нарядила Бобеша в праздничный костюмчик, отец усадил его рядом с собой на телегу — Бобеш таки упросил отца. Все остальные должны были выехать поездом после обеда, когда передадут домик новым хозяевам.
— Э-э, папа, мы ведь чуть не забыли!
— Что, сынок?
— А Мисю-то! Погляди-ка, вон она на окне сидит. Мись, Мись, скорей иди сюда, поедешь с нами!
— Мися тут останется, Бобеш, она с нами не поедет.
— Почему? Ты ее тоже продал?
— Нет, не продал. Да ведь кошек не перевозят, в особенности таких старых. Даже если мы возьмем ее с собой, она все равно убежит от нас, не привыкнет к новому жилью.
— Но она же нас любит!
— Это правда, Бобеш, но наш домик она любит больше нас и отсюда не уйдет.
— Папа, я все-таки слезу за ней. Можно ее уговорить.
— Да не уговоришь, зря только слезешь. Послушайся ты, наконец!
— Ну я хоть поглажу ее!
— Знаешь что, мать, возьми-ка ты, пожалуйста, кошку, подай этому неслуху, иначе мы вовсе не уедем.
Мать подала Мисю. Бобеш погладил ее, прижал к лицу, и, едва успел с ней попрощаться, кучер тронул коней. Окружающие — и свои и чужие — пожелали отцу и Бобешу счастливого пути.
Бобеш махал матери рукой, а она кричала ему вдогонку, чтобы он слушался отца, крепче держался и не упал с воза. Крестный и Безручка шагали рядом с возами, переговариваясь с отцом. Когда проезжали мимо домика усатого Гершла, резчика по дереву, Гершл вышел попрощаться и сунул Бобешу в руку кукленка, который был еще лучше того, первого.
В саду возле дома лесничего Бобеш заметил Боженку, а рядом с ней стоял Вашичек в своем зеленом костюме. Завидев Бобеша, Боженка подбежала к забору.
— Боженка, а мы уезжаем! — крикнул Бобеш и засмеялся, хотя ему досадно было, что Боженка опять вместе с этим расфуфыренным Вашичком.
Боженка засмущалась, увидев рядом с Бобешем его отца, и сунула палец в рот. Сказать она ничего не сказала.
— Это и есть Либрова Боженка? — спросил отец.
— Ага, папа.
— Ну, так попрощайся с ней!
Бобеш встал и крикнул что было сил:
— Прощай, Боженка!
— Прощай! — Боженка замахала ему рукой.
— Прощай! — продолжал кричать Бобеш и тоже махал рукой.
Вашичек вначале опешил, потом скорчил рожу и показал Бобешу язык. В эту минуту Боженка оглянулась, толкнула Вашичка, и тот плюхнулся на траву. Поднявшись, он с ревом поплелся домой. Видя, как попало Вашичку, Бобеш посмеялся. Подводы были уже далеко, а он все кричал «прощай» и махал рукой. Боженка стояла у забора до тех пор, пока они не скрылись за поворотом и Бобеш пропал из виду.
Глава 17 В НОВОМ ДОМЕ
Бобеш проснулся у матери на коленях и глазам своим не поверил. Когда же она успела приехать? Он забыл о том, что поезд едет быстрее лошадей.
Мать была чем-то огорчена. Она сидела на бревнах, сложенных позади дома. Здесь были огороды, а прямо за ними начинались поля и луга. Бобешу и в голову не приходило, что это город, и он спросил мать, где они очутились.
— Где же нам, Бобеш, быть? В городе, конечно, разве не видишь?
— В городе? — переспросил Бобеш, как бы не веря. — Ну хорошо, а где же дома рядами? Помнишь, ты еще говорила мне, что это улицы.
— Так это на другой стороне, там и улицы, а мы с тобой на задворье.
— Смотри-ка, мама, вон большой ручей течет, видишь?
— Это не ручей, Бобеш, а речка.
— И куда эта речка течет?
— В море, Бобеш.
— А оно большущее, верно?
— Конечно, большое.
— Мама, ты видела море?
— Где же я увижу — это очень далеко, сыночек. Вот дедушка — тот видел, когда был на войне.
— Надо будет его спросить. Мама, а где дедушка с папой?
— Они на дворе, помогают жильцам, которые тут до нас жили: вещи выносят, мебель. Мы приехали, а они, видишь, еще не успели выехать.
— Я, мама, пойду туда посмотрю, можно?
— Нет, Бобеш, мешать будешь, оставайся тут.
— Тогда, мам, пойдем на речку, а?
— Ладно, только не баловаться, Бобеш.
— Нет, мама, не буду. Я уж постараюсь в городе получше быть, чем там, дома, — сказал Бобеш, желая чем-нибудь порадовать мать — она была какая-то невеселая.
К речке вела мощеная дорожка, по обе ее стороны тянулись луга. Заметив бабочек, порхавших по цветам, Бобеш воскликнул:
— Гляди, мама, и здесь такие же бабочки, как у нас в деревне!
— Дурачок, бабочки везде есть, — засмеялась мать.
— А люди тут, наверное, другие, мама?
— И люди такие же, как в деревне. Только господ и бедняков здесь побольше, чем в деревне.
— Ну да. А я вот, мама, думаю: есть ли тут такая же Боженка, как там?
— Вот уж нет! Боженка все-таки одна — другой точно такой нет.
Бобеш молча шагал рядом с матерью. Он вспомнил Боженку, Безручкиных ребят и все, что было знакомо в деревне, и ему стало не по себе, точно он очутился один-одинешенек в каких-то неведомых местах. Желая увериться в том, что он не один, Бобеш ухватил мать за руку.
На берегу речушки они сели под низкой ольхой. Хотя летний день уже клонился к вечеру, было жарко, даже душно. Бобеш принялся расспрашивать мать про множество вещей. Но обычная терпеливость довольно скоро изменила ей, и она велела оставить ее в покое. Бобеш послушался, прижался к ней и, сидя, уснул…
Мать удивилась, что Бобеш засыпает второй раз за день.
«Умаялся, бедняга, за дорогу. И то сказать, я взрослый человек, а меня тоже от этой езды всю разломило», — подумала она.
Немного погодя уснула и мать. Начинало вечереть, налетели тучи комаров. Они не давали покоя спящим. Один комар уселся прямо на нос Бобешу, другие — на губы, щеки; кусались они немилосердно. Отгоняя их впросонках, Бобеш хлопнул себя по носу и проснулся. Протер глаза и подумал: «И зачем только на свете водится такая дрянь, как комары, верно, мама?» Глянул на мать — глаза у нее закрыты, рот полуоткрыт. «Уснула мама. Надо быть потише, не разбудить бы ее…»
Бобеш смотрел на спящую мать, слушал, как у нее хрипит в горле. «У отца, пожалуй, это громче получается, — решил он. — Спросить бы, умею ли я сам так делать горлом во сне?..» Бобеш засмеялся, вспомнив, как дедушка, бывало, говорил про отца, когда тот храпел во сне: «Словно ржавой пилой коряги пилит…»
Бобеш стал отгонять от матери комаров и мух. В это время на другой стороне реки послышался шум. Оглянувшись, он увидел нечто совершенно небывалое. К самому краю берега подкатила телега, запряженная парой лошадей. Что-то похожее на корабль, только очень низкое и широкое, подплыло по реке прямо к тому месту, где стояли лошади, и они вместе с телегой въехали на этот корабль. Бобеш разинул рот при виде такого дива. Он не знал, что это паром.
