Энн Брешерс - Второе лето союза «Волшебные штаны»
Пол молчал. С ним было бесполезно играть в угадайку.
— Нет, — отозвался он наконец.
Конечно, глупо было такое говорить, не подготовив собеседника, но у Кармен не оставалось выбора.
— Криста!
Пол некоторое время переваривал услышанное.
— Почему?
— Она сбежала из дома!
— Почему? — Пола невозможно было вывести из себя.
— Она поссорилась с мамой из-за того, что проколола уши или что-то в этом роде. Не знаю.
Кармен умолкла, потом спросила:
— Когда ты видел свою сестру?
— В апреле.
— Она очень изменилась, как ты считаешь?
— Как изменилась?
— Ну, не знаю… макияж, прическа, одежда. Ты понимаешь.
— Она хочет быть похожей на тебя.
Кармен обомлела. Она не знала, что на это ответить.
— Ты хочешь сказать, я одеваюсь, как девушка по вызову?
— Нет. — Пол не всегда понимал, почему Кармен воспринимает его слова не в том смысле, который он в них вкладывал.
— П-понятно. — «Зайдем с другой стороны», — подумала Кармен. — Почему она хочет быть на меня похожей?
— Ты ее кумир.
— Не может быть! — вскричала Кармен, но тут же спохватилась. Она могла разбудить Кристу.
— Да.
— Почему? — не удержалась от вопроса Кармен, хотя знала, что от Пола все равно не дождешься комплиментов.
Он задумался:
— Понятия не имею.
Отлично. Большое спасибо.
— Ну и что мне теперь делать? — зло прошептала Кармен, услышав приближающиеся шаги. Она не могла сказать Кристе, что предала ее при первой же возможности. — Она не должна знать, что ты в курсе. Я ей обещала.
— Пусть она у тебя немного побудет, — сказал Пол. — Я скоро приеду.
— Ну вот, она проснулась. Мне пора. Пока. — Кармен повесила трубку, как только Криста постучала в дверь.
— Привет, — неуверенно сказала Криста. У нее на щеке отпечаталась подушка.
Кармен почувствовала странную нежность к этой девочке, может быть, потому, что никогда не была ничьим кумиром.
Внимательно рассмотрев незваную гостью, Кармен поняла, что новая прическа Кристы — жалкое подобие кудрей Кармен. Но у Кармен были темные густые жесткие волосы, а у Кристы — светлые и тонкие. Они выглядели совсем неплохо, но точно не с химической завивкой. Ее шорты были как две капли воды похожи на те, которые Кармен носила прошлым летом, но на Кристиных тощих незагорелых ногах смотрелись совершенно по-другому. Черная подводка, которой Кармен часто пользовалась, подчеркивала ее темные ресницы, но Криста с таким макияжем походила на наркоманку.
— Можно? — спросила Криста, все еще не решаясь войти.
Очень вежливая наркоманка.
— Конечно, заходи. Ты выспалась?
Криста кивнула:
— Спасибо. А ты случайно не знаешь, сколько времени?
Кармен посмотрела на часы:
— Полшестого. Моя мама скоро придет.
Криста кивнула. Она еще плохо соображала со сна.
— А твоя мама это нормально воспримет?
— Это — в смысле, тебя?
Криста опять кивнула и широко раскрыла глаза, точно так же, как прошлым летом, когда Кармен говорила очередную гадость.
— Да, не волнуйся. — Кармен пошла на кухню, чтобы налить им апельсинового сока. — Ну так… ты все еще не хочешь звонить маме?
— Нет, нет! — Криста замотала головой. — Она мне такой скандал устроит!
— Я думаю, она уже не злится, скорее ужасно волнуется. Понимаешь? Ты бы позвонила и сказала, что с тобой все в порядке, а?
Криста уже была почти согласна.
— Ну, может быть, завтра позвоню.
Кармен кивнула. Она знала, что для того, чтобы злоба улетучилась, надо как минимум двадцать четыре часа.
Криста молча пила сок.
— Так вы с мамой крупно поссорились, да? — осторожно спросила Кармен.
Криста кивнула:
— Мы в последнее время ужасно ссорились. Она считает, что я стала грубой. Ее бесит, как я одеваюсь. Она не выносит, когда я повышаю голос.
Криста заправила светлую прядку за ухо. Кармен была удивлена, услышав в ее голосе нотки раздражения.
— Она хочет, чтобы все было тихо и правильно. А я больше не желаю быть тихой и правильной!
Кармен знала, что отравила ядом маленький уютный мир Лидии, но только сейчас поняла, что Криста пила этот яд с наслаждением.
— Я тебя не осуждаю, — сказала она.
Криста провела пальцем по трубочке. Ей надо было выговориться.
— Если я все делаю так, как хочет она, меня никто не замечает. — Ее голос задрожал. — Если я поступаю по-своему, она говорит, что я порчу ей жизнь.
Криста заглянула в лицо Кармен, ища понимания.
— А ты бы как поступила?
Кармен призадумалась.
Как бы она поступила? Как она, Кармен, уже поступила?
Впадала в истерику, бросала камни в окно папиного дома, сбежала, как последняя трусиха, мучила маму, словом, вела себя как последняя эгоистка.
Кармен открыла рот, чтобы дать совет, но вовремя его закрыла. Есть какое-то слово на букву «л». Оно означает не только то, что ты вошь в бороде Бога, но и то, что другим от тебя плохо. Что же это за слово?
Точно! Лицемер.
Ореховое масло особенно вкусно, если вы страдаете от неразделенной любви.
Чарли БраунТибби выложила на прилавок гору компакт-дисков.
— Нет, тут его нет, — вздохнула она. — На том, который я ищу, было не только пианино, но и другие инструменты.
Продавец кивнул. Ему было лет сорок. У него была прическа в стиле «плевать мне на свою прическу». На ногах он носилтапочки в виде собачек.
— Пианино и другие инструменты?
— Да, — сказала Тибби.
— Значит, это был концерт.
У Тибби загорелись глаза.
— Да, вы, наверное, правы!
— Но ты уверена, что это Бетховен?
— Вроде бы, да.
— Вроде бы, да, — задумчиво повторил мужчина.
— Почти на сто процентов уверена, — быстро добавила Тибби.
— Хорошо, Бетховен написал пять концертов. Самый известный — «Императорский концерт», — терпеливо объяснил он.
Тибби была благодарна. Продавец с ней возился довольно долго. К счастью, в секции классической музыки рано утром не было других покупателей.
— Можно послушать?
— У меня где-то есть экземпляр для прослушивания, но его долго искать. Может, придешь попозже? — спросил он с надеждой.
Тибби не хотелось уходить. Диск был ей нужен сейчас.
— Можно я подожду? Мне очень, очень нужно! — У нее впереди было девять дней и столько работы!
Она терпеливо ждала, пока он очень медленно искал диск.
— Я помогу вам искать.
Поколебавшись, продавец разрешил ей пройти за прилавок и посмотреть в коробке.
— Нашел! — воскликнул он наконец с победной улыбкой.
— Ура! — закричала она, выхватила диск и побежала к проигрывателю.
Она узнала музыку с первых же нот.
— Это! — обрадовалась Тибби.
— Класс! — сказал продавец, — довольный не менее, чем она.
Тибби захотелось его обнять.
— Спасибо. Огромное-преогромное спасибо!
— Не за что, — сказал он. — Редко удается что-то делать без спешки.
Придя в свою комнату, Тибби села за компьютер. Стол был завален бесценными DVD, которые она привезла из дома. Рядом лежал «Императорский концерт».
Ей было бы слишком тяжело смотреть отснятые ТОГДА кадры, поэтому Тибби просто слушала Бетховена. Снова и снова.
В дверь постучали. Тибби сделала музыку потише.
— Заходите!
Дверь открылась, и вошел Алекс.
— Салют, — сказал он. — С возвращением. Ну и где тебя носило?
Тибби стукнула ногой по стене под столом.
— Мне надо было съездить домой и кое-что уладить.
Он кивнул и показал на компьютер:
— Работаешь?
— Работаю. Только не над фильмом о маме.
— Нет?
— Я не собираюсь его продолжать. — Она хотела сразу же выкинуть кассету, но решила оставить, как материальный укор совести.
— Что же ты теперь снимаешь?
— Я начала новый фильм.
— Ты начала новый фильм?!
— Да.
— Ну, ты даешь. Думаешь успеть за несколько дней?
— Надеюсь.
— О чем он?
Тибби обеспокоенно посмотрела на свои DVD. Нет, Алекса посвящать в свои планы нельзя. Ведь это не поверхностный и издевательский фильм о маме.
— Даже не знаю пока.
Она отвернулась к компьютеру. Алекс собрался уходить.
— А что ты слушаешь?
— Бетховена. «Императорский концерт».
Алекс посмотрел на нее как-то странно. У нее забилось сердце.
— Эй, Алекс?
— Да?
— Помнишь того парня, Брайана? Которому не понравился мой фильм?
Алекс кивнул.
— Он один из моих самых лучших друзей. Он практически живет у меня дома.
Алекс смутился. Ему стало неудобно.
— Ты, кажется, об этом уже говорила, — процедил он.
Тибби кивнула:
— Да, должна была. А знаешь, еще что?
Он отрицательно покачал головой. Он не хотел ничего больше знать.
