Владимир Великанов - Стригунки
К школе, где собирались участники демонстрации, Наташа пришла одной из первых. Из форточек на школьный двор мощные динамики лавиной обрушивали марш. И оттого, что гремела музыка, и оттого, что по улице расхаживали нарядные люди, оттого, что ребятишки с флажками и воздушными шариками сновали под ногами, настроение у Наташи было превосходное.
Праздник есть праздник. Ему не может помешать ни порывистый, бросавший в лицо снежную крупу ветер, ни мелкие огорчения, которые выпадают и на красный листок календаря.
В воротах появились Евстратова, Сорокина и остальные девочки, которых Птаха презрительно именовал «свита». Затем во двор вошли Олег, Фатеев и еще несколько одноклассников Наташи.
— Давайте споем, — предложила Наташа и запела:
Это чей там смех веселый,
Чьи глаза огнем горят?
Это смена комсомолу,
Юных ленинцев отряд!
— Горластая! — заметила Сорокина.
Инне стало вдруг противно. Противна стала и угодливая Сорокина, противна стала себе и она сама. Инна не могла назвать Губину «горластой». Сознаться же в том, что у Наташи хороший голос, что она смела и независима, тоже не хотелось.
Между тем ребята подхватили песню:
Пионер, не теряй ни минуты,
Никогда, никогда не скучай,
Пионерским салютом
Утром солнце встречай!
К поющим потянулись ребята. Из школьного подъезда вышли Поликарп Александрович и сторож.
— Хорошо эта новенькая поет! — Антон Иванович поправил фуражку. — Бедовая девчонка!
Все учителя, толкуя о житейских делах, степенно стояли у дальнего подъезда школы. Поликарп Александрович со сторожем предпочли присоединиться к ребятам. А когда песня кончилась, классный руководитель, потирая руки, весело предложил:
— Холодновато! Сыграем, что ли, во что-нибудь!
— Во что? — спросил кто-то.
— Ну, хотя бы в «Третий лишний»! — Поликарп Александрович повернулся к девочкам, окружавшим Инну, и весело крикнул: — А ну-ка, идите сюда! Давайте-ка, Евстратова! Поближе, поближе!
Затей такую «детскую» игру кто-нибудь из ребят, инициатора тут же засмеяли бы. Но на призыв Поликарпа Александровича все с веселыми криками встали в круг. Олег как бы невзначай хотел встать в пару с Наташей, но его опередил развеселившийся Антон Иванович.
Водил Мухин. Вот он стал перед Сорокиной. Бегущие пары быстро меняются, и вдруг Наташа очутилась в паре с Поликарпом Александровичем. Ей надо было убегать, учителю — преследовать. Наташа помчалась, но Поликарп Александрович преследовал по пятам. Вдруг все ребята дружно захлопали в ладоши: Наташа осалена! Теперь уже учитель бросился наутек. Наташа — за ним. Круг один, второй, третий… Она уже почти настигла учителя, когда он ловко вскочил в круг. Теперь Наташе предстояло догонять Евстратову. Наташа уже выдыхалась, а Инна только вступила в игру. Евстратова, зная свое преимущество, бежала не спеша, поддразнивая. Это раззадорило Наташу, и она собрала все свои силы. Вот ее рука коснулась плеча Инны, и бег начался в обратную сторону. Наташа понимала, что долгого преследования не выдержит и, сделав круг, встала перед Олегом. Это был двойной вызов Евстратовой: Наташа победила и, подчеркнув победу, встала перед Зиминым!
— Строиться! — закричал кто-то из членов комсомольского комитета. Поликарп Александрович подхватил под руки Инну и Наташу и повел за собой всех ребят.
Наташа запела:
Летят перелетные птицы…
Песню подхватили ребята, Поликарп Александрович, сторож. Вскоре пела вся улица. И только Инна молчала, потому что песню затянула Наташа.
Шел снег, липкий и мокрый. Но, несмотря на непогоду, тысячи ног весело и бодро шагали по снежной каше. Люди шли на Красную площадь, и ничто не могло остановить их.
Поликарпа Александровича восхищало это бодрое, звенящее голосами шествие. Вдруг учитель помрачнел. Он заметил в толпе на тротуаре Мишу Птаху. «Как же быть? Подойти и отчитать? Поможет ли? Трудный случай».
Недавно Климов встречался с заместителем начальника милиции.
— Как нам вернуть Мишу Птаху в школу? — спросил он капитана.
— Могу повлиять, — ответил капитан. — Птаха у меня в руках. Только благодаря мне дело о краже ящика не попало в руки прокурора. Можно поставить условие: или он идет в школу, или я передаю дело в производство…
— Не подойдет, товарищ капитан, — возразил Поликарп Александрович. — Что же это получается: или школа, или тюрьма? На одной доске! Надо сделать так, чтобы Миша сам пришел к нам. Теоремы и правила можно выучить, мы ему всегда на помощь придем. А вот научиться жить, стать человеком не так-то просто. А он сейчас этому как раз и учится.
— Это, пожалуй, верно, — согласился капитан.
— Только у меня к вам просьба, — сказал Поликарп Александрович, прощаясь. — Не давайте Мише покоя. Теребите его, спрашивайте, скоро ли он устроится на работу.
«Вернется к нам Птаха, обязательно вернется», — думал Климов, шагая среди весело поющих школьников.
Глава сорок третья
Организовать по поручению студентов юннатский кружок для Рема оказалось делом нелегким. Основа кружка — Валька Желтков в последнее время стал каким-то странным, и Рему пришлось приложить немало усилий, чтобы подчинить его своему влиянию.
Рем предложил заняться фотографией. Желтков, который мечтал иметь аппарат, отказался, сказав, что фотография его совсем не интересует.
— Вот еще! Вместо того чтобы гулять, будем в темноте сидеть, — сказал он.
Но когда Окунев предложил ему взять на время «Любитель», который после приобретения «Зоркого» Рему был не нужен, Желтков согласился.
Рем тотчас потребовал у Марии Никодимовны деньги и помчался по магазинам приобретать пленку, химикалии и бумагу.
Фотографировали ребята все подряд: трамваи, дома, прохожих и даже собак. Валька любил фотографироваться и сам. То и дело он просил Рема снять его то на фоне библиотеки Окуневых, то рядом с машиной академика и даже смотрящим в микроскоп. Эти кадры Желтков печатал особенно тщательно, а когда работа заканчивалась, бережно свертывал снимки в трубочку и уносил домой, чтобы при случае похвастать перед знакомыми ребятами: вот каков он, Желтков!
Рем через несколько дней «великодушно» подарил Вальке «Любителя», и это вернуло Желткова к Окуневу. Но окончательно завоевать Вальку Рему удалось после посещения международного футбольного состязания.
К предложению Окунева сходить на «Динамо» Желтков из-за отсутствия денег отнесся вначале равнодушно.
— Не болею! — ответил он.
Однако когда Валька увидел в руках Рема два билета на Северную трибуну и услышал реплику Рема: «Не пропадать же билетам!» — то согласился.
Поездку Рем обставил великолепно. К стадиону ребята подкатили на «ЗИЛе». Для этого, правда, Рему пришлось соврать шоферу, что дедушка разрешил им подъехать до «Динамо». В самом приподнятом расположении духа Рем выпрыгнул из машины и галантно придержал дверцу, чтобы Желткову было удобнее выходить. Рядом остановилась «Победа». Рем шепнул:
— Отец Олега Зимина подъехал!
У самого входа на стадион ребята увидели Птаху, который бойко торговал билетами, и Желтков почувствовал свое превосходство. «Нет, с Окуневым дружбу порывать нельзя», — подумал Валька, усаживаясь на свое место.
В общем Окунев был теперь уверен, что на занятия кружка Желтков придет.
Не сомневался он и в том, что явится и Сережка — пятиклассник из соседнего дома. Этот Сережка вечно ковыряется в земле.
Дед обычно всегда останавливается около этого «юного огородника» и подолгу о чем-то с ним разговаривает. «Нужно сагитировать кого-нибудь из класса, — размышлял Рем. — Например, Евстратову. Сейчас Инка не занимается никакими общественными делами, бойкотирует все, что ни придумает Никифоров, и, конечно, с удовольствием пойдет в кружок, организованный на стороне».
Инна не только согласилась, она даже обещала прийти с подругами.
Узнав, что дед весь следующий день намерен дома писать статью для какого-то научного журнала, Рем объявил «кружку», что занятия назначены на четыре часа, и позвонил Артуру.
Артур осведомился, точно ли будет дома академик. Это произвело на Рема неприятное впечатление: «Почему они все время спрашивают о деде?» Однако он был доволен, что успешно выполнил поручение и теперь может рассчитывать на еще большее расположение студентов.
Первыми, раньше назначенного времени, на занятия кружка пришли Сережа и Желтков. Потом появились Артур и Евгений. Девочки тоже явились точно в срок. Можно было приступить к занятиям.
Ребята испытующе посматривали на «руководителей».
