Александр Волков - Путешественники в третье тысячелетие
Деда он одобрил за то, что тот согласился помочь товарищу, и обругал, когда дед заснул…
Напрасно я толкал Щукаря в бок и напоминал про рыбалку, он только отмахивался:
— Отстань, трещотка! Тут самое интересное началось, а ты лезешь…
Словом, удочки мы расставляли в полной темноте. Антошка спросил, все ли рассказы такие интересные.
— Все! — гордо ответил я, точно помогал Гоголю их писать.
— Так вот он какой, Гоголь… — уважительно протянул Щукарь.
Мне стало ясно, что Антошка прочитает всю книгу, и это меня порадовало.
Под Антошкиным руководством я поймал трех хороших сазанов. Я убедился, как приятно водить на леске крупную рыбу, только сердце сжимается — боязно: вдруг она сорвется.
Утром, когда я пошел домой, Щукарь уже сидел у шалаша с книгой в руках.
Мама была очень довольна, что я принес рыбы, и назвала меня кормильцем.
9 августа. Антошка прочитал «Вечера на хуторе» и прислал ко мне сестру Таньку с наказом, чтобы я достал ему новую книгу, и обязательно Гоголя. Пришлось пойти в библиотеку и выпросить у Нины Сергеевны «Миргород».
Глава девятнадцатая. Поездка на Цимлянский гидроузел
Вечером 10 августа к Челноковым приехал Анатолий Бурак. Он взял на субботу отпуск и решил устроить для Гриши и его приятелей давно обещанную экскурсию на Цимлянский гидроузел.
Гриша выражал свою радость так громко, что на баз к Челноковым прибежали Сеня Ращупкин и Вася Таратута, и все трое пустились в пляс. Решили взять с собой Антошу Щукина и Аню Зенкову. Но оказалось, что в «Победе» могут уместиться только пятеро пассажиров. Таратута великодушно предложил:
— Я не поеду, а остальные разместятся очень свободно. Мне, по правде говоря, не очень и хочется ехать…
«По правде говоря», ему очень хотелось ехать и говорил он так, чтобы поехала Аня. Но другие тоже начали отказываться от поездки под разными предлогами.
Анатолий долго слушал крики и препирательства мальчиков, наконец рассмеялся и сказал:
— Ладно, заберу всех, раз вы такие дружные. Василия посажу рядом с собой, а прочие пусть размещаются сзади…
Утром, лишь только начало светать, счастливая компания втиснулась в «Победу». Только было Гриша хотел захлопнуть дверку, как откуда-то вывернулся Кубря и тоже полез в машину.
— Еще пассажир! — вздохнул Анатолий. — Ладно уж, возьмите этого черта, а то будет здесь целый день изнывать…
Машина ехала вдали от Дона, вдоль берега будущего водохранилища. Здесь уже прокладывали асфальтированное шоссе. У дороги еще виднелись следы боев, гремевших здесь девять лет назад: незасыпанные траншеи и окопы, подбитые танки, до которых не дошла очередь отправить на переплавку, обрывки ржавой колючей проволоки. Над степью поднимались полуобвалившиеся крыши штабных блиндажей и солдатских землянок.
На ложе будущего водохранилища работали бригады лесорубов. Они рубили огромные осокори, очищали местность от черемухи, кустарников, а невдалеке от шоссе уже поднимались полосы молодых лесопосадок.
Вася посмотрел в окошко и озабоченно проговорил:
— Не нравится мне вон то облачко на юго-востоке…
Вскоре облачко превратилось в тучу, и она приближалась с ужасающей быстротой. Туча скрыла солнце, и стало так темно, что дорога просматривалась с трудом.
Анатолий свернул в степь и заглушил мотор. Яснее стало слышно, как снаружи воет ветер. В сумасшедшей пляске мимо проносились косматые кусты перекати-поля, сорванные ветром.
И вот налетела лавина пыльного урагана. Казалось, будто вот-вот опрокинет машину.
— Бушуй, злись! Недолго тебе здесь властвовать! — говорил Анатолий.
После бури мотор завелся с трудом.
Счетчик показывал, что машина сделала от Больше-Соленовской 148 километров. Позади осталось много станиц, перенесенных со старых мест на берег будущего моря. Там были широкие улицы, большие здания школ, магазинов, правлений колхозов. Все было покрыто серым налетом пыли. Когда море и леса укротят суховеи, а степи превратятся в поливные пашни, станицы заиграют яркой зеленью садов и нарядной окраской зданий…
Машина приближалась к гидроузлу, и Анатолий стал рассказывать ребятам про будущее водохранилище.
Площадь Цимлянского моря будет 2600 квадратных километров, длина 300 километров, и в самом широком месте от берега до берега 38 километров. И волны на нем в бурю будут такие, что пароходам придется отстаиваться в специальных гаванях.
Гриша толкнул Антона в бок:
— Переплывешь на своей лодке?
Тот лукаво ответил:
— Переплыву, только тебя грести заставлю!
Он тоже толкнул Гришу в бок, и друзья захохотали.
Анатолий сказал:
— Мы начнем экскурсию с земснаряда…
— С какого земснаряда? С того, где работает Арся? — спросил Гриша.
— Конечно, с того самого, — улыбнулся Анатолий. — И, когда вы увидите громаду плотины, вы поймете, почему ее решили строить из песка, а не из железобетона. Ведь у нее длина тринадцать с половиной километров, вышина от пятнадцати до тридцати шести метров, а ширина такая, что по ней пройдут два пути — железнодорожный и автомобильный. Понадобилось бы столько бетона, что по всей стране заводы только и работали бы на Цимлянскую плотину…
— А вон и земснаряд показался! — воскликнул Анатолий.
«Победа» остановилась метрах в пятидесяти от берега. Экскурсанты мигом припустились наперегонки к реке. Анатолий вынул из багажника рюкзак, вскинул его за спину и двинулся за ними.
Гриша подбежал к земснаряду первым вместе с Кубрей и, увидев на палубе около лебедки Арсю, от радости заорал во все горло: «Арсений!» — и приветственно помахал рукой.
Экскурсанты переправились на палубу землесоса, их встретил капитан, бывший однокурсник Анатолия.
— Здравствуй, Сергей! — молвил Бурак. — Я к тебе с молодежной экскурсией. Это вот мой племянник. — Анатолий подтолкнул вперед Гришу, и тот смущенно поздоровался. — Он брат твоего матроса Арсения Челнокова.
— Матроса? — Цедейко рассмеялся. — Подымай выше, Арсений — уже лебедчик! — Капитан крикнул: — Товарищ лебедчик! Идите поздоровайтесь с друзьями!
Пока Арсений и Цедейко обменивались рукопожатиями с экскурсантами, Гриша украдкой рассматривал брата. Тот не был дома всего недели три, но за это время он словно вырос, возмужал. На нем была просторная замасленная роба, из-под расстегнутого ворота которой виднелась тельняшка. По секрету он шепнул брату, что осваивает профессию моториста.
Знакомясь с Васей Таратутой, капитан с изумлением спросил:
— Неужели вы тоже в шестом классе, молодой человек?
Вася сконфузился:
— Это я только ростом такой. В батю вышел, а лет мне всего четырнадцать…
Посмеявшись над этим недоразумением, Сергей Лукич сказал:
— Ну что же, ребята? Вы — наша смена, и с техникой надо вас знакомить. Присаживайтесь кто где сумеет. Я вам расскажу о работе земснаряда…
В заключение Сергей Лукич сказал, что если бы на стройку бросить массу экскаваторов, бульдозеров, скреперов и грузовиков, и то на возведение плотины ушло бы не менее трех лет.
— Что же это означает, друзья мои? Да просто-напросто, что из всех строительных машин земснаряд — самая производительная.
Гриша вспомнил, что инженер Никишин расхваливал скреперы как самые экономичные машины, и подумал, что, наверное, каждый хвалит свою машину. Грише стало обидно, почему его дядя не защищает свой «Большой шагающий». И он с жаром вступился за экскаватор и начал доказывать, что, конечно, он за один час сделает больше работы, чем земснаряд. Сергей Лукич и Анатолий, слушая его сбивчивую речь, посмеивались.
Когда он кончил, Анатолий сказал:
— Мне приятно слышать, как ты хвалишь мою машину, а все же ты, Гриша, неправ. Конечно, «Большой шагающий» перенесет за час намного больше земли, но ведь и мощность его механизмов намного больше, чем у земснаряда.
Гриша понял свою ошибку.
— Всякая машина хороша на своем месте, — рассмеялся Сергей Лукич. — Анатолий начал разрабатывать водораздел между Волгой и Доном, а что бы я там делал со своим землесосом, если там нет ни капли воды?
— Ага, ага! — закричали ребята. — Значит, сдаетесь?
— Ну вас совсем, — добродушно махнул рукой капитан. — Какая вы еще детвора! Но, я думаю, вы на досуге разберетесь и поймете, что у каждой машины есть свои достоинства и свои недостатки, а такой универсальной машины, которая была бы хороша при всех обстоятельствах, человек еще не изобрел.
— Я уже понял, понял! — закричал Гриша. — Затратив очень много труда, можно дерево срубить лопатой, а яму вырыть топором, а все-таки деревья рубят топором, а ямы копают лопатой.
Потом Цедейко повел экскурсантов в машинное отделение и в надстройку, где помещается пульт управления.
