KnigaRead.com/

Ян Ларри - Как это было

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ян Ларри, "Как это было" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Ставь на большинство! — шумел Кузя.

— Зорить хочешь? — бесился Федоров. — Очумел знать, дядя? Бились, бились, да снова начинать? Ты, подумай-ка, голова, ежели мы продержимся еще немного, — золотом покроемся. Не продавать гусей надо, а стараться получить осенний вывод.

— Я про старых не говорю. Старые пущай остаются. А молодняк к чему беречь?

— Вот на, — злился Федоров, — так к чему же было волынку всю эту затирать? Неужто собрались мы крохоборством заниматься? Стало быть режь, жги, пали, — потому головы у нас дурные, а я так скажу. Молодняк держать надо. Ежели выдержит нас кишка, так посадим сразу не двадцать — тридцать гусынь, а полторы сотни. Ну-ка, сосчитай вот. Ежели каждая даст выводок в среднем по 10 штук, то гусиное стадо какое будет? Ведь полторы тысячи штук!?

— А инкубатор без толку будет стоять?

— Хватит работы и для инкубатора… А ждать пока вырастут инкубаторные, да пока то да се, — нет никакого расчета.

— Ладно! А кроликов чего жалеть? Вона их какая уйма. Сотни три не грешно и продать было бы! Считай по два целковых, и то шесть сотен огребли бы. Тут не то, что хлеб, а и одеться могли бы. Вона как потрепались все.

— Кроликов продадим, но не раньше осени! Кончим уборку — и за кроликов примемся. Подкормим их, да и в путь дорогу!

— Верно говорит Федоров! — поддержал Иван Андреевич. — Сейчас какая кролику цена? Пустяки! А подкорми его, — по три целковых, не меньше, можно будет взять. Потому — порода у нас действительно редкостная. На убой и продавать грешно такую породу.

Споры переходили в брань.

Особенно горячие схватки начались, когда мешки с хлебом стали тощие, а крупа покрывала днища кадок на один палец.

— Ну? Что теперь скажешь? — напирали на Федорова Никешка и Кузя.

Федоров спокойно смотрел на них и так же спокойно отвечал:

— Ничего не скажу! Турнепс надо собрать. Посидим на турнепсе до нового урожая.

— Скот корми турнепсом.

— Люди мы или свиньи?

— Мало что, — хмурился Федоров, — всего бывает на свете.

— Так значит голодом нас морить хочешь?

— Сам с вами одно ем! Не разносолами питаюсь! Вы турнепс, и я турнепс.

Кузя с кулаками полез на Федорова.

— К чорту такую лавочку! У кулаков работал, и то меня турнепсом не кормили!

— Не нравится — уходи!

— И уйду.

Дело дошло то того, что однажды Кузя собрал свои вещи и попросил расчета.

— Какого тебе расчета? — удивился Федоров.

— За проработанное!

Федоров улыбнулся.

— На кого ж ты работал?

— На чорта! Вот на кого! Давай расчет!

— Ты не ори, — спокойно ответил Федоров, — тут хозяев нет, чтобы расчет тебе давать. А если хочешь уходить, — забирай все, что принес, и сматывайся.

— Ладно! Давай тогда долю мою. Дели все.

— И делить не будем. Пока живешь, — все твое, а уходить вздумал, — уходи! Только из хозяйства хвоста кроличьего не получишь! Не для того заводили все, чтобы делить через год.

Кузя остался. Но настроение у всех было не важное. Работали теперь уже не так усердно, а за обедом проклинали турнепс как только могли.

Штаны и коровы

После уборки хлеба с Тарасовского надела и с полосы деда Онуфрия в артели снова появился хлеб.

Работа пошла веселее. Коммунщики как будто позабыли о раздорах и схватках. Возвращаясь с полей, иногда затягивали песни, а Никешка выскакивал вперед и шел в присядку, приговаривая скороговоркой:

Дома нечево кусать,
Сухари, да корки,
По-ошла плясать,
Скидавай опорки.

Федоров и Тарасов возили в город кормовую свеклу и турнепс. Ребята направили как-то насушенных белых грибов:

— Помнишь, говорил про грибы-то? — спросил Мишка, — может и дадут какие-нибудь деньги.

На грибы никто даже внимания не обратил, но когда Федоров вернулся обратно и сообщил, что грибы купили по 5 рублей за кило, — коммунщики ахнули от изумления.

— Пять рублей?

— Ври больше!

— Не может этого быть!

— За такую дрянь и по 5 целковых?!

— Во те и дрянь! А эту дрянь подавай только!

Коммунщики попали в полосу грибной лихорадки.

Теперь уже не только ребята, но и взрослые попеременно уходили с рассветом в лес и возвращались оттуда, сгибаясь под тяжестью огромных корзин. Для резки и сушки грибов пришлось выделить двух человек, которые потели в Федоровской избе до поздней ночи.

Тем временем приступили к откорму кроликов. Юся Каменный, Миша Бондарь и Сережка целые дни строгали и пилили, приготовляя особые клетки. Решено было откармливать три сотни кроликов. А для этой оравы нужно было заготовить три сотки клеток. Каждая клетка делалась с таким расчетом, чтобы кролик не имел лишней жилплощади, а сидел бы спокойно на своем месте, обрастая жиром. Смастерив клетки, их убрали под особый навес, который предохранял кроликов от яркого солнечного света, и поставили так, чтобы кролики не видели друг друга.

* * *

Дед Онуфрий, «высидев» третью сотню гусят, с большим огорчением должен был прекратить свою полезную работу на инкубаторе, так как гусыни к тому времени прекратили носку яиц. Даже пегие поммернские гуси и даже белые романские, стяжавшие себе славу своими способностями нести самое большое количество яиц, даже эти гуси перестали нестись. Дед Онуфрий поделился своим горем со всеми.

— Вот ить беда! — сокрушался Онуфрий, — в самый только скус вошел, а тут такое дело. И чего бы этому химику не выдумать заодно искусственных яиц?

Выход из положения нашел Тарасов.

— А курей ежели попробовать?

Онуфрий заморгал красными веками.

— Что ж, и курей пожалуй можно бы. Яиц в деревне — сколь хошь. Только… не пробовал еще курей-то высиживать, — простодушно сказал он.

Все расхохотались.

— Ну и дед «забавник»!? Он стало быть за наседку себя считает!?

Но посмеявшись вдоволь, решили попытать счастья с курами, а через пару дней Онуфрий уже возился около инкубатора с керосиновыми лампами.

К концу августа в артели снова начались раздоры, однажды дело чуть было не кончилось дракой.

В этот день Федоров и Тарасов вернулись из города, куда была отвезена последняя партия кроликов. Веселые и сияющие, они собрали всех в бараке и начали отчитываться.

— Стало быть, товарищи, по случаю окончания торговых дел хочу я перед вами отчитаться. Ну, вот значится за кормовую свеклу и за турнепс выручено нами 200 рублей, за откормленных 300 кроликов по 2 р. 10 к. штука — 630 целковых, да за восемьдесят кроликов, проданных на племя по 4 р. 50 к. штука, — 360 рублей, а всего одна тысяча и сто девяносто целковых.

— Это — да! — с удовольствием сказал Рябцов, — не зря попотели.

— Поскольку ж это на брата? — поднял глаза в потолок Кузя и быстро зашевелил губами.

— Как это на брата? — удивился Федоров.

— Очень даже просто! Зима придет, — одеться не во что никому!

— Это верно, — сказал Юся Каменный, — насчет одежды позаботиться не мешает.

Федоров улыбнулся.

— Что вы точно дети на самом деле? О штанах горюете, а про хозяйство не думаете даже. Керосин нам для инкубатора надо? Надо! Засеять землю надо? Надо! А где зерно? Стало быть и тут монета нужна! Но это пустое дело. А главное — расширяться нам нужно.

— Верно! — поддержал Тарасов, — мы вот с Федоровым присмотрели коров. Ах, братцы, коровы чудесные! Слоны, а не коровы! Вымя по полу стелется. Красота! В племенном рассаднике высмотрели таких… Были мы с Федоровым у заведующего. Толковали. И знаете: такое дело. Ежели внесем сейчас тысячу, а другие две тысячи в рассрочку на два года, так целых двадцать голов получим стадо.

Заметив движение среди собравшихся, Иван Андреевич поспешно добавил:

— Вы не думайте, что цена им такая. По 150. Нет, шалишь! Потому только нам и отпускают за такую дешевку, что артель мы, а так единоличнику — будьте добры — 200 целковых коровка. Вот случай какой редкостный.

— Так что ж? Коров будем куплять, а сами без штанов бегать?

— Не дело это! — сказал Сережка, — коровы будут стоять, а мы болезни наживать станем из-за того, что раздетые… Обождут коровы…

— Ну, одну-две чего не купить! — засопел Юся Каменный, — а чтобы все деньги взбухать, так это смехота одна.

— Ребята, не дурите! — побледнел Федоров, — не будьте детьми!

— Это ты оставь, — закричал Миша Бондарь, мы для того живем коммуной, чтобы голыми не ходить, а так на кой мне чорт спину ломать, ежели я хуже стану жить, чем у кулака? Ты, Федоров, брось свои штуки.

Пререкания перешли в ругань, а кое кто уже и рукава начал засучивать.

— С кровью выдерем свои деньги!

Федоров кричал, ругался, грозил, но это только подливало масло в огонь.

Вот, вот, того гляди, одна минута — и затрещат ребра.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*